Сборник Забытой Фантастики №3 - Эдвин Балмер
– Какого дьявола ты делаешь, Йозеф? – рыкнул Феодор. – Я мог чувствовать, как звуковая вибрация прокалывает все мое тело. Ради всего святого, уходи. Меня уже достаточно пытали.
Йозеф ушел, но он нес в своем сознании один из самых мощных зародышей гениальной идеи, которую когда-либо знал человек. На уроке музыки он обнаружил применение принципа, который должен был сделать его национальным героем, спасителем своей страны и, наконец, мучеником собственной изобретательности.
Он больше никогда не брал уроков музыки. С этого момента он посвятил всю свою энергию и мысли совершенствованию идеи, которая должна была произвести революцию в методах ведения войны, которая должна была избавить берега Соединенных Штатов от их самого сильного врага и которая должна была дать в руки правительства оружие, настолько мощное, чтобы сделать другие войны невозможными, если его собственная страна сама не решит вести их.
Объявление войны Соединенным Штатам Объединенными азиатскими нациями произошло с внезапностью удара грома. Газеты объявили об этом в одно из воскресений июня 1945 года. Они обнаружили, что страна совершенно не готова, занимаясь своим обычным делом, собирая доллары, чего, по их мнению, было достаточно, чтобы помешать другим странам осмелиться на какое-либо нападение.
За месяц до объявления войны автор редакционной статьи вашингтонской "Таймс-Юнион", в частности, сказал:
– Паникеры считают, что нам угрожает опасность со стороны желтых рас. Какими бы прискорбно близорукими ни были их беспокойные умы, они не видят, что война с Соединенными Штатами была бы невозможна по той причине, что ни у одной страны, кроме нас, нет достаточно денег, чтобы вести войну хотя бы один год. Казначейство Соединенных Штатов держит нити кошелька, которые являются сердечными струнами мира.
Тем не менее марионетка отказалась повиноваться своей веревочке. Пришла война. Новый вид войны, которая обрушилась с неумолимой внезапностью торнадо. И сразу же выяснилось, что азиатским странам не понадобится много денег. С такой скоростью, с какой она началась, война закончится менее чем через год.
Первая атака была предпринята на Сан-Франциско, а несколько часов спустя – на Панамский канал.
Когда над гаванью Сан-Франциско забрезжил день, изумление сменилось ужасом, когда появилась флотилия кораблей, замерших в непосредственной близости от суши. Корабли были больше, чем когда-либо виденные прежде, и, по-видимому, были так оборудованы, что на них не влияло сильное море, которое приближалось к суше. Они были так неподвижны, будто покоились на сваях, погруженных на дно океана.
С каждого из военных кораблей поднялся огромный аэроплан и поплыл по небу. Их было с дюжину.
Сонно пробудившись от монотонности мирного времени, экипажи береговых батарей противовоздушной обороны открыли огонь. Но самолеты, несмотря на разрывы снарядов рядом с ними, не предпринимали никаких попыток подняться выше пределов досягаемости, и ни один из них не был каким-либо образом поврежден.
Самолеты Соединенных Штатов отважно строем вылетели навстречу врагу. Но они не могли летать под таким заградительным огнем, а враги могли.
Над городом вражеские самолеты словно остановились в воздухе. Наблюдатели на местах подумали, что с ними что-то случилось, и что они вот-вот рухнут на землю. Затем стало очевидно, что они были оснащены вертолетными пропеллерами, позволяющими им оставаться неподвижными в воздухе и нацеливать свои бомбы с такой же точностью, как если бы они стреляли из фиксированного положения. Каждый из них посылал на землю по бомбе.
Но не было ни громоподобного взрыва, ни сотрясения земли, ни изуродованных тел, подброшенных в воздух. В течение нескольких секунд было слышно шипение выходящего газа, едкий запах и смерть вокруг.
В течение пяти минут нигде в радиусе 2000 ярдов от каждой бомбы не осталось никаких признаков жизни. Газ, казалось, был под контролем, как будто какой-то злой дух в каждом стальном контейнере направлял его на истребление.
Первой жертвой стала собака, напуганная первой упавшей бомбой. Она бросилась бежать как сумасшедшая. Газ настиг ее. Она кашлянула один раз и упала замертво.
Люди, выбегавшие из домов, чтобы посмотреть, в чем дело, падали прежде, чем могли вернуться в свои дома. Пешеходы, бежавшие в поисках укрытия, были застигнуты газом прежде, чем они смогли добраться до укрытия, которое все равно не защитило бы их.
Около пятидесяти бомб было сброшено на наиболее густонаселенные районы города. Затем самолеты грациозно двинулись прочь, обратно на палубы своих материнских кораблей.
Корабли, столь же неуязвимые для обстрела береговых батарей, как самолеты для зенитных орудий, снялись с якоря и отчалили.
Только в Сан-Франциско в течение получаса погибло 50 000 человек. Еще через час зона Панамского канала была очищена от жизни, а ее шлюзы и механизмы оставлены на попечение маленьких желтых человечков, уже подготовленные для такой работы шпионами.
Охваченные паникой, поток измученных беженцев хлынул вглубь страны так быстро, как только позволял транспорт. Они оставили своих мертвецов позади.
Организации, занимающиеся сбором новостей, заполняли восточную прессу многочисленными статьями с ужасами, заявляли, что враг не может быть отброшен по той простой причине, что корабли и самолеты защищены от артиллерийского огня магнитными щитами. Пули и острая сталь разрывных снарядов были отклонены невидимым экраном, прежде чем они смогли нанести какой-либо ущерб.
Неудивительно, что самолеты были совершенно не потревожены зенитными орудиями, или что корабли не были разгромлены якобы непобедимой береговой обороной. Неудивительно, что враг удовлетворился разрушительными действиями в течение пары часов и отступил, чтобы почить на лаврах.
Все начали гадать, каким будет следующий шаг. Их недолго держали в неведении.
Едва атака закончилась настолько быстро, чтобы весть о ней достигла Вашингтона, как оператор в Капитолии получил сигнал беспроводной телефонной связи из неизвестного источника. Голос попросил соединить его с военным министром Роджером Л. Бейтсом.
Объединенные Азиатские нации пожелали провести переговоры с официальными лицами Соединенных Штатов.
Госсекретарь Бейтс созвал спешное заседание Кабинета министров, и те члены, которые были на месте, собрались перед радиоприемником в военном министерстве. Соединение было настроено.
– Я представитель азиатских держав, – произнес голос без следа иностранного акцента. – Вы видели, на что мы способны. Тихоокеанское побережье полностью в нашей власти. Панамский канал в наших руках, и в данный момент наши корабли проходят через него. Молния не может ударить быстрее или яростнее, чем наши бомбы. Однако мы готовы предложить мир.
Голос смолк. Государственные деятели, столкнувшиеся с кризисом, превзошедшим их самые смелые мечты, почувствовали себя крайне неуютно. Голос раздался снова.
– Вы хотите услышать наши условия?
– Что у вас за условия? – удалось спросить секретарю Бейтсу.
– Такие же простые, как и наша добиваться их, – последовал быстрый ответ. – Мы требуем того же
