Роман Бубнов - Гелиос. Жизнь после нас
Высоко в стратосфере сгорел метеорит, оставив светлую полоску выжженного неба.
– Мое счастье! – по-детски улыбнулась Кирки, играючи присвоив себе за внимательность всю знаковость момента.
Из гондолы выглянул помощник Люки, чье имя Сэм так и не запомнила.
Откуда-то далеко снизу донесся радостный всплеск криков – народ веселился от души.
– Эй, ты куда пропал? – окончательно потеряв из виду растворившегося в полумраке знакомого, девочки достигли края борта Авиона.
Веселое настроение улетучилось, как пары молодого недобродившего вина. Стойкое ощущение опасности и инстинкт самосохранения участили сердцебиение и впрыснули солидную порцию адреналин в кровь.
– Баши Ко Хара! – позади прозвучал знакомый голос.
Сэм резко обернулась. Это был Люка.
– Ты зачем нас пугаешь?
Краем глаза девочка заметила начавшуюся сбоку возню. Послышалось сдавленное дыхание.
– Кир! – Сэм попыталась остановить помощника, схватившего Кирки сзади за шею, и помешать ему затащить брыкающуюся подругу в гондолу.
Она что есть мочи укусила его за запястье:
– Люка, помоги!
Острая боль в правом подреберье, словно длинная изогнутая игла, пронзила тело насквозь и затуманила взгляд. Из глаз брызнули слезы.
Абориген, которого Сэм считала много лет хорошим другом, предательски вонзил ей клинок в бок по самую рукоятку.
Так больно ей не было никогда.
Время снова замерло. Казалось, каждая клетка тела взбунтовалась, и теперь организм медленно входит в дьявольскую агонию.
В полуобморочном сознании Сэм с ужасом наблюдала, как переставшую сопротивляться отключившуюся Кирки втаскивают на борт, после чего ее саму куда-то тащат волоком и бросают умирать в холодный мокрый погреб, полный мокриц и скользких пиявок.
Последнее, что зафиксировал ее мозг, – как многострадальная тьма душила охвостки рассудка, окончательно стирая границы между реалиями и бредом.
Джексон и Кросс
14:03 UGT
Второй тропосферный ретранслятор, недалеко от поселения Лерата-Грут
9-е астрономические сутки после глобального сбоя в работе системы спутников
Что может быть сложнее, чем ручное управление патрульным катером на воздушной подушке, несущимся по пересеченной местности?
Судно то и дело заносило в дрифт, подбрасывало на высоких кочках, мотало из стороны в сторону. Массивные стволы деревьев превратились в бесконечный поток препятствий, в которые, как в кегельбане, можно было впечататься и намертво разбить себе голову. Правда, штрафные очки уже некому было бы тогда начислять.
По пути им встретился живой и активный Кута-Мамачи, который отрикошетил от натянутой твердой тканевой оболочки на несколько десятков метров, словно он и сам был сделан из упругого каучука.
От ударов и подпрыгиваний нога ныла так сильно, что в какое-то мгновение Элизабет чуть не потеряла сознание. Пытаясь хоть как-то отвлечься, она вдруг спросила:
– Так что было в том сообщении, Джазз?
– Ах да. Совсем забыл озвучить. Личное сообщение от генерала Файервуда. Получено в…
– Зачитывай уже, не нуди.
– Генерал пишет: Час назад из службы биометрического наблюдения доложили, что Сэм покинула пределы внешнего кольца ИВК. Я проверил – в командном пункте ее действительно нет. Думаю, она сбежала к подруге в твою любимую деревню, будь она трижды неладна. Направляю следом приставленного к ней Илиокрийца Люку Верберо. Ты его помнишь, он из местных. Как будут новости, сообщу. Постскриптум. Предлагаю всем вместе поужинать и нормализовать отношения. Я должен…
– Достаточно! – отрезала Элизабет. – Сотри сообщение и забудь.
Келли сидела рядом на диване и все слышала:
– Семейные хлопоты?
– Дочь-подросток – хитрая, как фургон обезьян. Молодежь рождается все дурнее и безбашеннее. Мы такими не были.
– Брось. Каждое поколение считает, что следующее доведет мир до ядерной или другой катастрофы. Так было и так будет всегда.
– А ты где такими мыслями загрузилась, в гарнизонной библиотеке?
Мулатка улыбнулась и игриво смерила кэпа взглядом:
– У кэпа набралась. С ним каждый день что-то новое.
– Понятно, – Элизабет заговорщически улыбнулась, по-женски уловив всю многогранность и двусмысленность намека.
Разместившись в соседнем с водителем кресле, Эрак за всю дорогу не обронил ни слова. Он задумчиво и неторопливо водил острием томагавка взад-вперед по доводочному плоскому камню для заточки и полировки.
