Александр Тарасенко - Полёт ласточки в околоземном пространстве

Далеко за полночь они сидели на кухне. Оля выглядела хуже, чем выжатый лимон. Растекалась по стулу, прилагая последние силы, чтобы не упасть и не уснуть прямо на полу. Бледная, как приведение. Сидела, наклонив голову, не осталась сил держать её прямо. Сам Антон выглядел лучше. В конце пришлось чистой силой пересилить запрет Егора Николаевича. А сил у Антона заметно больше чем у Оли. Удивительно, как только она вообще справилась. Ещё бы чуть-чуть и могло случиться непоправимое — Антон поёжился.

Не поднимая головы, Оля попросила: — Достань вина. На третьей полке.

Антон посмотрел на неё и сейчас, пока Оля не видела, в его глазах отразилось чувство похожее на то, какое иной брат испытывает по отношению к младшей сестре, внезапно чем-то удивившей его. Восхищение, с долей покровительства. Гордость за её успехи, с примесью зависти. Желание защитить от опасностей, не спрашивая, требуется ли защита.

— Ты же мужчина — сказала Оля. Двигаться самой ей явно было невмочь.

Антон разлил сладкий, аж зубы сводит, кагор по стаканам. Поднял свой, посмотрев через тёмно-красную жидкость на свет: — Свобода.

Он обеспокоился, сможет ли Оля удержать свой стакан. Её рука дрожала, но она выпила залпом, точно лекарство. Антон вылил из бутылки остатки ей одной. Давай девочка: глоток за маму, глоток за папу. Тебе это нужно.

— Стражника писал не очень опытный программист — прошептала Оля. Антон мысленно согласился. Егор Николаевич по профессии скорее врач. Он научился программированию, как любой может научиться прыгать через спортивного коня, если захочет. Патрон приобрёл достаточно, но не стремился стать лучшим и в этом его слабость. Интересно кем он был до того как положил начало проекту? Пришедший в первом наборе, Антон знал о прошлом человека собирающегося стать богом, немногим больше остальных ангелов. Просто однажды Егор Николаевич появился в его жизни также как в то или иное время вошёл в жизни остальных. И крепко запер за собой дверь.

Видя, что Оля вот-вот сползёт со стула, Антон посоветовал: — Спи. Я что-нибудь скажу на работе.

Она закрыла глаза. Антон едва успел вскочить и поймать оседающее тело. Олино лицо разгладилось, правда кожа по цвету всё ещё больше напоминала простыню. Ровное дыхание спящего человека. Пахнет кагором и кажется до сих пор пиццей, которую Оля зачем-то запихивала в себя в пиццерии, хотя от волнения кусок не шёл в горло. Наивная девочка. Настолько доверчивая, что это уже граничит с глупостью. Антон перенёс её на кровать. Укрыл найденным в нижнем отделении шифоньера одеялом. Хмыкнул. Провёл ладонью по волосам, заботливо убирая растрёпанные пряди с лица. Затем поторопился уйти в ночь, ему предстояло совершить столько дел. Просто уйму дел. И все неотложные.

Для начала: поймав какого-то ночного гуляку, заставил до утра возить себя по городу. В машине, пока ущербная луна играла в прятки то появляясь, то скрываясь за тёмными громадами зданий. Антон припомнил финальный момент процедуры. Тот самый, когда пришлось давить чистой силой, выдавливая из сознания Оли поставленный Егором Николаевичем запрет. Вложил ли он в него лишь часть силы, расставляя ловушку для слишком хитрых ангелов? Потому что если, создавая «маленького стражника» патрон выкладывался по полной, значит его дар власти гораздо слабее, чем у Антона. На уровне Оли, плюс или минус парочку пунктов. Но это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. В плане стратегии разумнее исходить из худшего варианта. Неведомо какими путями раздобытый, дар патрона по-прежнему величина, пугающая своей неизвестностью. Вызвав программу названную «кофе», Антон взбодрился. Предстояло бодрствовать до следующего вечера. Да и вообще непонятно когда он теперь сможет как следует отдохнуть. Впереди столько дел.

Оставив несчастного водителя дожидаться у подъезда. Антон поднялся к заспанному, недовольному Игорю. Тот тоже был ангелом, входил в первый десяток, основываясь на силе дара. И, по крайней мере, на словах, разделял какие-то из убеждений Антона. Это был риск, но, оставаясь один, он не добьётся ничего. А Игорь не слишком честолюбив. Ему лишь кажется, что в определённых вопросах Егор Николаевич принимает неверные решения.

Ночь продолжалась. Лунный глаз подглядывал за городом. А тот никак не может уснуть. Горит свет в отдельных окнах. Переливается завлекательные рекламные щиты. Сверкают фары машин, особенно их много на центральных улицах. Под мягким светом фонарей куда-то идут страдающие бессонницей горожане. Звук шагов нарушает поток сновидений города. Он ворочается, перемигиваясь фарами машин на перекрёстках. Большой город никак не может уснуть.

Где-то в недрах железно-бетонного зверя. По одной из вен-дорог. В тёмно-красном рено, с уставшим водителем за рулём, едет Антон. Звёзды тускнеют, а лик луны заволокло тучами. Уже золотиться край горизонта. Антон стряхивает пыль со своих, отложенных на полку планов. Кто бы мог подумать: он затолкал честолюбивые мечты в самый дальний угол сознания. Забросал коробками и старыми газетами. Стал самым преданным, самым верным слугой патрона. И вот какой-то непримечательной ночью возникает шанс переиграть старую партию. Егор Николаевич отбирал в племянники только чистых душой, честных идеалистов. Но со временем человеку свойственно изменяться. Антон страстно желал заниматься вопросом увеличения человеческого счастья. Вот только мало просто ковать это счастье. Антон хотел самолично подарить человечеству звёзды. А Егор Николаевич и впрямь многое делает неправильно. В по настоящему важном деле ты никогда не можешь доверять другому, так как доверяешь себе. И если судьба человечества не самое важное дело на свете… Только принимая решения самолично, он может быть уверен в их правильности.

В зеркальце заднего вида глядели красные глаза несчастного водителя. Добравшись к себе домой, Антон отпустил водителя. Не потрудившись выдумать похожую на правду причину его ночной занятости. Антон приказал думать, будто всю ночь чинил машину где-то в дебрях спящего голоса. А по началу надоедавший звонками телефон отключил потому, что… Какая разница, пускай сам объясняется с женой, если она у него есть.

Умывшись и перекусив. Почти точно с моментом восхода солнца, Антон вышел из подъезда и пошёл на работу. Край неба сияет чистым светом. Облака исчезли вместе со звёздами и темнотой. Прошедший вчера дождь прибил пыль к земле и освежил воздух. Антон дышал, наполняя грудь бодрящим, утренним холодком. Аккуратная причёска. Тонкий, едва уловимый запах одеколона. А небо сверкает. Как будто драгоценный камень поднесли к пламени свечи. Нет, гораздо лучше! На улицах мало людей и немного машин. Ранние пташки.