Кирилл Бенедиктов - Точка Лагранжа (Сборник)

Некоторое время Стиллуотер молчал. Потом сказал, глядя в сторону:

— Соваться в Черные Топи в темноте — верная смерть. Там и днем-то не пройдешь… Если Руми и вправду ушел на болота, мы его уже не поймаем.

— Тем не менее я пойду, — отрезал капитан. — Не думаю, что здешние трясины опаснее Мазурских болот…

— Одного я вас не пущу, — сказал Ланселот Стиллуотер мрачно. — Но мне придется предупредить дона Луиса…

— А вот этого не надо! Чем меньше народу будет знать о том, что я отправился ловить Однорукого, тем лучше. Вот что, Ланселот, не изображайте из себя рыцаря. Я прекрасно справлюсь сам, а для вас найдется работа и в поместье…

— Думаете переупрямить девонширца? — хмыкнул Стиллуотер. — Нет уж, пойдем вместе. Пусть однорукий мерзавец испытает на своей шкуре, что такое союз Англии и России!

Анненков вытащил из кармана свой стальной хронометр.

— Сейчас восемь пятнадцать. Ровно в девять встречаемся у конюшен. Болотные сапоги у вас найдутся?

17

Хуже всего была вонь — сложная смесь ароматов гниющих растений, разлагающейся органики и извергаемых болотом миазмов. Анненков замотал лицо мокрым носовым платком, но тошнотворные запахи пробивались даже через ткань. В остальном же Черные Топи оказались не таким уж адским местом — унылая кочковатая равнина, протянувшаяся до самых предгорий. Правда, любоваться пейзажем капитану пришлось недолго — выглянувшая было луна уже к полуночи спряталась за плотно закрывшими небо тучами. Это обстоятельство делало поиски почти бессмысленными, и Анненков подумал, что духи здешних мест явно покровительствуют Однорукому.

— Никого мы тут не найдем, — хмуро проговорил Стиллуотер, когда они выехали на каменистый участок земли, слегка выступавший из болота. — Даже днем бы не нашли, а в такой темноте и подавно.

— В какой стороне ущелье Уанкай? — спросил капитан, поворачиваясь в седле.

— Дайте сообразить… Вон там, к северо-северо-востоку. А почему вы думаете, что он ушел именно в ущелье?

Анненков пожал плечами.

— Не знаю… интуиция. Дон Луис говорил, места там страшноватые, да и Гутьеррес рассказывал про горы костей… Где же еще прятаться злому колдуну?

— Хм… ну, может, вы и правы… Так что — туда?

— Туда, — решительно сказал Анненков и тронул поводья. Низкорослый буланый конек, выбранный для него Ланселотом, послушно потрусил по невидимой в темноте тропе.

Спустя четверть часа капитан обнаружил, что потерял Стиллуотера.

Анненков и Стиллуотер почти не разговаривали, так что единственным звуком, по которому можно было судить о присутствии другого, было чавканье, издаваемое копытами их лошадей. Когда конек капитана остановился перед заполненной водой бочажиной, чавканье смолкло, и Анненков понял, что остался один.

— Ланселот! — негромко позвал он. — Эй, старина, вы где?

Ночь молчала.

— Ситуация, прямо скажем, хреновая, — сказал капитан сам себе. — Варианта два — либо где-то сзади была развилка, и мистер Стиллуотер свернул в темноте не туда, либо он тихо утонул в каком-нибудь омуте. Во второе верить не хочется, так что остается вариант номер один.

Он похлопал конька по холке.

— Вопрос: возвращаться ли нам назад или продолжать поиски в направлении ущелья? Что скажешь, коняга?

Анненков соскочил на мягко спружинившую под ногами кочку и прошел вдоль бочага. Пути дальше не было.

— Ну, Горбунок, вот проблема и решилась. Это не англичанин свернул не туда, это мы с тобой не по той тропке пошли. Что ж, будем возвращаться…

Но вышло только хуже. Буланый брел в темноту, руководствуясь одному ему понятными соображениями, иногда останавливаясь и словно бы раздумывая, не повернуть ли назад. Довольно скоро Анненков потерял всякое представление о том, куда они движутся. Время от времени ему чудилось, что он слышит в ночи голос Ланселота Стиллуотера, и он принимался громко насвистывать «Long Way to the Thipperery», но англичанин не отзывался. В конце концов капитан сообразил, что сбивавшие его с толку звуки издает какой-то обитатель Топей, и свистеть перестал.

В бесплодных и бессмысленных скитаниях прошло часа два.

Потом луна неожиданно выглянула в просвет между тучами и осветила блеснувшие черным склоны исполинских гор. Капитану показалось, что на черном фоне слабо мерцает красная искорка, похожая на отблеск далекого костра.

«А ведь я вышел верно, — удивленно подумал Анненков. — Вон та расщелина наверняка и есть ущелье Уанкай… Вот только добраться до него будет непросто…»

В холодном лунном свете было видно, что равнина вплоть до самых гор покрыта темными зеркалами стоячей воды. От островка твердой земли, на которой стоял буланый, ее отделяла плотная стена тростника.

— Ладно, Горбунок, — сказал капитан, спрыгивая с седла на землю. — Попасись тут покамест, а я схожу на разведку.

Он вытащил из притороченной к седлу сумки легкие и прочные болотоходы — подарок предусмотрительного Стиллуотера — и натянул их на сапоги. Потопал ногами, проверяя, не сваливаются ли широкие сплетенные из лозы лапы — и решительно углубился в заросли тростника. Луна, словно дожидавшаяся этого момента, вновь нырнула за тучи, и на Черные Топи упала непроглядная тьма.

То, что в этой тьме Анненков все же наткнулся на схрон Однорукого, можно было бы назвать чудом, если бы только это не было результатом методичного прочесывания участка болот, примыкавшего к ущелью Уанкай. За время поисков Анненков успел возненавидеть все на свете. Болотоходы помогали не провалиться в трясину, но этим их полезные функции и ограничивались. Ходить в них было непросто, во всяком случае с непривычки. Несколько раз Анненков поскальзывался и падал в жидкую грязь, в которой копошилась какая-то невидимая в темноте живность. К предплечью немедленно присосалась крупная пиявка — капитан, кривясь от отвращения, оторвал ее и бросил под ноги. К тому моменту, когда обнаруженная им буквально на ощупь тропа вывела Анненкова к небольшому каменистому островку среди болот, капитан промок насквозь и чесался от бесчисленных укусов мелких обитателей Топей.

На островке совсем недавно кто-то был — в круге, выложенном из крупных камней, чадил заваленный мокрым тростником костер. Именно пробившийся сквозь миазмы болот запах дыма и вывел Анненкова к убежищу Руми.

Капитан, вытащив «Потапыча», внимательно обыскал островок. Кроме затушенного костра и убогого тростникового шалаша, здесь больше ничего не было.

Но Однорукий прятался где-то рядом, Анненков это чувствовал.