Келли протянула соседке свой аккуратный LightGun:
– Он хорошо смазан, обойма полная. Держи, мало ли что нас там ждет.
– А ты? – Элизабет приняла неожиданный «подарок».
– Я возьму пистолет Ральфа. Он не будет против. Да, кэп?
Моррис вынул из кобуры и передал Маккинзи свое табельное оружие – точно такой же серийный LightGun, только с подствольным фонарем, закрепленным на подвесном кронштейне.
Элизабет недолюбливала «огнестрел», но понимала, что в сложившейся ситуации он был действительно необходим.
Кроме компактного сварочного инструмента, липкой ленты и светящейся «палки» в набедренной инженерной сумке у нее ничего не было.
Для «тяжелых и особо запущенных случаев» в обычной мирной жизни на Клипере А29 в спасательном ящике возле входа, много лет болтался без пользы портативный пневматический многозарядный гвоздомет. Она использовала его лишь однажды, чтобы намертво заколотить входную дверь в ангар, в котором застукала Виллера с наглой выцветшей бабенкой с коммутатора.
Кэп поднял руку, сжатую в кулак. Винтомоторная установка умолкла, лопасти как-то нехотя переключились в тихий режим, а изнуряющий шум наконец-то стих. Катер сбросил скорость, перешел в левитирующий режим и, поднявшись над водой, по инерции в парящем состоянии начал медленно закручиваться вокруг своей оси против часовой стрелки.
– Всем приготовиться. Подъезжаем, – Моррис пристегнул ремень к дробовику и накинул его на шею. – Тихо!
Крашеные в ядовито-лаймовый цвет крестообразные насечки на стволах деревьев предупреждающе сообщали всякому умеющему мыслить постороннему, что впереди него находится запрещенный для визитов объект.
Торчащий из воды еле заметный флажок сигнализировал о спрятанном под водой капкане или радиомаяке.
Кэп попробовал сманеврировать подкручиванием руля, но не смог. С задетого куста, в углубление декольте к Элизабет свалилась липкая мокрица-многоножка.
Ну и мерзость!
На данном участке леса было как-то шумно и неспокойно. Вверху, в кронах, перекрикивая друг друга, дрались пурпурные Ара-Папиги. Издалека откуда-то сбоку отчетливо доносился рев Матара-Торона. Сытый он или голодный – не разберешь.
День медленно шел на убыль. Через час с небольшим должен был начаться вечер, а потом, судя по обилию мошкары, его сменила бы дождливая и пасмурная ночь.
Прямо перед катером на высокой кочке у гигантского пня борзо расселся четверорукий ушастый примат – Маймун, жующий траву. Глядя друг на друга, немногословные прохожие продрейфовали мимо.
Над головами засвистели пули, и срезанные ими щепки хаотично осыпали палубу. Шипящий Маймун испуганно скрылся в гуще сорняков.
– Свои! – Моррис, будто зная или увидев что-то, чего не заметили остальные, выудил из шкафчика сигнальную однозарядную ракетницу, направил ее вверх и дернул кольцо.
Пиротехнический выстрел не сработал из-за влаги, зато удался на славу высокий факел с красным дымом, заполнивший поляну.
– Патруль! Не стреляйте! – снова закричал Моррис. – Выходим!
Не выпуская ракетницу из рук, кэп спрыгнул с корпуса и забрался на пень так высоко, как только смог.
– Джексон, пропусти их! – донеслось откуда-то издалека.
Ральф вернулся на сиденье пилота, опустил лодку на воду, запустил двигатели и, объехав пень, покатил дальше. Пассажиры молча повиновались его решению, не задавая вопросов.
Из-за поваленного дерева, наконец, показался угол контейнерного жилого комплекса, приподнятого толстыми опорами на несколько метров от земли. Второй ретранслятор был точной копией шестого.
В полном составе команда «спасения», чуть было не погибшая под дружеским огнем, плавно въехала на катере на расчищенный пустырь.
На крыше комплекса в гнезде тумбовой пулеметной установки М-4 хозяйничал бородатый крепыш, систематически вращая дулом в поисках цели. В разбитом окошке мелькнула чья-то тень, и мгновением позже, неспешно навстречу гостям по ступеням спустился поджарый стрелок в желтых smart-очках. В руках он сжимал автоматический карабин с подствольным гранатометом и оптическим прицелом. Широко улыбаясь, он как-то весело и беззаботно представился:
– Кори Кросс, старший группы усиления. Наверху в люльке – Боб Джексон.
– Я тут! – послышался сверху сильный и уверенный голос.
– Боб – наш герой и спаситель. А этот что, с вами? – улыбка сама по себе как-то сразу исчезла, когда Кори рассмотрел Эрака.
