Эдвард Элмер Смит - Затмение двойных звёзд

- Корабль, доставивший вас, взорвался сразу же после того, как вы покинули его, - известила их Борос. - Не думаю, что вы получите какую-то помощь с этой стороны.

Жюль бросил быстрый взгляд на сестру. Лицо Иветты застыло от шока при известии о смерти мужа. Разумеется, оставалась вероятность того, что Борос солгала, желая изучить их реакцию, но ее спокойствие не оставляло надежды. Была, правда, еще Вонни, туз в рукаве, но это едва ли могло утешить их, учитывая гибель Пайаса.

Борос поняла, что ее бомба произвела желаемый эффект на пленников.

Ее улыбка растянулась.

- Вот и хорошо, а я-то гадала, смогу ли причинить вам боль. Удовольствия будет больше, чем я надеялась.

Пайас, окруженный мраком межзвездного пространства, не мог сказать, сколько времени провел без сознания. Когда его корабль развалился на части, взрыв оглушил Пайаса и выбросил его в вакуум.

Если бы он был облачен в обычный скафандр, его разнесло бы в клочья и он задохнулся; но боевые доспехи, надетые на него, выдержали удар. Они содержали запас кислорода, которого хватит на много часов. Пайас остался жив.

Ему понадобилось несколько минут, чтобы понять, где он, и осознать всю тяжесть своего положения. Он оказался один в межзвездном пространстве, с запасом воздуха на несколько часов. Вонни было сказано подождать два дня и лишь после этого вызвать флот; даже если корабли и заметят крошечную фигуру в доспехах, Пайас к их прибытию будет давно мертв. Нет, он не может ждать, пока ему на помощь придут другие. Пайас вспомнил старинную пословицу своей родной планеты Ньюфорест, гласящую, что одно дело стоит дороже тысячи обещаний. Он должен действовать сам, чтобы спасти себя.

Рядом с ним ничего не было, взрыв разбросал обломки. Помощи можно было ждать только от боевой станции, лениво плавающей в пятидесяти километрах. Пайас задумался, насколько успешным оказалось нападение Жюля и Иветты. Возможно, они уже успели захватить станцию. Но Пайас не мог рисковать, полагаясь на это.

Он не знал, насколько чувствительные датчики установлены на станции, поэтому ему нужно было действовать осторожно. Даже если он различим на экранах локаторов, то кажется лишь еще одним обломком взорвавшегося корабля - но если он начнет слишком быстро разгоняться, это определенно покажется подозрительным. Поэтому Пайас начал понемногу включать встроенные в доспехи реактивные двигатели, перемещаясь на орбиту, способную подвести его к станции.

Через три часа полета Пайас приблизился к стальному шару. Он разглядел технический люк, который вскрыли Жюль и Иветта, и понял, что сюда, по крайней мере, они добрались. Но должен быть и другой способ попасть на станцию; так как один раз в нее уже пробовали проникнуть с этого направления, защитные устройства готовы к новой попытке. Пайас же всегда предпочитал появляться неожиданно.

Тело его дрейфовало, но мозг не бездействовал, и Пайас придумал еще один возможный способ. Облетев корму станции, он приблизился к огромным двигателям, которые перемещали ее в пространстве. Если Борос в ближайшие полчаса вздумается изменить положение станции, Пайас мгновенно погибнет - в противном случае он сможет проползти через выхлопные трубы мимо ядерного реактора внутрь станции. Существовала вероятность облучения, но доспехи поглотят большую часть радиации, к тому же вероятность облучиться - лучше, чем неизбежная перспектива задохнуться, если Пайас вообще ничего не предпримет.

Выхлопная труба, извивающаяся словно гигантская раковина, скрыла от Пайаса звезды. Он воспользовался фонариком на шлеме, чтобы освещать стены, ища вентиляционные люки, которые, как ему было известно, должны были быть здесь. Наконец он увидел один прямо впереди. Космическому судну такого размера требовалась огромная реактивная масса для того, чтобы начать двигаться, и отдушины, хотя и крошечные в сравнении с выхлопной трубой, были достаточно большими, чтобы в них пролез человек в боевых доспехах.

Пробравшись через отверстие, Пайас медленно полез вперед по темной узкой трубе, освещенной лишь фонарем у него на шлеме. Он чувствовал себя червем, прогрызающим самое большое яблоко Галактики. Пайас полз до тех пор, пока не добрался до закрытого входа в топливный бак.

У него был при себе бластер, но Пайасу не хотелось пользоваться им; не зная природы топлива на борту станции, он боялся взорвать бак и разлететься на куски. Вместо этого Пайас исследовал крышку, закрывающую проход, и решил просто выдавить ее. Крышка предназначалась для того, чтобы не давать содержимому бака вытекать в сопло; она была создана для противостояния давлению с противоположной стороны.

Уперевшись по возможности крепче в скользкие внутренние стенки выхлопной трубы, Пайас что было силы надавил на крышку. Он почувствовал, что та поддается, и, после того, как удвоил усилия, был вознагражден появившейся щелью. Просунув руку внутрь, Пайас распахнул крышку, и из бака хлынул поток жидкости.

Если бы работал двигатель, топливные насосы заставили жидкость выплеснуться под огромным давлением, и Пайаса выдуло бы в открытый космос. Но сейчас топливо вытекало небольшой, едва заметной струйкой, растворявшейся в невесомости, и все же доспехи оказались покрыты липким месивом, залепившим и пластстекло шлема, лишив Пайаса возможности четко видеть.

С большим трудом суперагент протиснулся сквозь щель внутрь бака. Теперь жидкое топливо окружало его со всех сторон. Медленно и осторожно идя на ощупь вдоль стен, Пайас добрался до люка. Как он недавно узнал, изучая устройство и принцип действия космических кораблей, на больших судах топливные баки, как правило, оборудованы технологическими люками, позволявшими обслуживающему персоналу проникать внутрь для устранения течи и починки топливных насосов. Вручную открыв люк, Пайас проскользнул в небольшую шлюзовую камеру. Когда он закрыл люк и включил насос, выплеснувшееся вместе с ним в камеру топливо было быстро откачано обратно в бак. Через несколько минут Пайас стоял в боевых доспехах, мокрый, но готовый проникнуть на станцию.

Достав из бокового "кармана" доспехов тяжелый бластер, Пайас взял его на изготовку. Внутренняя дверь шлюзовой камеры скользнула в сторону, и он проник в саму станцию. Вокруг все было тихо и спокойно. Пайас надеялся, что его появление прошло незамеченным, но твердо рассчитывать на это не мог. До встречи с д'Аламберами он несколько лет путешествовал по Галактике, играя в азартные игры, и понимал, что сейчас, вероятно, самая крупная игра в его жизни. Все оборонительные системы станции были настроены на отражение стремительных натисков, Пайас готов был поспорить, что против такого незаметного проникновения защиты не было. Пока он будет вести себя мирно, он скорее всего будет в безопасности. Если же начнется бой, Бог знает, как повернется колесо Фортуны.