Кевин Джетер - Сонное царство

Когда Бленек назидательно поднял вверх палец, пустые банки на полу машины лежали уже в два слоя.

— Дай-ка я покажу тебе кое-что. — Он кивнул в сторону бардачка и, наклонившись, открыл его.

— Что это? — устало шевеля языком, спросил Ральф. Там лежал предмет прямоугольной формы, на передней панели которого торчали многочисленные тумблеры, кнопки и ручки. На мгновенье он почувствовал новый прилив волны параноидального страха.

— ГС, — сообщил Бленек. — Радио гражданской связи. Некоторое время назад им увлекались почти все. Тысячи людей устанавливали их в личных автомобилях и болтали друг с другом в дороге, сколько душе угодно. Теперь такие штуки сохранились только на некоторых грузовиках, да у отдельных одиноких старикашек вроде меня.

Ральф почувствовал легкие укоры совести, и сердце больно сжалось. Кто мог подумать, что в частной жизни Бленек так несчастен и коротает свои ночи в темноте салона автомобиля, заливая одиночество пивом?

Бленек включил устройство, и индикаторы озарились мягким светом. Неверными пальцами начал он возиться с ручками настройки. Из динамика, установленного где-то на приборной доске, сквозь треск разрядов статического электричества доносились голоса — невидимые водители грузовиков предупреждали друг друга о полицейских засадах на магистралях. Пара ребятишек, перебивая друг друга, делилась подробностями из радиотехники, в изобилии насыщая свою речь названиями диодов, транзисторов и тому подобным. В темноте кабины возникали и гасли чужие голоса. Ральф, откинувшись на спинку сиденья, слушал и смотрел, полуприкрыв глаза. «Чересчур перебрал этого проклятого пива», — думал он, с трудом шевеля мозгами.

— На-ка, — откуда-то из глубин бардачка Бле-нек извлек подсоединенный спиралевидным проводом микрофон. — Скажи что-нибудь. Посмотрим, может быть, кому-нибудь захочется потрепаться с тобой.

Ральф взял микрофон и, минуту поколебавшись, нажал на кнопку сбоку.

— Кто-нибудь… — Слова он выговаривал медленно и тщательно. — Кто-нибудь где-нибудь понимает, что происходит? Кто-нибудь? Где-нибудь?

— Что за хитрый вопрос? — где-то рядом буркнул голос Бленека.

Ответа не последовало.

Ральф бросил микрофон и посмотрел на своего соседа. Бленек, уронив голову на руль, спал. Дрожащей рукой Ральф выключил приемник. Светящиеся точки индикаторов погасли и снова стали безжизненными. Он открыл дверцу машины и, покачиваясь, вышел, пара пустых жестянок свалилась на землю. Провожаемый пристальными взглядами звезд, он неверной походкой двинулся к дому.

Опустошив давно подающий о себе знать мочевой пузырь, он прошел на кухню и обнаружил, что часики на верхней панели плиты по-прежнему показывают три часа ночи. Он нагнулся к часовому механизму и привычного тиканья не услышал. «Остановились, — решил Ральф и выпрямился. Навсегда». Он прошлепал в гостиную и рухнул на диван. На какое-то мгновение его посетила мысль о Саре, и он сразу почувствовал себя одиноким и брошенным. Но в конце концов ему удалось уснуть, и снова во сне ему явился Слидер.

Глава 13

Когда Ральф проснулся, солнце уже светило вовсю. Знакомые зубы ночного кошмара растаяли. Он свесил ноги с дивана. Сбившаяся одежда промокла от пота и пропиталась липким запахом прогорклого пива. Под мышками темнели мокрые разводы. Вернувшись ночью от Бленека, он рухнул на диван, даже не сняв обуви. «Но теперь все кончено, — сказал он себе. — Маленькая пауза завершилась. Я снова вернулся в свой мир». Успокаивающее воздействие алкоголя прекратилось.

Холодный душ помог разогнать застоявшуюся кровь. Ральф подошел к встроенному шкафу и, бросив в угол скомканную гражданскую одежду, взял с вешалки форму базы Опернаб. «Как старая кожа, — пришло ему на ум, когда он натягивал рубашку. — А я-то думал, что избавился от нее навсегда».

В ящиках кухонного стола он сумел обнаружить только одну полупустую коробку с соленым печеньем. Он принялся жевать и попытался проглотить, но сухие крекеры прилипали к небу и не лезли в горло. «Что дальше? — спросил он себя, пялясь в окно, в то время как его зубы старательно пережевывали безвкусную пищу. — Если бы только у меня был ответ на этот вопрос…».

Спенсер что-то неясное пробубнил по телефону — о чем? С большим трудом ему удалось вызвать в памяти торопливые слова. Манхэттенский проект 1942 года. Что-то в этом представлялось не совсем верным. Может быть, все называлось по-другому? «Первый ядерный реактор». В голове неясной чередой проследовали воспоминания о понятиях, которые он слышал в колледже на уроках физики. Реактор как будто собирали где-то на подземном теннисном корте или в каком-то другом аналогичном месте. Ральф покачал головой. «Вот, — заметил он себе, — что бывает, когда всю свою жизнь спишь. Никогда не знаешь, какие важные вещи можешь пропустить. И что такое, Бога ради, этот «поглощающий стержень»?

Ральф прошел в гостиную и посмотрел сквозь стекло раздвижной двери. Реактивный лайнер Му-ленфельда все еще стоял на месте, ослепительно сверкая на солнце, так что глазам было больно смотреть на него. Сенатор наверняка мог знать, что имел ввиду Спенсер. Его люди в Лос-Анджелесе, вероятно, прежде чем расправиться со Спенсером, выкачали из него всю информацию. «Тогда какой смысл спрашивать о чем-то меня? — подумал Ральф. — Все вокруг знают гораздо больше». Он скомкал в руке опустевшую коробку из-под крекера, бросил ее в угол и прошел в спальню, чтобы взять форменную куртку.

Когда он вошел в зал отдыха, там никого не было. Стоял еще слишком ранний час, чтобы кто-нибудь из наблюдателей мог проснуться после ночного дежурства. «Как хорошо, что я еще в отпуске», — подумал Ральф со смешанным чувством иронии и облегчения. Он прошел по коридору в последнюю комнату, наименее часто используемую обитателями базы. В ее крохотном помещении размещалась библиотека, в которой на металлических стеллажах теснились потрепанные тома.

Ральф переступил порог комнаты и начал изучать корешки книг, пока его глаза не наткнулись на то, что он искал. На одной из полок стояла устаревшая энциклопедия. Он вытащил том на букву «М» и принялся листать его.

Ему почему-то не показалось удивительным то, что страница, на которой должна была находиться статья о Манхэттенском проекте, была аккуратно вырезана бритвой. «Чрезвычайно умно, — подумал он. — Отчего же не выбросили всю книгу? Кто обратил бы внимание?». Такое отсутствие изобретательности вызвало у него чувство раздражения. Он даже не потрудился открыть какой-нибудь другой том.

— Энциклопедия? — продавец нахмурился и в задумчивости облокотился на кассу. — Зачем нам держать такие книги? Не думаю, что она пользовалась бы здесь спросом. Это вам, знаете ли, не книжный магазин. — Он пошарил в ящике, нашел сдачу с доллара, которую и бросил на прилавок.