Глен Кук - Дракон не спит никогда

Если «Джемина-7» погибнет, все равно будет существовать «Джемина-7».

Те, кто создавал флот, столкнулись с проблемой, древней, как сам идеализм: как не дать огню погаснуть. Дети отказываются от мечтаний отцов, а внуки их презирают.

Они нашли ответ: сохранить поколение основателей.

Стрейт услышал шепот за спиной и понял, что он больше не распоряжается временем.

Но он не спешил. Без него они не смогут начать. И все равно он будет их раздражать, потому что им придется иметь дело с Диктатом-Военачальником, да к тому же и живым.

Он опоздал почти на минуту. Шум с трудом затих.

Был ли какой-нибудь реальный смысл в этих формальностях? Такая встреча лицом к лицу только подчеркивала независимость путей развития Стражей.

«Джемина-7» развернула полный парад: солдаты, канониры, мастера закрутки, пилоты, экипажи рейдеров, операционный экипаж и экипаж обслуживания. «Фульмината-12» выслала минимальный живой экипаж – несколько бесстрастных старших офицеров, приданных шестерым Бессмертным, которые правили кораблем.

Формальности полагалось выполнять за круглым столом в центре парадного зала. Вокруг стола было установлено оборудование, позволяющее Бессмертным «Фульминаты-12» и Обожествленным «Джемины-7» принять участие во встрече. Делегаты «Фульминаты-12» еще не включали свои изображения.

Они подождали, пока Военачальник не займет свое место, поскольку в их вселенной живым полагалось вскакивать по стойке «смирно» в присутствии Бессмертных.

Ханавер Стрейт так не поступил.

– Все готовы? Действуя в свойственном вам стиле, вы сейчас представите список тривиальных заявлений для демонстрации собственного превосходства. Давайте оставим его в стороне и приступим прямо к работе.

Талигос Мундт скривился. Зато Кол Мармигус взглянул на собеседника напротив и хихикнул. Военачальник «Фульминаты-12» Делка Старейча вперился в Стрейта самым своим холодным взглядом.

– Вы хотите, чтобы мы первыми ворвались в этот тупик.

Голосовые схемы он тоже включил на ледяные интонации.

– Вы настаивали на праве старшинства. Я был счастлив уступить столь сиятельную честь.

– Вы рассчитываете, что мы туда войдем, получим трепку и опозоримся.

– Тот, кто идет первым, всегда рискует попасть под град дерьма. Кто бы ни ставил эту ловушку, он верит, что может захватить корабль-Страж. Если вы не считаете, что «Фульмината-12» справится с задачей, можете пойти в резерве.

Старейча оказался в ловушке.

– Вы сами предложили свое участие, Военачальник. Если ваша цель – любой ценой доказать превосходство «Фульминаты-12», то я лучше пойду на эту операцию с одной «Джеминой-7». Поскольку вас не устраивает ни первый, ни второй вариант, может быть, вам вернуться к регулярному патрулированию?

Кол Мармигус снова хихикнул. Поджав губы в ниточку, Старейча произнес:

– Наверное, скоро подойдет время выбора Диктатов. Хорошо. «Фульмината-12» заявляет право на честь первого удара.

Так творилась История. Смысл всех формальностей – только в том, что они будут запечатлены для потомства.

Пришел еще один Страж – «Фретензис-28». Он принес новости о нападении Внешника на закрытую систему М. Меддины. Виновники нападения по описаниям выглядели как метанодышащий на борту «Искателя славы». Любопытно.

Интересно, «Джемина-7» оказалась в гуще одного гигантского клубка заговоров или двух? Не было ничего, что связывало бы крекелена с чужаками на борту того тревеллера, но теперь была связь между ними двумя.

Оказалось, что эти расы в состоянии войны.

Что было непозволительно в космосе Канона.

Наглость этого нападения возмущала свойственное Стрейту чувство естественного порядка.

42

Лупо не мог стряхнуть с себя растущий пессимизм. Он пытался изучать разведсводки, но ум его отказывался сосредоточиться.

Подплыл Симон Трегессер. Он тоже выглядел подавленным.

– Я слышал, у тебя что-то есть. Он так и не оправился от зрелища своего убежища, разрушенного обезумевшим Внешником.

– Были замечены еще два Стража, идущие к Звездной Базе. «Джемина-7» и «Фретензис-28».

– Очень быстро собралась эта троица. Статистика что-нибудь говорит?

– Нет.

– Тогда почему такая мрачность?

– Слишком редко непредсказуемые переменные оборачиваются в нашу пользу.

– Ты хочешь вернуть локаторы Паутины обратно?

– Если это провалится, мы потеряем свои капиталовложения.

– А я тебе скажу, что такая стратегия – удирать, чтобы драться когда-нибудь потом, – безнадежна.

– Но…

– Но в твоих доводах есть определенный смысл, Лупо. Верни эти чертовы штуки обратно.

– Они не знают, что могут удирать. У них запечатанные приказы, которые можно открыть только при получении отпирающего кода.

– Разумно. А есть у тебя планы, как выбраться нам? Продуманные с твоим обычным вниманием к деталям?

– Ага.

– Тогда все дело в ожидании. Отдохни. Расслабься с какой-нибудь девицей.

– Ага.

– У тебя есть что еще сказать?

– Ага. Только на ту тему, на которую ты говорить не хочешь. Ты должен рассмотреть способ обойти Валерену наследством.

– Этого не будет, Лупо.

– Пострадает Дом.

Бульканье и ворчание Трегессера явно означало несогласие.

– Да, она Трегессер. Но ей не хватает перспективы, Симон. У нее нет умения выбрать время. Нет умения привлекать людей. Ей не придется рассчитывать на преданность.

– Если будет слабой, то не удержится. Так было всегда.

– Блаженный отберет у нее власть. Но какой ценой? Допустим, мы захватим Страж. Вообрази себе Валерену, владеющую собственным Стражем.

– Мы захватим Страж, но Валерена на него лапы не наложит. Ты мне только дай его. И беспокоиться тебе будет не о чем.

– Ты отдашь его Блаженному?

– Черта лысого. Я отдам его себе. И сам стану наследником. Ты можешь сделать еще одного дубля, на этот раз здорового, а я перейду в него при наложении матрицы.

– Интересная идея. Если она у тебя выйдет.

– Почему бы ей у меня не выйти?

Трегессер не заметил, что Провик сказал «у тебя», а не «у нас». Хотя сам он тоже автоматически ответил «у меня».

– Ни один клон никогда не был ничем другим, кроме как биороботом – если не считать Валерены. Но официально о Валерене знаем только мы с тобой.

– И здесь будет точно так же, Лупо.

– Вряд ли. Как ты скроешь, что Симон Трегессер вдруг появился в здоровом теле? Директора завопят, что это не ты. Они скажут, что я сплел заговор, чтобы захватить Дом. И к тому же, черт возьми, такие попытки бывали. Кто-нибудь заключал сделку с Банат-Марахом и Троквеем и выступал в новой плоти, все радостными криками приветствовали его победу над смертью, а потом показывали ему дверь в ближайший Нижний Город. Слишком большие богатство и власть ставятся на карту.