Керен Певзнер - Город Ветров

— Видите, — показала я на него, — злится.

— Откуда ты знаешь?

— Гурастун сказал. Благодаря этому пакостнику я попала сюда. Если бы он не навел чары, я бы не оказалась в ресторане «Зорбатан», а оттуда — прямиком сюда. Ну а вы здесь, как следствие…

— И что ты предлагаешь? — спросила Ипполита.

Вместо ответа я наклонилась к дэву, пытающемуся разорвать путы, и сказала:

— Слушай меня внимательно, Друг. Мы тебя отпустим, но только при одном условии. Ты поклянешься нам и безо всяких контрактов, крови и прочих глупостей, что отнесешь письма по адресу и не внесешь в них никаких изменений. Понятно?

Дэв кивнул. Его безобразная физиономия выражала резкое недовольство, но другого пути вырваться из веревок не было.

— Говори! — приказала я. — Клянусь передать письма по назначению…

Он бормотал за мной, повторяя не только слова, но и интонацию.

— Ничего в них не портить и не менять. А после выполнения поручения вернуться туда, откуда пришел, и не вредить четырем путешественницам.

— …путешественницам, — Друг следовал за мной, как эхо.

— Ты думаешь, ему можно верить? — спросила меня Ипполита.

— У нас нет другого способа послать родным весточку. И потом — он связан устной клятвой, а она для него сильнее письменной.

Ипполита одним взмахом меча перерубила веревки. Дэв вскочил, как мячик для пинг-понга. Я протянула ему четыре письма.

Он быстро просмотрел их. Я даже удивилась, что он читает по-гречески. Глядя на мое письмо, дэв усмехнулся:

— Вот это письмо я ни в коем случае не буду переделывать…

И упорхнул, только мы его и видели.

Глава двенадцатая,

рассказывающая об удивительной стране Гадолии и о странностях ее жителей

Дуб-исполин остался позади. Мы выехали на широкую мощеную дорогу, ведущую к воротам крепостной стены. Стали появляться люди и повозки. Все спешили скорее пройти внутрь.

Около ворот образовалось небольшое столпотворение. Люди теснили другдруга. Рослые стражники тщательно заглядывали в кошелки и прочую поклажу. Путники не ругались, а молча терпели этот таможенный досмотр.

Неожиданно сзади нас раздался шум, и на полном скаку мимо нас проехала открытая карета, запряженная четверкой лошадей. В ней сидела пара: мужчина правил, а дама, необыкновенно разряженная и в роскошной шляпе, презрительно разглядывала публику. Она случайно повернулась в мою сторону, и тут я увидела, какие у нее зубы. Белые и сверкающие, они были величиной с грецкий орех. Губы растянулись в широкую ухмылку, подбородок выдавался вперед. Вид у дамы был презрительный — насколько позволяла ей нижняя часть лица. Да и спутник ее ничем не отличался. Те же огромные зубы, та же усмешка. Похоже было, что они не усмехались; просто размер зубов не давал никакой возможности закрыть рот.

— Смотри, Марина, — наклонилась ко мне Далила, — вот это челюсти, Видела одну такую — ею мой Самсончик размахивал, когда напился пальмового вина.

— Да, представляю себе…, — ответила я ей.

Тем временем события развивались стремительно. Растолкав своей коляской ждущих в очереди, белозубый аристократ направился точно к распахнутым воротам. Как ни странно, публика безропотно пропустила его, а дюжие стражники почтительно склонились.

— Кто это? — спросила меня Гиневра.

— Не знаю, может он какой-нибудь их князь или граф…

Наконец, спешившись, мы достигли ворот в Гадолию.

— Стоять! — крикнул мне один из стражников.

Ему мало было того, что его зубы выпирали из челюсти. Он был еще и ярко-синего цвета. Его кожа играла всеми оттенками густого ультрамарина, а ладони слегка отдавали голубизной.

— Кто такие? — продолжил он, грозно вращая белками глаз.

— Мы путешественницы, — ответила за всех нас Ипполита, — и приехали в вашу страну из простого любопытства.

— Что запретного везете с собой?

— Да так, ничего особенного…

— Фальшивые золотые, травку-охмурежь, арбалеты с ядовитыми наконечниками?

— Нет, ну что вы!

— Проезжайте.

Он посторонился, мы вновь вскочили на лошадей и поскакали, радуясь, что прошли таможню так легко и просто.

На улице разношерстная толпа спешила по своим делам. Люди были все разные — толстые и тощие, высокие и низкие. И все в них было чересчур: уж если толстый, так такой, что при ходьбе переваливается с одного бока на другой, а кожа висит крупными складками. А если высокий — так может спокойно заглядывать в окна второго этажа.

Но что самое интересное — это то, что многозубые граждане Гадолии были исключительно двух цветов: белые и синие. Причем у синих зубы блестели ярче. Иногда попадались люди голубого цвета, морской волны, темносинего, но это не меняло общей картины. Если между ними и попадался какой-нибудь бронзоволицый человек, то зубы у него были нормальные и значит — это был иностранец.

А дома? Они поражали воображение. Один дом состоял из двадцати квартир, поставленных одна на другую. Другой уходил спиралью в небо. Третий изображал собою дерево, около которого нам попался дэв-искуситель. Квартиры на нем висели гроздьями.

Окна домов украшали нарисованные картинки, на которых были написаны рекламные джингли: «Если дорога ты мужу, попроси купить бонтужу» или «Нет на свете счастья боле, чем вкушать решпа и цоле». Что это было, мы не понимали, но читалось складно.

Мои спутницы, ехавшие впереди меня, вдруг загалдели, спрыгнули с коней и уставились в витрину какого-то магазина, чуть не проткнув ее носами. Мне захотелось узнать, что же они такого выискали.

Подъехав поближе, я тоже соскочила с моего верного Ранета в яблоках и направилась к любопытствующим подругам. Они разглядывали манекены, одетые в роскошные платья. Лицо одного из манекенов показалось мне знакомым. Подойдя поближе, я обомлела. В витрине, в непринужденной позе, изящно отставив ножку, стояла Ипполита. Платье на ней выглядело шедевром портновского искусства. От талии ниспадали глубокие складки. Лиф украсили мерцающие стразы.

Кукла выглядела, как живая Ипполита. С трудом оторвав от нее взгляд, я обернулась и увидела перед собой оригинал. Амазонка стояла, не отводя от манекена глаз и, казалось, забыла обо всем на свете. Гиневра с Далилой не могли сдержать восторженных воплей.

— Ипполита, — потрясла я ее за плечо, — эта кукла так на тебя похожа!

Она глянула на меня, совершенно обалдев от такого совпадения:

— Слушай, откуда меня тут знают? У нас такие скульптуры только Фидий высекает…

Радостный крик Далилы зазвенел у нас в ушах:

— Вау! Это же я!