Сергей Щепетов - Прайд Саблезуба

Это, несомненно, был самец – тот самый кот. Он появился откуда-то снизу, из зарослей. Два относительно коротких прыжка и третий – высокий и длинный. Удар – и…

И охота закончена.

Стадо с топотом умчалось. Один из самых крупных быков лежал на боку и даже, кажется, не шевелился. Кот стоял метрах в двух, опустив голову к земле. Остальные члены прайда все так же неторопливо приближались к добыче.

«Лихо он его, – размышлял Семен, бредя вниз с тяжелым арбалетом на плече. – Это, кажется, научная загадка – на фига саблезубам такие зубы. Что ими делать? Вспарывать, как консервными ножами, толстую шкуру мамонтов и носорогов? Выдирать огромные куски мякоти? Как-то не очень они для этого годятся. Есть даже версия, что они для показухи, как гигантские рога у большерогого оленя или хвост у павлина. А все потому, что уж больно эти клыки большие – драться ими неудобно, загрызать добычу – тоже: того и гляди сломаешь. А в ископаемом состоянии сломанные при жизни клыки почти не встречаются, значит, ломали они их редко. С другой стороны, пасть у саблезубов открывается значительно шире, чем у обычных кошачьих – зачем? По телевизору как-то показывали охоту африканских львов. Один, значит, прыгает на антилопу, вцепляется и пытается завалить. Тут и другие набегают, дружно добивают и начинают есть. Изгнанные из прайда львы обычно быстро погибают, потому что успешно охотиться в одиночку они не могут. Эти саблезубики устроили нечто вроде загона, а потом главный махайрод прикончил быка: р-раз – и все! А бычок-то, похоже, раза в два-три тяжелее его самого. Понятно, что он его сначала перепугал до оторопи своим рыком, но как можно сразу обездвижить такое крупное животное?! Он ведь не горло ему перекусил, он прыгал на спину, в район холки!»

Приближаться к ужинающим кошкам Семену не хотелось, но научное любопытство взяло верх. Кроме того, надо было поздравить «котика» с успехом, дабы не показаться невежливым – кто знает, что за нравы у этих кошек, еще обидятся, хамом сочтут. Он постарался с максимальной точностью воспроизвести «слова» и «интонацию» самца в собственный адрес:

– «Хороший укус. Хороший».

– У-урм, – ответил кот и, закинув вверх голову, заглотил здоровенный шмат мяса вместе со шкурой.

«Кормящей» кошки среди ужинающих Семен не увидел и решил, что она, вероятно, подойдет позже. Зато он, кажется, смог понять, как был убит бык. Судя по виду двойной раны на спине, его действительно укусили – клыками в позвоночник, но не с целью его сломать (такое никаким зубам не по силам), а с целью повредить проходящие вдоль него сухожилия и нервы. Их обрывки торчали из ран, вывернутые наружу зазубренной задней стороной клыков при возвратном движении.

«Крутая техника, – признал Семен. – Крутая, но, наверное, очень уязвимая. Судя по телосложению, эти махайроды совершать стремительные рывки на десятки и сотни метров не могут – только прыгать из засады. Соответственно, вокруг должно быть много травоядных, и причем крупных. Тяжко им придется… Впрочем, судя по родному миру, они обречены на вымирание».

Вид развороченной плоти, запах свежей крови и внутренностей давно уже не вызывали у Семена отрицательных эмоций – скорее наоборот. «В первую очередь печенка и мозг, – предвкушал он, торопясь к собственной добыче. – Все остальное потом. Но что, собственно говоря, я буду делать с такой грудой мяса?»

Его бычок почти истек кровью, но был еще жив. Пускать в дело последний болт Семен не решился и стал резать горло. Маленьким лезвием это оказалось нелегко…

Заночевать пришлось на месте – прямо возле остывающей туши. С голодухи Семен так объелся, что его чуть не стошнило. Он даже перепугался: неужели после кормления «рысенка» у него сформировался рефлекс отрыгивания пищи?! Все, однако, обошлось, и он благополучно уснул, привалившись к еще теплому боку своей жертвы. А в паре сотен метров саблезубы, урча и взрыкивая, делили свою добычу. Впрочем, они, кажется, при этом не ссорились.

Проснулся Семен на рассвете. Спать хотелось жутко, но его трясли. Точнее, не трясли, а теребили, и не его самого, а тушу несчастного быка, к которой он привалился. Делали это не сильно, а скорее украдкой. Некоторое время Семен лежал и размышлял о том, что бы это значило и как ему следует реагировать. В конце концов он решил возмутиться, но не сильно, а так… Ну, чтобы не оказаться обреченным на конфликт, если получит отпор.

– Ты это что?! – зарычал он, поднимаясь с посохом в руках из-за туши. – Это моя добыча!

Словно уже получив в лоб, огромный саблезуб отпрянул назад и чуть присел на задних лапах. Сначала Семену показалось, что это его знакомый кот, но он быстро понял, что обознался. Животное было примерно такого же размера, но… Но какое-то «подержанное». Огромные клыки коричневатого цвета, серая шерсть не гладкая, а какая-то встопорщенная, торчащая кое-где клочьями, да и сама шкура свисает, словно она велика хозяину. Веки воспаленные, под глазами дорожки не то засохших слез, не то гноя, с морды обильно свисают нити слюны. А взгляд… Семен никогда не смотрел в глаза дворовым собакам, выпрашивающим подачку, – не любил он этого. А они смотрели, наверное, примерно так же. Впрочем, это длилось лишь мгновение – саблезуб тут же оправился, утвердился на лапах (кажется, левая задняя у него плохо сгибалась), приоткрыл пасть, демонстрируя желтоватые зубы, и зарычал. Впрочем, не пугающе-грозно, а скорее возмущенно:

– «А ты что?! Чем недоволен?! Со мной делиться надо!!»

– Это почему же я должен с тобой делиться?! – мысленно и вслух спросил Семен. – А?

Огромный зверь как бы смутился, оторопел на секунду, но быстро нашелся:

– «А потому, что все делятся!»

«Да-а, – почесал затылок Семен. – Аргумент, конечно, веский. Неотразимый, можно сказать, аргумент! Ну, ешь! Только мне оставь».

– «Тебе хватит», – буркнул старый махайрод, шагнул вперед и вцепился в изрядно развороченный уже задний окорок.

«Балдею я с этих кошек, – подумал Семен, озирая окрестности, наполовину скрытые утренним туманом. – Все у них как-то не по-человечески: давно бы прикончили меня и съели, чего с такой мелочью церемониться? Так ведь нет… А вообще, что-то такое про саблезубов вспоминается… Ну да, найдены фрагменты скелетов очень старых и больных особей. То есть они как бы долго жили, будучи недееспособными. Из чего делается вывод, что саблезубы были общественными животными, своих больных и стариков не изгоняли из прайда, как современные львы, а заботились о них».

Разведка местности догадку подтвердила: возле останков первого быка развлекались три особи довольно потрепанного вида. Агрессивности старики не проявляли, но на Семена косились ревниво и подозрительно. Семен решил судьбу не искушать. Он вернулся к своей добыче и принялся поспешно отделять переднюю ногу. И вовремя: вскоре в непосредственной близости нарисовались две кошки, одна из которых была почти трехногой – переднюю правую конечность для ходьбы она не использовала. Животные стояли в нерешительности и облизывались.