Александр Громов - Менуэт Святого Витта

– Говори уж, – сказал он. – Что ты еще припасла?

– А что, заметно? – удивилась Маргарет.

– У тебя глаза блестят.

– Ладно, – сказала Маргарет. – У нас есть шанс.

– Это я и без тебя знаю.

– Глупый, я о другом… Анджей назвал это дубль-эффектом. Проверить, конечно, не может, но говорит, что это самая красивая идея из всех возможных, а значит, она верна. Он много чего говорил, а если коротко, то получается, что-то вроде зеркала. Канал схлопывается от периферии к центру. Срабатывает принцип макронеопределенности: через корабль… то есть через волновой пакет проходят оба устья Канала. При определенных условиях получаются два отражения, идентичных оригиналу. Одно выбрасывается в случайном месте, это мы, а второе…

– Ну? – тупо спросил Стефан.

– Второе – где-то еще. Анджей говорит, что второй «Декарт», скорее всего, выбросило вблизи той точки, где он вошел в Канал. Представляешь?

– Погоди, погоди… – Стефан хмурился, тер лоб. Какие отражения? Какое еще зеркало? Бред, бред толстого зануды! Одно время он рядился в солипсиста, во всеуслышанье обозвал наш мир иллюзией и заявил, что приступает к разработке теории несуществующих процессов – пришлось наказать, чтобы не отвлекался на пустое. Бездельнику лишь бы не копать торф…

– Это значит, что тот, другой «Декарт» вернулся на Землю, – сияя, сообщила Маргарет. – Я ночь не спала, когда до меня дошло. Представляешь, где-то существую вторая я… второй ты… второй Питер. Только они настоящие взрослые, не как мы. Но это не важно. Главное – Земля знает!

Сердце Стефана ушло в преисподнюю, потом вернулось, ударило молотом и заколотило в безумном ритме.

– Ты погоди… – бормотал Стефан. – Погоди. Еще раз…

– Земля знает! – ликующе воскликнула Маргарет. – Если Анджей смог понять, то там, наверно, уже давным-давно поняли. Земля знает!

– То есть… нас ищут? – спросил Стефан.

– А вот этого я не сказала. Но нас могут искать. Понимаешь, могут!

Могут, подумал Стефан. Он неожиданно почувствовал, что ему не хватает воздуха. Могут, билось в голове чудесное слово. Гудело колоколом. Нас могут искать. Даже если они убеждены, что никого из нас нет в живых. Даже в этом случае, который они наверняка считают единственно возможным. Ищут же тела альпинистов, разбившихся в скалах, провалившихся в ледниковые трещины… Годы спустя – ищут.

Все так просто.

У дороги не бывает конца; конец одной дороги – всегда начало другой, кто бы и как бы ни пророчил иное в дни неудач. Пока хоть кто-то из людей может сказать себе «иди» и идти, дорога не кончится никогда. Тупиков не существует.

Если, конечно, Анджей прав…

Он должен быть прав. Иначе Вселенная устроена слишком жестоко.

– Это меняет дело, – сказал он вслух.

– Еще как! – Маргарет засмеялась.

Может быть, экспедиция, в задачи которой помимо общей разведки будут включены поиски пропавшего звездолета, прилетит на эту планету через пять лет. Или через двадцать. Может быть, она не прилетит никогда. С этой возможностью тоже нужно считаться. А может быть, земляне уже близко – кто знает, может быть, они уже подлетают к этой проклятой планете у проклятой звезды и челнок их корабля делает последний виток, перед тем как с ревом погасить свою скорость в атмосфере…

Они будут нас жалеть, подумал Стефан. Особенно поначалу. Они пришлют психологов, специалистов по реадаптации. Они замучат нас глупыми вопросами. И не сразу, а предварительно подготовив, чтобы не травмировать психику, скажут, что где-то на Земле или на Новой Тверди живет другой Стефан Лоренц. Взрослый… Нет… Не хочу с ним встречаться.

Только бы Питер не приказал выключить радиомаячок…

Стефан поднялся на ноги.

– Пошли. Сейчас.

– Прямо сейчас? – Маргарет была ошарашена. – А ты не слишком торопишься?

– Соорудят гильотину? Или тихо придушат?

– Ну, придушат-то уже вряд ли. А вот побить – побьют.

Стефан усмехнулся. Его губы сложились в тонкую прямую нить.

– Ничего. Я потерплю.

5

В комнате давно и прочно висел бледный сумрак, вдобавок начало свежеть, влажный ночной холод воровски просачивался в дом, и, когда Питер, выключив игрушку, пробормотал: «Камин бы разжег, что ли», – Стефан не воспротивился и со второй попытки разжег, с удовольствием подставив тело под волну теплого воздуха.

