Клиффорд Саймак - Мастодония

Куртни вопросительно взглянул на меня.

– Это возможно, – сказал я ему. – Столько, сколько им нужно, каждая будет отделена от другой, скажем, десятью тысячами лет. Но мы можем проложить их плотнее и сделать интервалы меньше.

– Вы понимаете, конечно, – сказал Куртни, обращаясь к Хеннеси, – что за каждую дорогу во времени придется платить.

– Мы бы хотели, – сказал Стюарт, – заплатить вам за три дороги во времени миллион долларов.

Куртни покачал головой.

– Миллион за годовую лицензию. И давайте договоримся, скажем, на полмиллиона за каждую дополнительную дорогу во времени кроме первой.

– Но, боже мой, мы же останемся в убытке!

– Не думаю, – сказал Куртни. – Не пожелаете ли сказать мне, во что вы оцениваете двухнедельное сафари?

– Мы еще этого не обсуждали.

– Ну да, ну да. У вас есть еще для этого пара недель. Создать паблисити, составить список желающих…

– То, что вы говорите – экономическая бессмыслица, – сказал Стюарт.

– Не стоит так разговаривать со мной, – ответил Куртни. – Вы на последнем издыхании, и вы это знаете. К концу двадцатого века охоты не будет вообще. Что вам останется? Редчайшие путешествия для отстрела крупной дичи, охота с кинокамерой? А здесь у вас есть шанс вернуться к настоящему делу. Неограниченные возможности. Сотни лет охоты. Новая, волнующая дичь. Если некоторые из ваших клиентов захотят поохотиться на тиранотериев или мамонтов, или на дюжину других видов крупных и опасных зверей, то все, что от вас потребуется – это сказать нам лишь слово, дальше уже наше дело. И мы – единственные, кто может вам это предоставить.

– В этом я не уверен, – сказал Стюарт. – Если мисс Эллиот и мистер Стил смогли изобрести машину времени…

– Но это как раз то, что я пыталась вам сказать, – заявила Райла. – Вы же или не хотите слушать, или же не верите. Вы просто пропускаете это мимо ушей. Никакой машины нет.

– Нет машины? Но как же тогда?

– Это, – сказал Куртни вкрадчиво, – профессиональная тайна, которую мы не разглашаем.

– Они поймали нас, Стюарт, – сказал майор Хеннеси. – Здесь ничего не выудишь. Они правы. Никто другой не может сделать этого. Мисс Эллиот говорила, что машины нет. С самого начала она это говорила. Итак, почему бы нам не очинить карандаши и не приняться за работу? Пожалуй, наши друзья пожелали бы получать часть нашего дохода. Скажем, двадцать процентов.

– Если вы хотите пойти таким путем, – то пятьдесят процентов, – сказал Куртни. – Не меньше. Мы бы внесли свою долю в дело в виде лицензионного взноса. Дело пошло бы лучше.

Я сидел, слушая все это, и голова у меня слегка кружилась. Вы можете сколько угодно говорить про миллион долларов, и это будет значить не так уж много, это всего лишь куча бумажек. Но когда этот миллион ваш – совсем другое дело.

Я пошел вниз по гребню. Не уверен, что остальные заметили это. Боусер выполз из-под домика и последовал за мной. Хайрама нигде не было, и это меня беспокоило. Я же велел ему вернуться назад, но нигде не было видно и признаков его. Неуклюжик иноходью медленно пересекал долину, направляясь к реке, вероятно, чтобы напиться, но без Хайрама. Я стоял на гребне и смотрел повсюду. Нет, его не было видно.

Сзади послышались шаги. Это был Бен. Его башмаки издавали свистящий звук, словно он шел по высокой траве. Он подошел и встал рядом со мной, и мы вместе глядели на долину. Вдалеке мы видели множество точек, вероятно, мастодонтов или бизонов.

– Бен, – спросил я, – а это много – миллион долларов?

– Это ужасно большая куча денег.

– Я просто не могу себе представить, – пожаловался я, – что они там рассуждают о миллионе или, может быть, даже более.

– Как и я, – отозвался Бен.

– Но, Бен, ты же банкир.

– Я все еще деревенский парень, как и ты. Вот почему мы не можем понять.

– Деревенский парень, – повторил я. – Мы прошли долгий путь с тех пор, как вместе бродили по этим холмам.

– Последние несколько дней ты беспокоен, Эйса. Что тебя гложет?

– Хайрам. Я велел ему вернуться сразу же, как он уведет отсюда Неуклюжика.

– Неуклюжика?

– Это тот мастодонт.

– Он вернется. Только что он нашел сурка.

– Неужели ты не понимаешь, – спросил я, – что если с Хайрамом что-нибудь случится, все наше дело лопнет.

– Понимаю, конечно. Но с ним ничего не случится. С ним все будет в порядке. Он сам наполовину дикое животное.

Мы постояли и посмотрели еще немного, но никаких признаков Хайрама не обнаружили.

Наконец Бен сказал:

– Я вернусь назад и посмотрю, к чему они пришли.

– Иди. А я поищу Хайрама.

Часом позже я нашел его. Он шел из яблоневой рощи, что пониже дома.

– Где ты был, черт побери? – спросил я.

– У меня был долгий разговор с Кошариком, мистер Стил. Из-за поездок, что мы делали в последние дни, я пренебрег им. Я боялся, что ему одиноко.

– И он чувствовал себя одиноким?

– Нет, – сказал Хайрам, – он говорит, что не чувствует себя так. Но он беспокоится, хочет приступить к работе. Он хочет проложить несколько дорог во времени. Он удивляется, почему это у вас тянется так долго.

– Хайрам, – начал я, – я хочу поговорить с тобой. Может быть, ты этого не осознаешь, но ты самое важное лицо во всем этом предприятии. Ты – единственный, кто может разговаривать с Кошариком.

– Боусер может с ним разговаривать.

– Отлично. Может быть и так. Но меня это не выручает. Я не умею разговаривать с Боусером.

Я изложил ему ситуацию. Объяснил все очень подробно. Нарисовал ему диаграмму. Он пообещал сделать все, что можно.

23

Когда мы с Хайрамом вернулись в дом, Райла и Куртни сидели за столом. Остальные исчезли. Пропал также и один из автомобилей.

– Второй автомобиль взял Бен, проехаться. Мы беспокоились, не случилось ли чего с тобой, – пояснила Райла.

– Я искал Хайрама.

– Я остался здесь, – сказал Куртни, – потому что мне нужно обсудить парочку вопросов с вами двумя.

– Налоговое Управление?

– Нет, не оно. Они не зашевелятся до тех пор, пока на них не потянет ветерком от наших дел с Сафари.

– Как прошла торговля? Дело сделано?

– Это не заняло много времени, – ответил Куртни. – Мы их прижали, и они сдались.

– Миллион за лицензию, – сказала Райла, – и четверть миллиона за каждую дорогу во времени. Итак, два миллиона, Эйса.

– За год, – уточнил Куртни. – Они этого еще не знают, но на следующий год цена подскочит. К тому времени они уже будут у нас на крючке.

– И это – только начало, – сказала Райла.

– Да, так вот о чем я хотел переговорить с вами, – начал Куртни. – Бен рассказал вам о церковной группе?

– Да, – ответил я. – Они интересуются временем Иисуса.

– Двое из них пришли ко мне на следующий день. Так им посоветовал Бен. Проклятие, если я могу вообразить, что им нужно. Не знаю, не понимаю, чего они хотят. Они очень заинтересованы, но не открываются. Не знаю, стоит ли нам терять на них время.