Ник Поллотта - Бюро-13. Книги 1-3

– Какой ты предусмотрительный! – улыбнулась Минди. – Дай-ка я помогу тебе вставить взрыватель.

Надев перчатки, мы приподняли раздутый труп, и Джордж подложил под него противопехотную мину "клеймор".

– Готово! – Он отступил назад, вытирая руки тряпкой. – Если кое-кто вернется сюда пообедать, его останки в виде мелких кусочков тут же отправятся на луну.

– Ему может помешать облачность, – напомнил Ричард.

– Ну, если только немного задержит.

На этот раз вместе с Минди на разведку пошел я; все мы поддерживали между собой постоянную радиосвязь. Ничего интересного по дороге не встретилось, пока, через несколько миль в глубь острова, мы не увидели павильон, которым и заканчивалась дорога. Приблизились к нему, соблюдая осторожность и проверяя возможные ловушки, – все чисто. Колонны из голубого мрамора неплохо сохранились, о существовании крыши свидетельствовали лишь разбросанные по земле куски черепицы. В центре павильона на небольшом пьедестале из цветного мрамора красовался миниатюрный, тщательно выполненный макет из цветного стекла.

– Эврика! Макет острова! – радостно воскликнула Джессика.

– Сфотографировать! – приказал я.

Защелкали камеры, Ренолт делал зарисовки в карманном блокноте.

– Очевидно, он спланирован концентрическими кругами. – Отец Донахью, низко нагнувшись, рассматривал макет сбоку. – Вот утес, лес… Вот, похоже, сад… А вот и сам город.

– Город, окруженный стеной. – Джордж указал карандашом на миниатюру в кольце. – Как странно… Оборонительная стена без орудийных башен. Гм…

– Однако оборонительные сооружения все же есть, вот они, – я стал искать логово Большой Птицы, нашего бармаглота. Громадный утес, где мы стояли недавно, – за пределами города, на дальней стороне острова. Тем лучше!

– А это что такое? – Ричард показал пальцем на небольшую площадку в стороне. – Склады? Дома?

– Кладбище! – догадалась Джессика.

– Неужели кладбище так для них важно, если они решили обозначить его на макете?

– Но уважение к мертвым…

– У этих-то людишек? – фыркнул я. – Вот уж не подумал бы!

– Смотрите-ка, в центре города что-то вроде арены или колизея, – заметил Донахью. – Обратите внимание на эти колонны, арки! Определенно – влияние древних римлян.

– Если только не сами они повлияли на Древний Рим.

Ричард бросил на меня хмурый взгляд.

– Послушай, Эд, как ты думаешь, к какой эпохе относится этот город?

– К доисторической.

– Динозавры его построили, что ли? – Отец Донахью, кажется, был доволен своим остроумием.

Минди шлепнула его по руке:

– Не говори глупости! Эд хочет сказать, что город построен в те времена, когда историю никто не записывал, во времена неизвестной нам истории. И я согласна и с ним и с Джесс. Это место действительно очень странное.

– Почему?

– Да потому, что, обладая таким могуществом – мы этому сами свидетели, – эти люди могли бы править миром. Однако о них никто ничего не знает. Из этого следует, что их возвышение и падение в далеком прошлом произошли так быстро, что не осталось даже легенд.

– Это все предрассудки! – Ричард старался подавить зевоту. – Может быть, это бункер для ядерных ракет, где скрывается мирное население, а то, с чем мы встретились, всего-навсего автоматические оборонительные системы.

Все это, конечно, чрезвычайно интересно, но между тем уже смеркается – зевки участились. По моим часам семь часов вечера, сумерки спускаются.

– Что, если разговор отложить на потом, ребята, – предложил я, – и не заняться ли нам устройством оперативной базы, пока совсем не стемнело?

Все единодушно согласились, я всегда говорил: сообразительная команда. Мы разбили лагерь в нескольких метрах от дороги, на небольшой поляне, окруженной зарослями деревьев. Пока Минди и Джесс ставили палатки, я занялся приготовлением еды, Донахью вырыл яму для костра, а Джордж установил внешнюю сигнальную систему из звенящей веревки – самая обыкновенная веревка, а на нее нанизываются крошечные серебряные колокольчики, все закрашенные черной краской, не отражающей свет. Разглядеть ее в темноте невозможно, а у маленьких колокольчиков очень звонкий голос. Работая топором, Ричард обломал ветки колючего кустарника и рассыпал его вокруг нашего лагеря. Убедившись, что никто не вышел за его пределы, он навел чары для роста растений: колючие ветки выросли в высокую чащу и полностью закрыли нас от внешнего мира. Это и определенная защита, и помогает скрыть сам факт нашего присутствия. Ренолт закончил работу, набросив на весь лагерь камуфляжную сетку, закрыв его таким образом от воздушного наблюдения.

К тому времени, когда мы сели ужинать, на острове стало темно, хоть глаз выколи, ни одна звезда в небе не скрашивала эту адскую черноту. Соблюдая осторожность, мы использовали бездымную плитку для разогрева еды, а фонари поставили на самую низкую мощность.

Мы поужинали, почистились, помылись и назначили часовых. Прежде чем отойти ко сну, отец Донахью отслужил краткую мессу по погибшим и освятил лагерь. После этого все мы по традиции подняли тост за погибших друзей и отправились спать. Мы разделились попарно, чтобы в случае атаки нас не застигли всех сразу и можно было подстраховать друг друга. Рич – с Минди, Майкл – с Джорджем, а я – с Джесс: недаром же я начальник. Спальные мешки мы потеряли во время полета сквозь облачность, зато осталось много одеял. К сожалению, каждому хватило по одному и делиться не пришлось.

Ночью я несколько раз просыпался: вокруг лагеря бродил кто-то такой тяжелый, что земля дрожала от каждого шага. Но то ли колючая ограда помешала вторжению, то ли другие срочные дела – колосс так и не сделал попытки проникнуть внутрь. В конце концов он удалился куда-то в ночь и не вернулся.

10

Рассвет застиг нас так же внезапно, как и ночь накануне.

Посетив кустики под деревом, которые мы договорились считать туалетом, я стал варить кофе. В этот момент из палатки, зевая и потягиваясь, вышел Ричард. На какое-то мгновение он остановился перед костром; в призрачном свете на брезенте палатки позади него танцевала его тень… Я сознавал: сейчас наши жизни зависят только от меня. Никогда раньше я не действовал с такой молниеносной быстротой: выхватил свой автоматический пистолет и выпустил в грудь Ричарду Андерсону пятнадцать пуль… Не прекратил стрельбу даже тогда, когда он упал на землю. Упал – и все же сделал попытку подняться. Зарядив еще одну обойму, я залепил ему еще пятнадцать пуль…

Одним ударом мой пистолет выбит, руки заведены за спину, что-то укололо меня в горло. Я почувствовал, как на рубашку что-то капнуло: почему-то я знал – это не пот.