Людмила Стрельникова - Сон павлина

— Если до всего этого доходить своим умом, то подобные знания мне кажутся непостижимыми, — разочарованно протянул Павел.

— Почему же, человечество успешно постигает то, что ему положено на данном этапе, — заверил пришелец. — И потом, разве вы уже не пробуете творить свои миры в книгах, театрах, кинокартинах? Всё дело времени, — по лицу его скользнула мягкая подбадривающая улыбка. — Не думайте, что вы всё это создаёте ради собственного удовольствия — вы учитесь творить миры. А мы манипулируем несоизмеримо с вами большим числом всевозможных параметров, включая и развитие во времени всей цивилизации. Ваши книги, кинокартины, спектакли — это первые робкие шаги на пути к сотворению своего мира. А высокоразвитые личности, подобные нам, способны творить живое, писать сценарии их жизни и управлять им. Так что не думайте, что если вы упали и сломали ногу или вам вырвали зуб, то это глупая случайность. Вы живёте не в мире случайностей, а в мире закономерностей, определённых Высшими Учителями человечества. Придёт время — и вы разовьётесь до нашего уровня, и научитесь создавать живые планеты и манипулировать не десятком вымышленных героев, а тысячами живых существ. Ваш интеллект превратится в огромный разумный компьютер, который сам будет программировать и предопределять чужие судьбы.

— У меня ещё вопрос: сможет ли землянин достичь той продолжительности жизни, которой обладаете вы? — Павел запнулся и робко, словно, боясь ошибиться, спросил: — Вы ведь, кажется, бессмертны?

Гейпур засмеялся.

— Угадали. Мы победили смерть, постигнув тайны материи и возможности её трансформации.

Константин, которого журналист, отправляясь к другу, теперь всегда брал с собой, сажая его во внутренний карман пиджака или пальто, выглянул из-под лацкана и заохал:

— Охо-хо! Я то думал, что старый, а оказывается, по сравнению с вами — я сущий младенец. Нет, мне тоже ужасно хочется жить вечно. А то ведь глядишь, через каких-нибудь восемьдесят лет засохнешь на корню, и Земля лишится единственного и неповторимого говорящего кактуса.

— Чтобы долго жить, нужно не только много знать, но и уметь развлекать себя, чтобы вечная жизнь не казалась вечной мукой, вечным страданьем. Главное, чем владеет долгоживущий — это умением бороться со скукой, умением работать.

— Вы хотите сказать, что масса знаний, которые мы сейчас приобретаем, идёт в резерв для будущей созидательной работы в борьбе со скукой? — переспросил Валерий.

— Да. Но главное — это вдохновенный порыв созидания, толкающий Разум идти вперёд и вперёд.

В комнату вошёл Пушкин и молча уселся в свободное кресло, приготовившись тоже послушать гостя.

— А как же мне совершенствоваться? — забеспокоился Константин, загоревшийся идеей вечной жизни — Что я могу делать?

— Очень многое: сочинять стихи, изучать математику, музыку. Вашему уму всё доступно, — утешил его Гейпур.

— Благодарю. Вы дали мне надежду, — высокопарно заявил Константин и, не откладывая в долгий ящик личное самоусовершенствование, обратился к журналисту.

— Паша, сколько будет трижды три?

— Девять.

— А пятью пять?

— Двадцать пять.

И кактус тихо забормотал, повторяя числа, заучивая их на память.

— Мне любопытно узнать, — обратился Валерий к пришельцу: — Вы мгновенно из старого шкафа делаете новый, мгновенно устраняете дефекты в моей машине, но для того, чтобы отремонтировать свой корабль, затрачиваете длительное время. Почему так?

— Ваша техника и уклад жизни очень прост, мы проходили через аналогичное миллионы лет назад, поэтому и устраняем поломки в них мгновенно. Наша техника и уклад жизни соответствует нашему уровню развития и поэтому, чтобы отремонтировать корабль, мне необходимо затратить столько же усилий, сколько и вам на ремонт вашего автомобиля. Всё в мире развивается в соответствии.

Из внутреннего кармана пиджака Павла вновь выглянула зелёная голова и поинтересовалась: — А пение помогает развиваться? Мне считать что-то надоело.

— Конечно. Пой, только про себя, — вместо Гейпура ответил ему Павел.

— А разве можно петь про себя? — глаза кактуса недоумённо округлились.

— Ты будешь первый, кто этому научится, — заверил журналист и Константин, поверив, скрылся за его полой.

В это время Валерий подошёл к фотографии, висевшей у него на стене, где он вместе с погибшим Анатолием стоял у входа в научный Центр и они оба улыбались.

— Если наш уровень жизни вы давно прошли и он достаточно прост для вас, то не оказали бы вы нам ещё одну услугу — верните к жизни моего помощника, — попросил он Гейпура. — Вы, кажется, владеете жизненной энергией? Можете вы по этой фотографии воссоздать Анатолия? — он протянул ему снимок.

— Хорошо, я верну его вам. — Гейпур остановил свой пронзительный взгляд на молодом человеке и предупредил: — Сейчас будет усиливаться электромагнитное поле, которое вызовет у вас неприятные ощущения. Кто не желает их испытывать, пусть покинет комнату.

Из кармана Павла раздался голос кактуса:

— Спусти меня на пол. Не буду рисковать, я ведь готовлюсь к вечной жизни.

Павел поставил его на пол и он, мурлыкая что-то себе под нос, направился к двери.

Прочие остались наблюдать за происходящим.

Пушкин, который до этого молча слушал беседу, наконец, решился тоже присоединиться к разговору.

— Мне и не такое приходилось испытывать на своей шкуре. Когда меня жрал крокодил, вот тогда действительно были неприятные ощущения. А здесь — пощекочет и только. Невелика важность.

Услышав это, кактус тут же остановился на полпути к двери и тоже поделился воспоминаниями:

— У меня тоже была схватка с грабителями. Если бы они меня увидели, они меня вытряхнули бы из горшка, и тогда — прощай светлое будущее… Нет, пожалуй, я останусь, — передумал он и, вернувшись, вспрыгнул на кресло: — Посижу, послушаю умных людей.

Гейпур стал усиливать электрическое поле. Мебель вокруг и особенно волосы людей начали искриться. Вся комната наполнилась розовым свечением. С потолка, со стен, с пола к центру комнаты устремились золотистые лучики, и в центре стал концентрироваться туманный светящийся сгусток. Воздух вокруг напомнил атмосферу в пустыне Сахаре: было жарко, трудно дышать, во рту пересохло. Вся комната превратилась в какое-то колеблющееся плазменное марево. В ушах гудела, переливалась мягкими тембрами непонятно откуда взявшаяся музыка и завораживала чарующими звуками. В светящемся мареве раздался спокойный голос Гейпура:

— Это звучит живая энергия будущей жизни. Она стекается из окружающего пространства вселенной, чтобы возродить человеческую жизнь.