Джейн Харпер - Засуха

— Я тут пыталась понять, может, найдется что-то, что понравится Шарлот. Она так страшно скучает. — Голос Барб звучал приглушенно из-за салфетки. — Что бы мы ни делали, ничего не помогает. Оставили ее с няней, но Джерри серьезно предлагал взять ее с собой. Посмотреть, может, привычная обстановка ее успокоит. Я такого, конечно, никогда бы не допустила. Так я ему и сказала. Никогда бы не взяла ее в этот дом, после того, что здесь случилось.

Фальк погладил Барб по спине. Он продолжала плакать, а он обвел комнату взглядом. Если не считать слоя пыли, все было аккуратно и чисто. Карен явно старалась держать домашний хаос под контролем, но комната не казалась голой — отдельные вещицы, разбросанные там и сям, придавали ей достаточно индивидуальности и уюта.

На комоде стояли фотографии детишек в рамках. Комод был хорошего качества, но явно сменил уже не одни руки. Очевидно, все деньги, какие тут могли выделить на обстановку, шли на детские комнаты. Сквозь щель в гардеробе Фальку были видны ряды одежды, висевшей на пластиковых плечиках. Слева — простые женские топики и блузки, рабочие брюки, пара летних сарафанов. Справа в легком беспорядке теснились джинсы и футболки Люка.

Обе половины кровати выглядели вполне обжитыми. На тумбочке со стороны Карен был игрушечный кролик, тюбик ночного крема и — на стопке книг — пара очков для чтения. Со стороны Люка, рядом с грязной кружкой из-под кофе, из розетки торчала зарядка для телефона. Кружка была расписана вручную, а сбоку красовалась надпись «Папа», сделанная корявыми буквами. На подушках до сих пор видны были вмятины от голов. Чем бы Люк ни занимался в последние несколько дней перед тем, как они погибли, на диване он не спал. Это явно была комната для двоих.

В голове у Фалька промелькнул образ его собственной спальни. В последнее время он по большей части спал в середине кровати. Покрывало было все того же темно-синего оттенка, как во времена его юности. Если кто и видел его кровать за последние пару лет, они не успевали настолько освоиться, чтобы предложить нечто более гендерно-нейтральное. Дама из службы уборки, навещавшая квартиру два раза в неделю, с трудом находила себе занятие — он это понимал. Он не копил вещи, мало что держал из сентиментальных соображений и довольствовался той мебелью, которая была оставлена ему три года назад, когда квартира для двоих превратилась в обиталище одиночки.

— Ты для меня — закрытая книга, — сказала она еще один, последний раз, перед тем как уйти. Она много раз говорила это за те два года, что они были вместе. Сначала — заинтересованно, потом — озабоченно и, наконец, — обвиняющим тоном. Почему он допускает ее до себя? Почему не хочет ее допускать? Он что, ей не доверяет? Или просто мало ее любит? Его ответ на последний вопрос прозвучал недостаточно быстро, но понял он это слишком поздно. Пауза в долю секунды, и обоим стало ясно, что колокол на этот раз прозвонил по ним. С тех пор на тумбочке у его кровати никогда не было ничего, кроме книг, будильника и, от случая к случаю, завалявшейся упаковки презервативов.

Барб громко шмыгнула носом, и он вернулся обратно к реальности. Фальк забрал у нее с колен открытку ко Дню отца и оглянулся, думая, куда бы ее положить.

— Видишь. В этом-то и проблема, — сказала Барб, наблюдая за ним покрасневшими глазами. — Что, бога ради, я должна делать со всеми этими вещами? Их столько, а девать их совершенно некуда. К нам в дом все это просто не влезет, но взять и отдать их вещи, будто они ничего не значат, я просто не могу…

Голос у нее стал совсем тонкий, и она начала лихорадочно собирать вещи с кровати, прижимая их к груди. Семейные трусы, игрушечный робот, очки Карен. Она взяла с тумбочки книги и громко выругалась.

— О, Господи, да это чертовы библиотечные книги. Когда, интересно, их надо было отдать? — Она повернулась к Фальку, рассерженная, покрасневшая.

— Никто никогда не расскажет тебе, на что это похоже, правда ведь? Ну да, конечно, им так тебя жаль, все так и рвутся заехать к тебе, когда им это подходит, урвать свежий клок сплетен. Но разве кто скажет тебе заранее, что придется рыться в шкафу у твоего мертвого сына или возвращать за него книги? Никто, никто не станет тебе рассказывать, как с этим быть.

Тут Фальк, ощутив укол совести, вспомнил о коробке с вещами Карен и Билли, которую оставил за дверью спальни. Он осторожно вынул книги из рук Барб, сунул их под мышку и твердой рукой выпроводил ее из спальни.

— Книги я беру на себя. Давай просто… — Он решительно провел ее мимо комнаты Билли и вот, к его облегчению, они уже на залитой солнцем кухне. Он подвел Барб к высокому кухонному табурету.

— Давай-ка сделаем тебе чашечку чаю, — сказал он, распахивая дверцы ближайшего шкафчика. У него не было ни малейшего представления, что он может там обнаружить, но на любой кухне должны быть чашки, даже на месте преступления.

Барб понаблюдала за ним с минуту, потом решительно высморкалась и слезла с табурета. Похлопала его по руке.

— Давай уж я. Я знаю, где что лежит.

В конце концов им пришлось довольствоваться растворимым кофе без молока. В холодильник никто не заглядывал уже больше двух недель.

— Я так никогда и не поблагодарила тебя, Аарон, — сказала Барб, пока они сидели и ждали, когда закипит чайник. — За то, что ты нам помогаешь. Что ты начал расследование.

— Барб, ничего подобного я не делал, — сказал Фальк. — Ты же понимаешь, то, что мы делаем с сержантом Рако, — это неофициально, правда? Мы просто задаем вопросы. Ни в какое дело это не идет.

— Да-да. Конечно же, я это понимаю, — сказала она таким тоном, что стало понятно — ничего она не понимает. — Но ты заставил людей задуматься. Это главное. Ты взбаламутил воду.

Образ Элли всплыл в голове Фалька, и он только мог надеяться, что Барб никогда об этом не пожалеет.

— Люк всегда был так благодарен тебе за дружбу, — сказала она, наливая кипяток в три кружки.

— Спасибо, — просто сказал он, но, расслышав что-то в его тоне, Барб подняла глаза.

— Это правда, — настойчиво сказала она. — Я знаю, он не слишком хорошо выражал это, но он всегда нуждался в ком-то вроде тебя. В ком-то надежном, спокойном, с головой на плечах. Мне всегда казалось, что именно это привлекло его в Карен. Он разглядел в ней похожие качества.

Не задумываясь, она протянула руку, открыла нужный ящик и достала ложку.

— Ты был знаком с Карен?

Фальк потряс головой.

— Жалость какая, я думаю, она пришлась бы тебе по душе. Она мне очень во многом напоминает — напоминала — тебя. Иногда я даже беспокоилась, что она, даже не знаю… немного скучная, что ли. Что она была единственным, что стояло между Люком и его великими идеями. Но нет, я была не права. Она была такая спокойная и такая умная девочка. Именно то, что ему было нужно. Когда мой сын витал в облаках, она была ему опорой. Она и ты. — Склонив голову набок, Барб окинула Фалька долгим, печальным взглядом. — Нужно было тебе приехать на свадьбу. Или еще когда. Нам тебя не хватало.