Джеймс Уайт - Космический психолог

Мэннен поднял руку.

– Слово, которое первым пришло в голову, звучит так: «легкомыслие», – сухо проговорил он. – Торннастор выражает особый интерес к оперированию мельфиан, илленсиан и землян. Вот эти мнемограммы ему скорее всего и потребуются в будущем, если у него здесь есть будущее. Проклятие! Да ведь вы можете окончательно лишить его ума!

– На мой взгляд, нет, сэр, – возразил O'Mapa. – Тралтаны отличаются сильной, уравновешенной психикой и высокой способностью к адаптации. К тому же остальные доноры мнемограмм в отличие от Маррасарах долго гостить в сознании Торннастора не будут. Им просто не хватит времени для того, чтобы всерьез повлиять на него.

Мэннен довольно долго молчал, затем проговорил:

– Хорошо. У меня, правда, возникают подозрения в собственном психическом здоровье, но вы меня уговорили. Но с одним условием.

– Сэр?

– Вы должны будете присутствовать на операции, – решительно заявил Мэннен, – на тот случай, если Торннастор разнервничается и нам потребуется ваша помощь в его успокоении. Сами понимаете, операционная – не самое лучшее место для обезумевшего хирурга с такими чудовищными габаритами. Согласны?

O'Mapa растерялся.

– У меня нет медицинского образования.

– Медиков у нас здесь – выше крыши, – успокоил его Мэннен. – Нам потребуется тот, кто сможет привести в порядок не пациента, а доктора, если с тем что-то пойдет не так. Ну а если Торннастор выйдет из себя и набросится на нас, какие меры вы предпримете?

– Прежде всего поговорю с ним, испробую словесное убеждение, – ответил O'Mapa. – Если это не поможет, я выстрелю в него ампулой с успокоительным средством. Ружье мы заранее припрячем в операционной. Не могли бы вы позаботиться о том, чтобы дротик с ампулой был достаточно острым, а успокоительное средство – достаточно мощным? Дело в том, что у тралтанов очень толстая шкура и огромная масса тела.

– Еще одно ваше простое и безыскусное решение, – проворчал Мэннен. – Хорошо, я позабочусь об этом.

– Позвольте поблагодарить вас, сэр, за участие в столь необычной форме психотерапии.

– Я готов принять вашу благодарность в виде абсолютно здорового психически и работоспособного Торннастора, – усмехнулся Мэннен. – Честно говоря, даже боюсь спрашивать, лейтенант, но не хотите ли вы меня еще о чем-нибудь попросить?

– Хочу, сэр, – улыбнулся O'Mapa. – Полагаю, один из ваших практикантов-инопланетян вызывает у вас озабоченность. Можете выбрать любого кандидата. Проблема у этого кандидата, естественно, вымышленная, но лучше всего подойдет легкая ипохондрия и неудержимое желание подолгу говорить о себе. С этим страдальцем нужно будет побеседовать либо у него в комнате, либо в пустой аудитории – где угодно, только не в Отделении Психологии, за час до операции, которую будет делать Торннастор. За это время я запишу ему три дополнительные мнемограммы, а мне бы очень не хотелось, чтобы пришел майор и стал задавать мне глупые вопросы.

Мэннен опустил голову на руки и произнес, не глядя на О'Мару:

– Хорошо. А теперь уходите, пока вы не разрушили все мои иллюзии и не подтвердили мои худшие опасения относительно того, чем занимается наше Отделение Психологии.

О'Мара улыбнулся и быстро ушел. Ему нужно было еще раз потолковать с Торннастором и настроить его на мысль о записи трех новых мнемограмм до того, как тралтан лег спать. Беседа могла получиться долгой, и самому О'Маре, как и Торннастору, почти наверняка пришлось бы недоспать. Ну что ж – хотя бы уровень храпа на сто одиннадцатом уровне понизится.

Когда на следующий день Торннастор и О'Мара подошли к стеклянному кубу операционной, там уже все было готово. Поскольку предстоял не только экзамен для хирурга, но и попытка по возможности лишить пациента операционного риска, в операционной было более многолюдно, чем обычно. Пациенту уже был дан наркоз, и у стола стояли другие члены хирургической бригады – двое мельфиан и один землянин. Чуть поодаль стояли Мэннен и преподаватель-нидианин. Прежде чем войти, О'Мара коснулся рукой жесткого бока Торннастора.

– Минутку, – проговорил он озабоченно. – Как вы себя чувствуете?

По тралтанским меркам, еле слышно, Торннастор отозвался:

– А как может себя чувствовать тот, у кого расчетверение личности? Думаю, справлюсь.

О'Мара кивнул и следом за тралтаном вошел в операционную, где встал между Мэнненом и другим преподавателем.

– Камеры включены? – спокойно спросил Торннастор. – Очень хорошо. Я приступаю. Передо мной пациент по имени Муррент, физиологическая классификация ДБЛФ, корабельный техник кельгианской космической службы. Поступил в госпиталь с поражениями внутренних органов, полученными вследствие того, что пациент в течение непродолжительного промежутка времени был сдавлен сдвинувшимися с места грузами. Непродолжительность давления объясняется тем, что вовремя подоспевшие члены команды вызволили пациента. Вначале посчитали, что Муррент не получил серьезных травм, поскольку он по причинам психологического толка – отчасти из-за того, что до некоторой степени был сам повинен в случившемся, – некоторое время не жаловался на плохое самочувствие. Два дня спустя он стал отмечать снижение подвижности шерсти на спине и боку. Состояние его здоровья было классифицировано как третья степень неотложности для ДБЛФ, и его доставили в госпиталь.

Одно из щупальцев тралтана приподнялось и опустило ниже к операционному столу сканер, укрепленный под потолком на телескопической штанге. Затем Торннастор скосил один глаз к настенному диагностическому экрану, на который проецировалось увеличенное изображение картинки с визора сканера.

– Было установлено, что на самом деле имела место тяжелая травма, – продолжал Торннастор, – однако выявить ее с помощью аппаратуры, имевшейся на корабле, не представилось возможным. Временное давление груза, упавшего на спину Муррента и задевшего бок, вызвало небольшое ограничение кровотока в системе капилляров в этой области. Из-за этого, в свою очередь, сформировались микротромбы, снизившие приток крови к тонкой нервно-мышечной системе, управляющей подвижностью шерсти. В связи с ухудшением самочувствия пациента показано немедленное хирургическое вмешательство, и...

– И прогноз паршивый, – шепнул Мэннен О'Маре. – Боюсь, что все превратится в экзамен по хирургическому мастерству, а не по достижению успешного результата.

– ...следует аккуратно расчесать шерсть на пробор на месте предполагаемого надреза. Каждая отдельная прядь шерсти – это тончайшая часть тела, которому она принадлежит, и сохранение живой и неповрежденной шерсти обладает колоссальным психологическим я межличностным социальным значением для пациента...