– Любопытно, – повторил он. – Нет, ты, Марго, в самом деле какая-то трепетная. Вводные интересные, а нам что за дело? Мы-то здесь.

Маргарет поежилась.

– Мы-то здесь, а они-то там. Есть одна теоретическая абстракция – двойникование, что ли, или как-то еще. Это все Пит девчонке голову морочит – он понял, а я ничегошеньки, да, по правде сказать, и не хочется.

– Сингулярная дупликация, – покивал Стефан. – Как же, слыхивал. Модная была тема – помнишь, как нас медицина мучила? Но ведь не подтвердилось, верно, Пит?

– Пока не подтвердилось, – сказал Питер.

– Ну вот, а ты боялась. Глупости это все, страшилки на ночь.

– …но и не опровергнуто.

– Да ну? – поразился Стефан и потянулся за клюквенной. – Я и не знал.

– Так знай.

– Мне на донышко, – предупредила Маргарет.

– А куда же еще? – удивился Питер. – Эй, мне тоже на донышко, не промахнись. И можно пополнее.

– Алкоголик!

Стефан разлил рубиновую жидкость по потребности.

– Ладно, давайте рассуждать логически. Допустим, дупликация не бред и реально имела место. Допустим. Допустим, мы… то есть они… черт, запутался!.. да, вот именно – они нашли подходящую планету. Шанс, конечно, один на миллион, это даже я понимаю. Но допустим. Канал, естественно, схлопнулся… И что? Теоретически при большом везении они вполне могли основать новую колонию, о которой нам ничего не известно, так ведь?

– Не вижу, почему бы нам не выпить за ее процветание, – заметил Питер, борясь с икотой.

– За процветание! – Стефан поднял стаканчик, крякнул, выпил и снова крякнул.

– Как странно, – сказала Маргарет. Она нервно рассмеялась. – Мы здесь и мы же – там… Знаете, мальчики, у меня до сих пор мурашки по коже.

– И у меня! – поддержал Стефан. – Знаешь, какие мураши? Эцитоны! Вот такие и по всей спине. Так и шныряют.

– Это прыщи, – атаковал Питер. – Ты их йодом мажь.

– Да ну вас совсем, обоих! Утешители, тоже мне!

Помолчали.

– Спать давайте, – сказал Стефан. – Завтра подниму рано, и на похмелье чур не ссылаться – не пожалею. К озеру пойдем. Я вас отвезу на один островок – век благодарить будете.

И была тишина, только чуть шелестел лес и ветви старой ели, дважды битой молнией, но непобедимо, вызывающе живой, скребли по крыше дома. Издалека долетел протяжный крик отчаяния и мучительной боли, царапнул тишину, отразился слабым эхом и замер. Маргарет вздрогнула.

– Человек? – спросил Питер.

Маргарет покачала головой.

– Филин зайца поймал, – объяснил Стефан, стеля гостям постель. – Заяц перед смертью кричит совершенно по-человечески, а что толку кричать-то. Кому интересно, что он не согласен?

Он еще поворочался в постели, гоня прочь посторонние мысли и думая лишь о том, как это здорово, что Питер и Марго уедут только послезавтра и впереди еще целых два дня, которые надо использовать на всю катушку, а значит – он зевнул – и впрямь проснуться пораньше… И с этой мыслью он уснул.

Но первой в доме проснулась Джеймайма. Она немного похныкала, не найдя любимой игрушки, спрятанной бабушкой, попробовала поискать там и сям и совсем расстроилась. Оставалось скучать. Тут ей на глаза попался связник – у дяди Стефана, оказывается, был совершенно доисторический связник, управляемый еще голосом! – и Джеймайма, пискнув от восторга, быстро освоила управление. Больше всего ей понравилась программа новостей, потому что фигурку диктора можно было щелкать по носу, отчего та комично кривлялась, а голос, как ни старайся, не менялся вот ни настолечко.

«…пришлось прекратить в связи с опасностью дальнейшего пребывания человека на планете, – вещал эрзац-диктор искусственно взволнованным тоном и пытался увернуться от щелчков. – В последний день работы экспедиции на планете был обнаружен сильно поврежденный корабль звездного класса „Декарт“ и девять детей в возрасте от десяти до тринадцати лет. Двое из них выразили желание вернуться на Землю и были приняты на борт „Свифта“. Остальные держались отчужденно…»

По другому каналу шел мультик, и Джеймайма не стала дослушивать сообщение.