Клиффорд Саймак - Роковая кукла. Сборник фантастических романов

Я с удивлением уставился на него, ошеломленный: неужели у него хватило духу такое произнести!

— Ты хочешь сказать, что идти именно мне было бы глупо? — спросил я.

— Конечно. Неужели вы думаете, что я просто набиваю себе цену? Вы, наверное, решили, будто я смекнул, что вы все равно не отпустите меня, и что бы я тут ни говорил, мне не придется идти и рисковать собой?

Я не ответил ему, но он был прав. Именно так я и подумал.

— Кому бы ни пришлось спускаться, — сказала Сара, — он должен ехать на Старине Пэйнте. Судя по их конституции, они испытывают большее уважение к тем, кто ездит верхом. И еще, Пэйнт сможет вывезти, если ситуация будет складываться неблагоприятно.

— Майк, — прогудел Свистун, — святой отец говорит очень разумно.

— Все это — глупости. Должен рисковать я. В конце концов именно мне за это платят деньги.

— Майк, — сказала Сара резко, — перестань ребячиться. Кто-то все равно должен идти вниз — даже я могу быть этим человеком. Нас трое, не считая Свистуна, его мы не можем посылать к ним. Идти должен кто-то из людей. Давайте рассмотрим проблему со всех сторон…

— Но весь фокус в том, что нужно не просто спуститься, чтобы поговорить с ними, — запротестовал я. — Ведь придется еще и торговаться из-за мозга Роско. Тэкк может все испортить.

Мы лежали, припав к земле, и смотрели друг на друга.

— Бросим монету, — прорычал я. — Никто не против жребия?

— У монеты только две стороны, — сказала Сара.

— Этого достаточно, — заметил я. — Ты участвовать в этом не будешь. Либо Тэкк, либо я.

— Никакого жребия, — сказал Тэкк. — Пойду я. Сара посмотрела на меня.

— Мне кажется, мы должны его отпустить, — поддержала она Тэкка. — Он сам так хочет. Сам. Он справится.

— А торговаться? — спросил я.

— Нам нужен мозговой блок робота, — заявил Тэкк. — Мы отдадим за него все, что они попросят, и…

— Почти все, включая винтовку, — продолжила Сара.

Я взорвался при ее словах.

— Только не винтовку! Она еще может нам очень пригодиться. Это единственное наше оружие.

— Нам нужен мозг, — возразила Сара, — без него уж точно ничего не выйдет. А винтовка нам может и не пригодиться. За все время, пока мы здесь, я выстрелила всего один раз, и то, это был совершенно бесполезный выстрел.

— А эти парни, чьи черепа мы видели в ущелье?

Ее передернуло.

— У них было оружие. И что, оно им помогло? — заметила она.

— Все, что я смогу сделать, — сказал Тэкк, — это узнать, есть ли у них блок и захотят ли они с ним расстаться. Настоящие переговоры начнутся после этого. Мы все сможем принять в них участие.

— Хорошо, — согласился я.

Пусть идет, подумал я, и попробует что-нибудь сделать. Если ему повезет, может быть, мы бросим всю эту дурацкую охоту за тенью Лоуренса Арлена Найта и попытаемся решить, как нам выбраться с этой планеты. Признаться, у меня было самое туманное представление о том, каким образом это удастся провернуть.

Я подошел к Пэйнту и освободил его от поклажи, поставив фляги с водой в стороне от тропы и положив на них металлический остов Роско.

— Ну что ж, валяй, — сказал я Тэкку.

Он приблизился к Пэйнту и залез в седло. Посмотрев на меня сверху вниз, он протянул мне руку. Я протянул в ответ свою: в пожатии его длинных худых пальцев было больше силы, чем я мог ожидать.

— Удачи, — сказал я ему.

Пэйнт галопом перевалил через вершину холма и понесся вниз по тропе. Мы высунули головы и следили за ним.

Я пожелал ему удачи и был искренен. Видит Бог, этому бедному остолопу поистине повезет, если он выберется из этой переделки.

Сверху он выглядел маленьким и жалким, смешно подпрыгивающим в седле. Поднятый капюшон закрывал его лицо, а края сутаны, как боевой плащ, развевались за спиной.

Тропа поворачивала и уходила вниз, и мы на какое-то время потеряли его из виду. Но через несколько минут Тэкк вновь показался: он скакал по равнине в направлении к прогуливающимся кентаврам. Наконец, кто-то из них заметил его и издал предостерегающий крик. Все кентавры повернулись в сторону Тэкка, чтобы рассмотреть его, и их круговое движение прекратилось.

Ну вот, началось, с волнением подумал я, глядя на происходящее внизу с замирающим сердцем. Через мгновение они могут наброситься на него, и все будет кончено. Но они не бросались на него, они просто стояли и смотрели.

Пэйнт, покачиваясь, рысил вперед. Тэкк болтался на нем, словно кукла, неаккуратно завернутая в коричневую пеленку. Почти как его любимая кукла, подумал я…

— А где кукла? — вдруг вспомнив о ней, прошептал я Саре. Не знаю, почему я заговорил шепотом. Ведь никакой необходимости в этом не было. Я мог бы и закричать — орда кентавров внизу не придала бы этому никакого значения. Все их внимание было приковано к Тэкку.

— Где же кукла? Он ее оставил? — не унимался я.

— Нет, — ответила Сара, — он взял ее с собой. Подоткнул ее под пояс и как следует затянул его, чтобы не потерять.

— Господи милосердный! — воскликнул я.

— Ты продолжаешь считать, — уверяла меня Сара, — что это — обычная кукла и нужно быть ненормальным, чтобы с ней таскаться. Но ты не прав. Он видит в ней нечто большее, чем ты и я. Это не просто приносящий удачу талисман, вроде кроличьей лапки. Это нечто большее. Я наблюдала, как он обращается с ней. Он делает это с нежностью и почтительностью. Словно это религиозный символ. Как скульптура Мадонны, возможно.

Я пропустил ее последние слова мимо ушей — Пэйнт уже приближался к стаду кентавров и замедлял свой бег. Наконец, он остановился в футах пятидесяти от них и замер в ожидании. Тэкк сидел в седле — чурбан чурбаном. Он даже не поднял руку приветственном жесте. Он ничего не сделал: просто-напросто подъехал к ним и сидел на Старине Пэйнте, как мешок.

Я оглянулся. Сара смотрела на равнину в бинокль.

— Он говорит с ними? — спросил я.

— Не могу определить, — ответила она. — Его лицо закрыто капюшоном.

Неплохое начало, сказал я про себя. Если уж они не убили его сразу, то какая-то надежда остается.

Два кентавра рысцой двинулись ему навстречу, маневрируя таким образом, чтобы оказаться по разные стороны от Тэкка.

— Смотри, — сказала Сара, передавая мне бинокль.

Через окуляры я тоже не мог хорошо разглядеть Тэкка: его голову полностью закрывал поднятый капюшон. Зато лица двух кентавров удалось рассмотреть достаточно четко — очень суровые, волевые лица, скорее даже жестокие. Вопреки моим ожиданиям, в них было много человеческого. Похоже, они внимательно слушали Тэкка, и время от времени то один, то другой, казалось, бросал в ответ короткие фразы. Затем они вдруг засмеялись. Они смеялись во весь голос, можно сказать, оглушительно ржали. Это был язвительный смех, полный презрения. И сзади этот смех подхватило все стадо.