Сергей Малицкий - Легко (сборник)

Но Грядищев не был бы Грядищевым, если бы бесконечно продолжал организацию потребностей для их последующего и успешного удовлетворения. Есть в этой жизни и в этой стране и более урожайные культуры. А для этого Грядищеву были нужны люди. Но люди бывают разные. Есть предприниматели и есть просто люди. Первые, если не умны, то хитры и циничны, вторые, как правило, слегка растеряны, усталы, обескуражены, озлоблены, обижены (по выбору), брошены на произвол судьбы, то есть ждут либо антихриста, либо судного дня. Вот эти-то вторые, коих было «подавляемое» большинство, и требовались Грядищеву. С предпринимателями было проще, им он требовался сам. По крайней мере, Грядищев был уверен, что он легко сможет их в этом убедить. Но просто люди… Просто люди — это товар многочисленный, но штучный. Нельзя играть на мандолине, не касаясь струн. Без души тут было никак не обойтись. Неважно, кем он станет там, за горизонтом, в дверях он должен был восприниматься спасителем.

Он начал скрытую предвыборную кампанию за год до того, как город еще только задумался о выборах нового мэра. Целый год Грядищев метался по улицам города в нелепой синей беретке, и постепенно у горожан сложилось мнение, что чистота и порядок там, где они были, плод его неустанных забот о горожанах, а там где их нет, злое противление доброй воле прекрасного начальника треста. Грядищев любил пройти по дворам домов, примыкающих к его очередному начинанию, заглянуть в подъезды и глаза старикам, выслушать жалобы, чиркнуть что-то в записной книжке. Глядишь, через недельку во дворе появлялись хмурые дяди, красили старую песочницу без песка, переносили на пять метров в сторону кучу старого асфальта или строили изящные деревянные мостки с перилами через громадную траншею, вырытую несколько лет назад на предмет поиска каких-то давно сгнивших труб. Чего стоили хотя бы эти бесчисленные щиты, покрашенные всегда свежей краской, на которых обычно было написано, что работы такие-то выполняет трест такой-то, начальник треста Илья Петрович Грядищев, личный телефон такой-то. У него было золотое правило, которое он сделал законом жизни. Никто не знал, как это у него получалось, но он не оставлял без ответа никакой просьбы о помощи и никогда не забывал поздравить с днем рождения или другим семейным праздником своих многочисленных знакомых. При этом он демонстративно не лез во власть. В итоге перед выборами мэра Грядищев практически не имел врагов, а синюю беретку по популярности сравнял с красным знаменем.

Пришло время проверки мускулов. Город весело выбирал мэра. Горожане с удовольствием брали водку, сигареты и продовольственные пайки у кандидатов, но делать выбор не спешили. Все что только можно и нельзя многочисленные претенденты пообещали своим избирателям, не забыв при этом облить друг друга грязью. Таким образом, уже в самом начале предвыборной гонки перед радостно изумленными избирателями кандидаты предстали обнаженными при всех действительных и предполагаемых пороках. И вот, когда рядовой избиратель уже почти было решил, что ему как всегда в этой стране придется выбирать из того, что дают, коллектив главного городского треста выдвинул в мэры Грядищева. Грядищев «поупирался» для приличия и согласился. Конкуренты опешили, ведь этот дядя в синей беретке так долго заявлял, что не может бросить свой трест и никогда не станет мэром, что они оказались не готовы к соперничеству с ним. Они бросились за компроматом, но и его не оказалось! Грядищев был готов.

Он дал отмашку своей короткой, но решительной избирательной компании. Она состояла из трех основных частей. Во-первых, «совершенно случайно» оказалось, что многие незаконченные объекты городского благоустройства смогли быть закончены именно в период избирательной компании. Во-вторых, все работники треста Грядищева, а также члены их семей и сочувствующие наводнили город синими беретками, что вкупе с плакатами, на которых улыбающийся как суровый, но добрый отец Грядищев бодро махал землякам такой же береткой, и фирменными беретами десантников из соседней воинской части, которые вдруг стали участвовать в охране общественного порядка, создавало ощущение какого-то спектрального единодушия. В-третьих, Грядищев почти ничего не говорил, он слушал. Ох, как соскучились горожане по внимательному слушателю. Ведь слезы — это только первая половина облегчения, возможность пожаловаться — вот вторая половина. А уж сочувствие — это почти решение всех проблем. По жесточайшему графику Грядищев объезжал коллективы трудящихся и слушал, слушал, слушал. Строчили на листочках две стенографистки, крутился поставленный на высокий стол допотопный громадный магнитофон. Грядищев смотрел на говорящих грустными глазами пророка, которому известно что-то неподвластное пониманию страждущих, и слушал, отвечал коротко, говорил мало, благодарил за встречу и уходил с особенно просветленным, озабоченным и задумчивым лицом. И люди получали облегчение. И что же тут удивительного, что на выборах Грядищев собрал девяносто процентов голосов и стал мэром?

Он спокойно принял поздравления, поблагодарил за доверие, узрел как бы стихийно начавшееся народное празднество и остался верен самому себе. На следующий день после вступления в должность на центральной улице города начали красить фасады. Новому мэру был нужен новый город. А что еще можно сделать в этой жизни, когда очень хочется чего-нибудь новенького, но нет никакой возможности? Красить фасады. Фасады были докрашены на девяносто девятый день мэрства Грядищева. В ночь на сотый день над городом пролетел болид. И вот в пять часов десять минут в кабинете мэра города собралось срочное совещание городского комитета по чрезвычайному положению.

06

В пять часов десять минут утра Илья Петрович Грядищев неторопливо, спокойно и уверенно вошел в свой кабинет и внимательно вгляделся во встревоженные лица приглашенных на срочное и особо важное заседание. Бытует мнение, что для того, чтобы избежать будущих разочарований и необоснованных иллюзий, надо еще до свадьбы постараться увидеть лицо будущей супруги без следов косметики, иначе говоря, без прикрас. В противном случае вы рискуете однажды утром впасть в депрессию или, решив, что волею случая оказались в постели с незнакомой женщиной, совершить неадекватные действия, причины которых вам придется потом долго и безуспешно объяснять.

Работа во всякого рода администрациях очень сильно напоминает брак по расчету. Те же скрытые скандалы, иногда доходящие до рукоприкладства, те же интриги, измены, обманы, украденные или сокрытые денежные средства, та же неравноправная работа до ломоты в суставах, те же пьянки, то же насилие одних над другими, и так далее, и так далее, и так далее. И как всякий брак по расчету, при условии, если расчет был правильным, превращается в брак по любви, так и работа во всяческих администрациях, благо вам удается продержаться в них определенное время, становится образом жизни. И таким же образом жизни становится та необъяснимая любовь или ненависть, возникающая то ли по причине количества совместно прожитых лет, то ли количества пережитых скандалов и предъявленных или затаенных взаимных претензий, то ли просто так, но объединяющая всех этих странных людей в неразделимое сообщество с чудным именованием — номенклатура. И теперь, вглядываясь в заспанное и от того откровенное лицо этого сообщества, Илья Петрович отмечал про себя те догадки, которые оказались правильными, и те, которые своевременно не появились, а жаль.