Наталья Баранова - Игры с судьбой. Книга третья

Оба юны, словно ровесники, молодые лица, но у обоих в глазах тень. Здесь на Софро еще не привыкли смотреть так, как их жизнь научила, словно каждого выпытывая, что он готовит им.

Присев на палевый мрамор скамьи у фонтана, Рэй посмотрел на Да-Дегана. Вздохнув, отвел взгляд.

Да-Деган пожал плечами. Сердиться на юношу он не мог, хоть и хотел поначалу.

— Ну, зачем ты сюда сорвался? — спросил.

Рэй пожал плечами. Подняв взгляд, он смотрел на Галактику, висевшую почти в зените.

— Я почти позабыл это, — проговорил юноша, — как будто вечность минула. — На губах возникла легкая тень полуулыбки — легкой и почти виноватой. — Когда я был здесь в последний раз, все в этом мире было иначе. Помнишь? Помнишь наш тихий огромный мир, спокойный и не ведающий тревог? Размеренную жизнь, умеренного накала страсти приключений? Даже Стратеги почти никогда не рисковали всерьез. Там, в Закрытых Секторах все мы знали — помогут и спасут. Даже если смерть смотрит в лицо, отобрать жизнь она не сможет. А если отберет жизнь, то останется честь. Дети…. Какие ж были мы дети…

— Все растут, Рэй!

— Ты не понимаешь. Я не о себе. Весь этот мир, вся Лига, мы — дети. Счастливые дети, которые не ведали бед. И оказались к ним не готовы.

Замолчав, Рейнар снова посмотрел в лицо Да-Дегана. Вздохнув, не смог удержать улыбки на лице. И из глубоких зеленых глаз — омутов, стрельнуло предчувствием беды.

Внезапно вскочив на ноги, он снова посмотрел ввысь, словно стремясь к молочному сиянию Галактики, висевшей в небе.

Исказилось лицо, словно грыз Рейнара червячок сомнений. Да и как могло быть иначе?

— Мы вырастем, Рэй, — произнес Да-Деган негромко. — Рано или поздно все дети вырастают. Вот увидишь, все будет хорошо….

— Хорошо, — выдохнул Рейнар…. — Что это «хорошо»? Я еще помню спелый колос легенд, сказания об Аюми — совершенных, как звездный свет. Если верить сказаниям, которые ты сам обернул в одежды песен и поэм, и Аюми погибли, остановив раз экспансию Империи. Помнишь?

— Как не помнить, Рэй? Но то — сказания, легенды — грезы минувшего.

— Может так скажет и кто — то о нас.

— Может….

— А если не выстоим?

— Ты боишься, Рэй?

— Да. Потому я и пошел с тобой. Я заставлю Элейджа сказать правду. Тебе он солжет.

— Значит, ты заметил, что он лжец.

— Он врет редко, — отозвался мальчишка. — Но уж если делает это, то тебе не отличить правду от лжи.

Запахнувши плотнее полы куртки, Да-Деган отметил, что озноб вызван совсем не прохладой ветра. Холодно было душе. Это душу бил озноб, заставляя леденеть пальцы.

Подняв взгляд, он вновь всматривался в великолепную брошь спиральной Галактики, давшей на своих планетах приют человечеству, блудным сынам одной расы. Казалось, лишь само небо могло б успокоить и дать ответ. Небо, мир, но не люди. И казалось глупым решение нестись на край света, ради одного — единственного разговора.

— Вот ирония судьбы, — произнес Ареттар, откидывая яркую пламенную прядь парика от лица. — Никогда. Никогда в той яркой грешной юности я не верил в реальность Аюми, не верил, просто не мог. Пел, ворожил. Я открывал мир, который для меня самого не существовал, Рэй. До тех пор, пока судьба не открыла мне мира Империи, я не верил. Но оказалось, легенды правы, хоть и отчасти. Империя существует. И весь мир балансирует на паутинке. Тот мир, который мы знали. А в то прошлое возврата нет. Мир тем уже никогда не будет.

— Знаю, — эхом отозвался Рейнар.

Поднявшись, он пошел по тропке, обернувшись, позвал Да-Дегана взглядом. Мужчина, пожав плечами, поспешил следом.

Мир открывал с каждым шагом новые грани. Казалось, в какой то момент знакомое сменится незнакомым. Этот мир, планета, пейзажи которой накрепко запечатлелись в памяти, были так зыбки и изменчивы. И никогда картинки памяти не соответствовали в полной мере реальности, и тем более странным казалось увидеть знакомые улицы, деревья, дома, фонтаны.

Душа невольно ждала изменений. Странного чуда соприкосновения с неведомым. Казалось естественным, что следы людей однажды должны стереться и под необычным, невозможным небом должны возникнуть замки, прорастающие из неба, сады, всегда полные благоухания первоцветов, и если не сами, то хоть тени Аюми….

Отчего — то внезапно Да-Дегану вспомнилась Лиит. Та девочка — греза, поманившая недавно. Светлое облако волос, словно короной окружившее лицо, шифон, струящийся подобно туманам. Ее нежные глубокие глаза, в которых отражалась Вселенная.

Защемило сердце. Представилось, укрытая сумеречным днем, словно плащом, ступает она неслышно по дивным травам Софро. Представилось ярко и явно, до умопомрачения, до безумного сердцебиения.

И словно холодной водой в лицо — Локита. Сладкий карамельный голос, беззаботный тон, выпивающий душу взгляд, холодок по спине. Мерзкая циничная тварь в красоте своей скрывающая угрозу.

Вздохнув, Да-Деган поджал губы.

Несовместимыми были этот мир и Локита, да вот сошлись. И нынче в серебряных туманах, да сиреневых ковылях нет места мечте и полету. Ворожит ведьма, очаровывает, старательно меня людей, подстраивая под себя.

По сравнению с ней что значили все тайны Элейджа? А ведь значили….

От недомолвок его и больно было и горько. А слова, толкнувшие его на безумства, и тем более он простить не мог.

Посмотрев на мальчишку, Да-Деган спросил:

— Может быть, подождешь меня тут?

Юноша отрицательно покачал головой, и, поймав ладонь Да-Дегана, только крепко сжал эту руку.

— Я только что объяснил, почему мне следует пойти с тобой, — заметил он с улыбкой.

Да-Деган коротко кивнул.

Все чаще попадались навстречу патрули, все многолюднее становились улицы. Центр города был полон нервозной суеты. «И здесь, — подумалось Да-Дегану, — нет спокойствия и мира».

А ноги несли к Зданию Сената, окруженного тихими, сумрачными садами, словно вырванному из суетливого бытия сердца Софро. Но кто бывал в этих стенах, знал, что тишина обманчива. И в этом здании, как в улье никогда не было сонного и дремотного покоя. Просто не могло быть.

Глядя на ярко освещенный фасад, Да-Деган отыскал взглядом несколько ярких окон в вышине. В личных апартаментах Алашавара горел свет.

Оставалось только проникнуть в здание и добраться до Элейджа.

Внезапно Да-Деган усмехнулся. Это могло быть невыполнимым, но не казалось безнадежным. Не для того он преодолевал пространство, ставил невозможные цели, что б теперь отступить.

«Властитель», - шептал ему его страх, но голос его был тих и почти неслышим. Как-то возбужденно, почти радостно билось сердце.