Альгис Будрис - Железный шип

– Эй, постойте! – крикнул им Джексон, пытаясь добраться до Мэм прежде, чем на Земле не останется больше никого, кто смог бы объяснить ему, что случилось. Но было уже слишком поздно. И Мэм, и док, и робот-повар, и карт-серверовщик, и машина-уборщик и все, все остальное, что находилось у Мэм – кроме комбинезона Джексона – было уже мертво и бесполезно. Однако большое количество полезных минералов было возвращено в лоно матушки-Земли.

Все это время Ахмул удивленно озирался.

– Я вижу людей, они идут сюда, – внезапно сказал он. – Они все без одежды.

Глава тринадцатая

1

Руки и ноги Джексона были налиты тяжестью. Пытаясь не уподобиться Ахмулу, он старательно сохранял грациозность движений и походки, но руки и ноги его стали просто неподъемными. Кстати, Ахмул оказался прав – на этих людях совершенно не было одежды.

Это была большая группа людей, мужчин и женщин, всего человек около двадцати. Впереди группы стоял мужчина – стройный, длинноногий, грациозный и мускулистый – таких красивых людей Джексон в жизни не видел – по всей видимости, только что гибко вынырнувший, как и все остальные с ним, из какой-то укромной ложбины неподалеку. Он стоял и смотрел на Ахмула и Джексона, по колено в траве, окруженный вокруг головы и плеч сверкающими вьющимися блестками, как коротким плащом из странных дневных звезд. Через короткое время роящиеся вокруг мужчины насекомые сделали последнюю петлю, дружно взмыли вверх в небо и растаяли в нем, после чего мужчина двинулся вперед. Остальные люди последовали за своим предводителем.

Все они были молоды, но зрелого возраста и двигались с уверенностью, которая напомнила Джексону повадки амрсов. До того как появиться перед Джексоном и Ахмулом, они что-то там делали, в своей ложбине убежище.

Джексон ощущал себя неповоротливым и видел происходящее как бы разделенным на несколько прозрачных слоев-экранов, наложенных друг на друга и находящихся между ним и этими людьми.

Он тоже смотрел на них и понимал, кто они такие есть. Это были люди, которые всю свою жизнь питались правильно, жили правильно и правильно следили за своим здоровьем. Это были люди, рожденные через много поколений от людей, таких же, каким был он, когда жил в штате Огайо.

И с точки зрения того человека, каким он был, когда жил в штате Огайо, он понимал как сейчас выглядит сам. Низкорослый, с резкими нервными движениями, тонкими ногами с большими коленями, поджарым животом. Его кожа напоминала шкуру лошади, некоторое время назад прорвавшейся сквозь колючую проволоку. Его ввалившиеся глаза были голубыми, как лед без какого-либо признака меланина, их белок был похож на гладкую, влажную кость. Его волосы напоминали куцую, обтрепавшуюся крышу из хрупкой соломы. В своем голубом комбинезоне он был смешон. Он был пародией.

Их мужчины были великанами; их женщины были очень умны. Они шли навстречу Ахмулу и Джексону легко и свободно, как люди, которые ни разу в жизни не наступали на колючку.

Отлично, и что же он должен теперь делать? Не может же он сорвать у них на глазах с себя комбинезон и стать самим собой. Это будет неудобно.

– Видишь? Я говорил тебе – на них нет одежды.

– Все верно. Прими мои извинения, Ахмул.

– Твои что?

– Я говорю, что был неправ.

Жужжание насекомых прекратилось. Теперь Джексон слышал только тихий шепот ветра в мягкой траве. Он с наслаждением ощутил исходящее от солнца тепло на своих руках и лице. Он даже вспомнил, что это такое – прогулки по испещренным тенями апрельским рощам Огайо и сонное наслаждение часовых поджариваний на пляжах Джексон Парка, когда он жил в Чикаго. "Я дома", – подумал он, – "я дома, хотя я здесь ни разу не был, но должен в это верить и должен в этом себя убедить".

Он начал прислушиваться к тихим, журчащим голосам приближающихся к ним людей, переговаривающихся друг с другом. Он потряс головой, чтобы прочистить мозги, и понял, что мышцы на его шее напряглись и превратились в тугие канаты.

Они окружили их. Некоторые из пришельцев вздымали руки в небрежных приветственных жестах и улыбались. Они все без исключения были выше его. Один из них сказал:

– Привет! Комп сказал нам, что вы участники генетического эксперимента на Марсе. Ты и твой товарищ. Сказать по правде, Комп сказал нам про этот эксперимент впервые. Когда ваш корабль появился на горизонте и начал опускаться, мы сразу же спросили Комп и узнали для себя очень много нового. Ваш прилет – величайшее событие года. Это великолепно. Добро пожаловать на Землю.

Выговор мужчины явно происходил со среднего запада, хотя и был чуть-чуть неразборчивым. Джексон немного напряг внимание и нашел, что способен понимать этого человека почти полностью.

Комп, очевидно, был Центральным Правителем этого места, обслуживание которого ныне было упрощено до предела, руководящим насекомыми и определившим судьбу космического корабля и астронавтов-участников – заброшенного? забытого? – генетического эксперимента на Марсе.

Все началось вскоре после того, как экспедиция на борту Мэм оставила Землю, чтобы положить начало – человеческому над человеком – эксперименту. Население Земли вручило бразды правления своим благополучием единому всесторонне развитому механическому разуму, и теперь Джексон видит перед собой потомков тех, кто под опекой этого разума вырос.

"Но я же один из вас", – подумал он. "Мое тело не было рождено среди вас, но мой разум был. Я только что вернулся обратно из обезьяньих джунглей; Симба был моим хищным врагом, а Ахмул – толстокожим спутником. Как мне говорить с вами, чтобы вы узнали меня и приняли меня?"

– Я рад встрече с вами. Вот это Ахмул, я меня зовут… – в голове у него промелькнула озорная мысль. Он понял, как ему нужно теперь смотреть на себя. И улыбнулся.

– Меня зовут Джексон Грейсток.

2

Он все понял и сказал правильно. Они улыбнулись, заблестели глазами. И только одна молоденькая брюнетка посмотрела на него с удивлением, но стоящая рядом с ней златокожая блондинка, снисходительно взглянув на свою спутницу, произнесла:

– Это же Тарзан, глупая! – а потом повернулась к нему, уже сложив губки сладким бантиком и улыбаясь.

Предводитель (похоже, он был немного старше остальных, а может быть и нет; об этом трудно было судить, настолько они все были молоды и свежи) воскликнул:

– Отлично! Хорошо сказано. Мое имя, эээ, Крингл. Это мои сыновья: Дэшер, Комет и Купид. Мои дочери Дэнсер и Виксен. Вот там тоже стоят мои сыновья: Дондер, Блицен и Пренсер. Остальные представятся сами – не стану лишать их этого права. После этого предлагаю всем пройти к нам, перекусить и поболтать.