Джон Де Ченси - Дорогой парадокса

– Ого, – сказал он. – Держитесь, ребята.

Кларк гнал корабль совершенно невозможными маневрами. Мы переворачивались, петляли, подпрыгивали, потом совершили нечто, что в пилотаже называлось бы штопором, но трудно было как-то назвать это, когда речь шла о космическом корабле. Потом мы стали падать камнем, кувыркаясь по дороге.

Я боролся с головокружением, закрыв глаза. Однако у нас не было абсолютно никакого ощущения движения.

Когда я снова открыл глаза, мы летели близко к земле на страшной скорости. За нами огненный шар спускался все ниже, чтобы выровняться по нашей высоте и скорости.

– Ай-яй-яй, батюшки светы, – хлопотал Кларк, – похоже, мне не стряхнуть с нашего хвоста эту штуковину.

– А что, у этого корабля вообще нет никакого оружия? – поинтересовался я.

– Не так уж много для нападения, но для защиты – огромное количество. Этот корабль предположительно неуязвим для любого оружия, которое когда-либо создавалось. По крайней мере, в то время, когда его создавали, ему устроили именно такую рекламу. Но я не хотел бы рисковать ни на одну секунду. У меня нет ни малейшего понятия, из какой культуры мог прилететь этот огненный шарик. А может быть, его специально создали, чтобы бросить вызов неуязвимости этого корабля. Знаете, ведь гонка вооружений именно таким образом и действовала.

Мы снова рванули повыше в небо и сделали еще несколько ускользающих маневров, причем каждый из них был все более невероятным и сложным, нежели предыдущий. Огненный шар повторял каждое наше движение.

– Батюшки мои! – ахнул Кларк, – теперь, кажется, я начинаю беспокоиться.

– А как насчет этих твоих оборонительных видов оружия?

– Я уже пытался нейтрализовать этот шарик. Ничего не срабатывало.

– А ты не можешь просто сбить его на землю?

– Что? – Кларк словно даже отпрянул от меня. – Собачиться с этой штукой? Ты сам не знаешь, что ты говоришь. Ответная атака может быть как раз козырем этой твари. Никогда не знаешь, как поведут себя эти штуковины из стабильных волн, а это, наверное, и есть такая дрянь. Она может поглотить энергию нападения и стать еще сильнее и свирепее.

Я посмотрел вперед. К нам стремительно приближался край диска-планеты.

– Мы уже, похоже, соскакиваем с Микрокосмоса, Кларк, – сказал я, пытаясь говорить как можно спокойнее.

– Это может оказаться нашим единственным шансом, – ответил он.

К этому времени наша скорость, должно быть, была чудовищной. Мимо нас пронесся край Микрокосмоса, и мы вылетели в космос. Планета за нами стремительно уменьшалась, ее диск наклонился, и мы увидели его ребро. Блестящий диск солнца валился за горизонт. Под нами ребро планеты казалось металлически блестящим, закругленным. На нем были нанесены какие-то геометрические узоры. Я сообразил, что это должны быть всякие трубопроводы, энергетические станции, прочие технологические сооружения. Мне показалось, что толщина диска – около двухсот километров. Там вполне могли быть дороги, но я не смог разобрать, действительно ли они были на ребре планеты или это была только моя догадка.

Обратная сторона планеты, все еще темная, вынырнула перед нами. Прошло совсем немного времени, и солнце, которое теперь оказалось на обратной стороне диска, вынырнуло из-за края, отбрасывая по земле длинные тени. Даже при наших сложных обстоятельствах это было интересно смотреть.

Огненный шар скатился назад. Неожиданно перед нами вспыхнуло слепящее пламя. Стены немедленно потемнели, защищая нас от света. У меня перед глазами плавали пурпурные пятна.

– Ну вот, мы от него убежали, – сказал Кларк, вздохнув с облегчением. – Он стал терять энергию, поэтому он сдался и растаял. Довольно впечатляюще, что вы на это скажете?

– А на нас что-нибудь еще несется? – спросил я.

– Нет.

– У тебя есть какие-нибудь соображения по поводу того, кто его на нас послал?

– Есть только одна-единственная возможность.

– Дама, та самая, в белом?

Кларк посмотрел на меня через плечо.

– Я с ней никогда не встречался. Однако должен тебе сказать, что по отношению к ней слово «дама» надо ставить в кавычки. Она дама не более, чем Прим – человек. Это просто внешние формы, которые были приняты для удобства. И для того, чтобы с вами, людьми, легче было общаться.

– Ты можешь себе представить, почему она хочет причинить нам неприятности?

– Можно догадаться, но, когда ты обсуждаешь Кульминацию, с тем же успехом можно обсуждать, сколько ангелов может танцевать на острие иголки.

– А она – часть Кульминации?

– Правильно. И смертные вроде нас могут только догадываться, что там в действительности происходит.

Я попытался заговорить:

– Но я думал… – и тут сообразил, что я и не знал, что думать.

– Что ты должен обязательно понять, лапочка, это то, что Прим и Богиня представляют два аспекта того же самого существа. Они оба делят одну и ту же онтологическую базу. Останови меня, если я стану говорить очень уж заумно.

– Мне кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать.

Я вообще не представлял, о каком хрене он тут разговаривает.

Стены снова стали прозрачными, и мы увидели, что земля внизу посветлела. Яркое утреннее солнце падало на лик планеты. Наша высота снизилась до такого уровня, где мы могли различить отдельные детали ландшафта. На этой стороне было больше зданий и сооружений. Крупные городские комплексы лежали тут и там, мы направились к одному из них, резко снизив высоту.

– Это промышленный город, построенный расой с именем вроде Мумбо-Юмбо, – сообщил нам Кларк. – Как и большая часть инопланетных имен, это совершенно непроизносимо на человеческом языке.

Под нами лежало скопление многоцветных куполов, шпилей и многоугольных зданий. Корабль слетал к восьмиугольному строению с широкой плоской крышей.

Кларк улыбнулся мне через плечо.

– Я в контакте с искусственным интеллектом, который командует этим комплексом. Сейчас он спрашивает, не технологи ли мы, которые должны произвести тут кое-какой мелкий ремонт. Я сказал, что это именно так. Когда приземлимся, напустите на себя пролетарский вид.

– А что мы тут делаем? – спросил я.

– Пока что спрячемся получше. Мы не посмеем приехать в Изумрудный город, пока не узнаем, что такое происходит.

В этом был свой смысл. Я кивнул.

Наш корабль спустился и завис над крышей, над тем ее участком, который был окрашен в красный цвет. Потом мы мягко опустились вниз. Кларк поиграл пальцами на панели управления, потом повернулся к нам. Стены снова стали непрозрачными.

– Хорошая посадка, – сказал я ему.

– Такая уж у нас работа.

Он повел нас обратно к туннелю-переходнику. Мы прошли дверь-горловину того зала, где стоял тяжеловоз, потом прошли по закругленному коридору к очередному переходнику. Кларк притронулся к стене возле сморщенной горловины переходника, и она расширилась.