Андрей Васильев - Файролл. Слово и сталь

– А нафиг им свидетель? – Олег пожал мощными плечами – Ты им нужен, девчонка твоя тоже пригодится, чтобы если что, тебя ей шантажировать, а я… Балласт и ненужный свидетель. Ладно, выбора все равно нет. Держитесь, сейчас попробую уйти налево, если скомандую валить из машины, то сразу подрывайтесь и ходу.

– Да куда валить? – Вика вытаращила глаза.

– Куда подальше, во дворы – Олег был очень сосредоточен – Не довез я вас до Чертаново, но тут уже не так и далеко. Отсидитесь в подъездах, потом машину поймаете, а еще лучше открытия метро дождитесь. Леха бы лучше объяснил, да где теперь тот Леха?

– Ты это – я понял, что себя водитель со счета уже списал – Не дури, Олег!

– И – эххх – руль даже скрежетнул от того, как его вывернули, а после металл заскрипел о металл.

Джип, который нас практически уже заблокировал, немного развернуло, и наша юркая машинка почти успела выскочить в образовавшуюся брешь, почти – но не совсем.

Мощный удар сзади практически протолкнул автомобиль через всю дорогу, и он со всего маха ударился об основу теплотрассы, взрыхлив снег и порядком тряхнув всех пассажиров в нашем лице.

– Из машины – деловито сказал Олег, открывая дверь со своей стороны – Бегом отсюда!

Он вывалился на снег и несколько раз выстрелил в фигуры, которые бодро выпрыгнули из джипов, остановившихся на набережной.

– Бегом! – еще раз крикнул он – У вас минуты три, максимум пять.

Несколько пуль хлопнули в дверцу машины, Олег ответил серией из трех выстрелов.

Я слышал перестрелку еще пару минут, пока не забежал в один из дворов. Дома и ветер гасят звуки, хотя, может, дело уже было и не в них, может, просто стрелять больше было некому.

– Куда мы бежим? – уточнила у меня Вика, тяжело дыша.

– Куда подальше – я потащил ее за собой, пересекая двор – Наше дело сбить со следа тех, кто за нами гнался.

И вот здесь нам повезло, это был район, который блистал архитектурой шестидесятых годов еще того века. Москва, конечно, не сразу строилась, но уж если это дело начиналось, то застраивалась она сразу типовыми районами. Вот и здесь была такая типовая застройка, конца шестидесятых – уже не «хрущевки» первой волны, которых в Москве почти и не осталось, но еще и не высотки – «брежневки». Просто длиннные многоподъездные дома кирпично-грязного цвета, неотличимые один от другого. И это было здорово, поскольку в отличии от тех же самых «брежневок», подобные дома строили не точечно, по две-три штуки, их строили помногу, и что важно – с дворами, смыкающимися друг с другом. Затеряться в них вполне возможно.

– Может, лучше в подъезд? – пропыхтела Вика, которой было очень тяжело бежать – и каблуки, и нервы, и отходняк… Бедная моя девочка.

– Нет – ответил ей я – Это не Питер, в Москве домов с проходными подъездами нет, а чердаки все закрыты на замки. Подъезд – это ловушка без выхода.

– Да откуда они узнают, в каком из них мы спрятались? – девушка ойкнула, запнувшись о корень огромного куста сирени – я решил не бежать по освещенной дороге, а срезать дорогу через кусты. Сажали эту сирень еще новоселы шестидесятых, а спотыкаемся о ее корни мы, им красота, нам проблемы. Плохо, что следы останутся, впрочем, снегопад усиливается, глядишь, и не заметят.

– Я даже не стану моделировать ситуацию – пресек я обсуждение этого вопроса.

В кармане у меня завибрировал телефон. Номер был незнакомый.

– Харитон Юрьевич, ну что мы с вами будем в казаки-разбойники играть? – как-то немного лениво обратился ко мне кто-то. Впрочем, этот кто-то явно и был тем самым человеком, который за нами гнался – Мы все равно вас найдем, не сегодня, так потом, смею вас заверить, что так оно и будет. Уже есть жертвы, вон ваш телохранитель, потом вот этот смелый, но глупый парень. Джипы мы из-за вас повредили, причем один серьезно. Кто-то очень хорошо стреляет, так лихо загнать пулю под капот… Я к чему это все – может, не будем дальше все эти гонки с препятствиями продолжать? Я знаю, что вы в этих запутанных дворах, и у вас есть шанс улизнуть, но не такой уж и большой, поверьте мне.

– Киф – страшым шепотом произнесла Вика и ткнула пальцем в том направлении, откуда мы прибежали. Где-то там, в снежной пелене появились черные фигуры, человек пять. Они явно искали нас.

– Я все-таки попробую – сообщил я неизвестному – Но вообще вы меня расстроили. Это, стало быть, мы только джип вам повредили, из вашей братии даже никого не подстрелили?

– Какой вы кровожадный – бархатно рассмеялся мой собеседник – Вам мало тех, кого ваш телохранитель в подъезде застрелил?

– Мало – моя душа встала на место, не убил я никого. Фффух – Всех бы вас под дерновое одеяльце упаковать. Ну да дайте срок!

Я отключил телефон, вынул из него симку, сам же аппарат со всей дури саданул о стену дома, за которой мы стояли. Все, по нему нас не отследишь. Хотя, теперь я не смогу узнать, что по поводу текущей ситуации думает безопасность «Радеона». Может, поторопился я? Да и Викин телефон по сути надо раздолбать…

– Ты чего? – Вика уставилась на меня – Зачем вещь разбил хорошую? Мы ж тебе его недавно только купили?

– Отдышалась? – спросил я у нее, проигнорировав ее вопрос.

– Ну да – Вика шмыгнула носом – Но я промокла, у меня тушь потекла, я замерзла и писать хочу.

– Ишь ты, сколько у тебя желаний – сообщил ей я – А у меня всего одно. Я хочу, чтообы мы с тобой просто добрались до безопасного места – и больше ничего. Будет тебе там и тепло, и сухо, и туалет, и кружка кофе, и даже радушие хозяев. А самое главное – будет шанс выжить.

И мы снова побежали. Мы крутились по дворам, причем, я благодарил свою веселую юность, в которой я достаточное количество времени потратил, ошиваясь в подобных местах. Ночные московские дворы – это как лес. Вроде вперед идешь, а по сути на одном месте кружишь.

– Куда мы бежим? – минут через двадцать устало спросила Вика, явно совсем обессилев – Ну куда?

– Не куда, а от кого – ответил ей я – За нами гонятся плохие люди, ты не забыла?

– Да они нас давно уже потеряли – Вика явно в этом не сомневалась – Ты ведь и сам, небось, уже не знаешь, где мы находимся.

– Где-то в районе «Павелецкой» – ответил я – Это, правда, очень приблизительно.

– И в чем тогда смысл? – Вика дрожала – то ли от холода, то ли от отходняка, то ли от страха. Но по голосу было слышно, что она не истерит и не в претензии, она правда хочет понять, что мы делаем.

– В том, что сидя на одном месте мы рискуем быть обнаруженными – пояснил ей я – А пока мы двигаемся – мы имеем шансы быть не найденными. Плюс, мы уходим все дальше от того места, где были. Может этим упырям надоест нас преследовать, и они оставят нас в покое. И наконец – нам не так холодно. Мороз невелик – а стоять не велит.