Евгений Прошкин - Истребитель «Родина»

Андрей неосознанно вильнул в сторону от тротуара и поехал по встречной полосе. Если и остановят, то накажут все равно не за это.

Дом номер сорок. У Андрея взмокла спина. Руки, несмотря на кожаный чехол, заскользили по рулю, как намыленные. Между прочим, кругом оперативники — с приказом стрелять на поражение. Снайпер у майора свой... замечательно! А остальные?

Андрей опустил стекло. Тишь. Шепчет мотор, мягко шуршат скаты.

Возле здания с номером «42» что-то шевельнулось, и на дороге выросла длинная тень. Спустя мгновение перед «Фольксвагеном» оказался мужчина. Стоял он странно: боком к машине, лицом во двор. На плече у него кто-то лежал — безвольно, как свернутое одеяло. В свободной руке у незнакомца неслышно трясся ствол. За домом вспыхивали две алые точки — так же беззвучно. Наконец до Андрея донеслось глухое бряканье гильз, и в этот момент бампер «Фольксвагена» уперся мужчине в ноги. Тот развернулся к автомобилю — всем корпусом, вместе с ношей и с автоматом,

Фотография этого передать не могла: рост под сто восемьдесят, если не больше, то же костистое лицо, но — живое. Волосы, забранные в «хвост», вероятно, не стриженные с самого дембеля. Усов-бороды у Володи Серого не было, зато была классическая байкерская «кожа» с клепками и ремнем. И неподвижная девушка на плече. И ствол, нацеленный в лобовое стекло.

— Проблемы?.. — вякнулАндрей,

Серый шагнул вперед, и в следующую секунду он ощутил, как его голова — спасибо, что вместе с телом, а не отдельно, — отлетает от окна.

«Либо жалеет, либо форму потерял», — подумал Андрей, врезаясь макушкой во что-то твердое.

Сгрузив поклажу на заднее сиденье, Владимир обежал машину и распахнул пассажирскую дверь. В мозгу у Андрея туманилось, но он заставил себя выпрямиться — резко, вызывающе бодро.

Серый уселся и левой рукой встряхнул его за загривок. Правый рукав куртки блестел и сочился,

«Это он раненый мне так впаял? Хорошо, что его ранили. Очень хорошо».

— Быстро ездить умеешь? — спросил Владимир, подтягивая на ремне автомат.

С перекрестка на дорогу вылетели две машины, еще одна показалась во дворе.

— Это за вами, что ли?! — удивился Андрей. — Или за мной?

— Помолчим, — предложил Серый, оборачиваясь, «Фольксваген» взвизгнул и рванул вниз по улице, постепенно прижимаясь к забору.

— Маркет подломили? — осведомился Андрей. — Или посерьезней дела? Банчишко?

Владимир, не ответив, высунулся в окно. Заднее стекло тут же рассыпалось мелкой крошкой, а на переднем проклюнулось несколько отверстий в тонких лучиках трещин,

— О-па... О-па... — запричитал Андрей. — Ты что, рехнулся?!

— Это они в тебя стреляют, а не я.

— А ты — в них!

— Так устроен мир.

Серый одной рукой перезарядил автомат и снова дал бесшумную очередь по «Шевроле» с мигалками.

— Вот я прокатился!.. — буркнул Андрей себе под нос.

Сквозняк раскачивал плюшевые талисманы под зеркалом — крокодильчика и бегемотика. Не выдержав, Андрей сорвал их и бросил под ноги. Отвлекаться он себе не позволял — впереди уже маячил угол парка и поворот, который нужно было проскочить на максимальной скорости, но без полетов через крышу.

По багажнику барабанили пули, лобовое стекло продолжало покрываться лунками. Андрею обожгло правое ухо, и он рефлекторно схватился за мочку. Крови было много, но боли он не чувствовал — только жжение, быстро стихающее.

«Спасибо тебе за снайпера, майор».

— Катюха! — позвал Серый, делая очередную паузу для перезарядки. — Катя, ты меня слышишь?

Девушка на заднем сиденье не шевелилась. Она лежала, засыпанная осколками каленого стекла, растрепавшиеся волосы закрывали ей лицо. Кажется, она уже не дышала.

— Не хочу тебя огорчать, браток... — начал Андрей.

Владимир хрустнул пальцами, но снова бить поостерегся — стрелка спидометра прыгала между отметками «200» и «220».

— Следи за дорогой, — только и сказал он.

До перекрестка оставалось меньше ста метров, и. Андрей слегка сбросил газ. «Шевроле», мчавшийся первым, сократил дистанцию, и полицейский что-то проорал в мегафон. Андрей стиснул руль. Для прямого поворота они ехали слишком быстро, нужно было притормозить еще, но погоня такой возможности не давала. Вторая машина преследования вышла на середину дороги и начала обгонять.

Справа возник светящийся козырек станции, здесь метро выныривало из-под земли и превращалось в скоростной трамвай. Майор советовал свернуть за парком, но здравый смысл сковывал руки,

Серый положил автомат на колени, так, что ствол уперся Андрею под ребра.

— У тебя сейчас только одна педаль. Про остальные лучше не думай.

— Угу, — промычал Андрей и, как только «Фольксваген» поравнялся со светофором, нажал на тормоз.

Машина, почти завершившая обгон, так и полетела дальше, к концу улицы. «Шевроле», ехавший позади, тоже не успел среагировать и ощутимо толкнул «Фольксваген» в крыло. От удара машина развернулась вправо, Андрей даже не успел сработать рулем. Возможно, это его и спасло. «Фольксваген» швырнуло за угол и снова вынесло на прямую. Погоня временно отстала.

Владимир покачал головой — не то с восхищением, не то с укором.

— Таких, как ты, на кладбище не хоронят, — сказал он.

— Нас кладут в пирамиды, — отозвался Андрей. — Вместе с бухлом и рабынями.

— У дороги вас зарывают. Как всех самоубийц.

— Предрассудки. Давай лучше о таксе договоримся. Километр — штука. Годится? Если нет, у остановки высажу.

— Какая штука? — оторопел Серый.

— Тыща. Рублей или долларов. Или драхм. Харя, башня, зверушка — мне все равно, что нарисовано, Главное, цифирь: одна палка, три нуля. За каждый километр. — Андрей покосился на панель. — Уже пятнашка набежала, ты в курсе?

— О чем ты, убогий? Я, может быть, жизнь тебе подарю, а ты про деньги. Э, да ты пьян?!

— Сто граммулек притупляют чувство вины. Двести вообще снимают эту проблему.

Андрею категорически не нравилось то, что он говорит, но роль, навязанная ситуацией, вернее Канунниковым, ничего другого не оставляла. По мнению майора, шансы на сближение с Володей Серым имел лишь нетрезвый психопат на краденой тачке.

«Нет, про психа я додумал самостоятельно, — признался себе Андрей. — Поменять бы амплуа... Да поздно уже, поздно».

— Так что с оплатой? — спросил он, развивая образ мелкого и к тому же неуравновешенного преступника. — Вы кассу-то взяли или порожняком соскочили? А то... — Он кивнул на зеркало, в котором опять вспыхнули две пары желтых раскосых фар.

— Пропащая твоя душа, — вздохнул Серый, Справа проносились квадратные бетонные плиты — то взлетая, то зарываясь в грунт. Трамвайные пути сделали ровными, а о мостовой никто не позаботился. Улица сузилась до трех рядов и пошла волнами: вверх-вниз, вверх-вниз — чем дальше, тем круче. На противоположной стороне громоздились какие-то ангары, с виду заброшенные.