Гавриил Одинокий - Место под солнцем (СИ)

— А кто такой этот Селим, — поинтересовался Борис, подходя поближе.

— Теперь я вижу, что вы паломники, — усмехнулся капрал, — все местные знают про Селима Хасана — самого хитрого и наглого из тунисских морских разбойников. За ним лет пять уже гоняются, но ни поймать, ни потопить никак не могут. Везучий гад, а может быть колдун. Против него королевский флот трехкратный перевес имел, а он все равно ушел.

— А много у него галер? — продолжил расспрос Борис.

— У самого Селима две галеры, но иногда он приводит других разбойников. В прошлом году венецианцы везли в Марсель из Египта большой груз хлопковых тканей. Восемь кораблей и два корабля охраны. Так Селим две дюжины галер привел. И охрана сделать ничего не смогла. Хотя четыре галеры потопили, но семь кораблей из восьми Селим увел в Бизерту.

— Да–а–а…. — протянул Николаев, — наверняка свой человек у него в караване был. Вот он весь расклад и знал.

Минут через пятнадцать капрал вновь вскочил на коня и отправился дальше, выполнять свое задание. Наши путешественники, ненадолго задержавшись, направились в противоположную сторону. Дорога вела их сквозь лесной массив.

— Что ты у него в конце расспрашивал? — поинтересовался Костя у друга.

— Да вот, выяснял чем эти пираты вооружены, — Борис хлопнул вожжами, и кобылка зарысила чуть резвее, — Если мы куда–либо поплывем, нам надо будет этих шустриков отгонять тоже.

— Ну и что он тебе сказал?

— Точно он не знает, но лучники и арбалетчики у пиратов точно есть. Как я понял, тактика у них такая — засыпать противника стрелами и взять на абордаж.

— А огнестрел у них есть?

— Этого он точно не знает. Если и есть, то не много. Может пара пистолетов у кого и есть или мушкет какой–либо. Огнестрел сейчас особого значения не имеет. Это же не автомат Калашникова и даже не мосинка. Один раз стрельнул, а дальше дубина–дубиной. Ты пока нынешнее ружье перезарядишь, хороший лучник из тебя кактус сделает.

— Но пробивная способность у пули–то выше.

— Далеко не всегда. Это же не коническая пуля с железным сердечником. Сейчас это просто кусок свинца — у кого шарик, у кого просто кусок прутка. И рассеивание у них ужасное и прицельных приспособлений ни хрена нет.

— Ну и как ты оборонятся думаешь?

— Покумекать еще надо, но пока я думаю, что приемлемым вариантом является картечница. Вернее, батарея картечниц, чтобы сметать абордажников с палубы.

— Со своей или с чужой? — засмеявшись, поинтересовался Костя.

— А это уж как повезет, — Борис усмехнулся и снова подстегнул перешедшую на шаг лошадку, — а у тебя какие–то идеи есть?

Так, обсуждая оборонные вопросы, они ехали еще несколько часов, понукая время от времени свою кобылку. Когда тени удлинились и солнце уже готово было нырнуть за деревья у них за спиной, лес вдруг кончился и впереди опять блеснула водная гладь.

— Мы что, снова к морю выехали, — Борис придержал лошадь и огляделся.

— Не должны были вроде, — Константин привстал, всматриваясь в окрестности, потом достал дорожный атлас и стал его лихорадочно перелистывать.

— Ага, вот мы где, — он обрадованно хлопнул ладонью по странице, — это еще один соленный лиман. Баж—Сижан он называется. В наше время там соль выпаривают и грязь там какая–то лечебная вроде есть. А вон там замок видишь, — он показал рукой, — шато Перьяк–де–ла–Мер называется. Если дальше по этой дороге, то километров через двадцать пять город Нарбонн должен быть. Там и заночевать сможем.

— Не получиться, — Борис покачал головой, — это же еще часа два ехать, не меньше, а через час уже темно будет. В темноте по этим дорогам не разъездишься. К тому же, похоже, что дождь будет. Может в шато заночуем?

Через пару километров друзья свернули на дорогу, ведущую к замку. Действительно, начал накрапывать дождь, постепенно усиливаясь. Где–то через полчаса они наконец добрались до шато. Однако тут их поджидал облом. В замок их не пустили. Стражник со стены лишь прокричал что–то обидное по поводу проходимцев, шляющихся по ночам. Уже в глубоком сумраке, под холодными струями осеннего ливня, оскальзываясь на размокшей тропе, они спустились к воде, где на берегу лимана притулилась маленькая, дворов не более дюжины, нищая рыбацкая деревушка. Постоялого двора тут не было. Попытка устроиться на ночлег в одном из домов также не увенчалась успехом. В конце концов, за один обол кто–то из рыбаков указал им на прилегающий к пристани длинный сарай с просевшей крышей.

Друзья зашли в помещение через не запирающиеся ворота и осмотрелись. Большой сарай был практически пуст. По–видимому, в зимнее, непогожее время здесь хранили лодки. Сейчас кроме трех пар грубо сколоченных козел и кучи полусгнивших рыбачьих сетей у стены, пронзительно воняющих рыбой, в сарае ничего не было.

— Амбре тут… — поморщился Константин, — но все же лучше, чем под дождем.

Кобылку распрягли и привязали под навесом у входа. Бричку закатили в сарай. Еще за один обол какой–то подросток натаскал для лошади сена. Поужинав остатками провизии, друзья улеглись спать. Караул решили не нести, опрометчиво решив, что опасность им здесь не угрожает.

Глава 11

Проснувшись, Борис не сразу сообразил где он находится. Помотал головой, отгоняя дрему и взглянул на часы. Светящиеся стрелки показывали четверть шестого утра. Константин, тихонько похрапывая, спал, натянув на голову куртку.

— Поспать бы еще пару часов, — мелькнула мысль. Гальперин отогнал ее, поскольку вновь услышал разбудивший его звук — тревожное ржание лошади. Он поднялся, поправил одежду и, подхватив рансор, тихонько, пытаясь не разбудить друга подошёл к воротам сарая. Чуть приоткрыв створку, Борис осторожно выглянул наружу. С его позиции была видна пристань с привязанными лодками и темно–серая в предрассветных сумерках поверхность лимана, над которой клубился утренний туман. Небо было чистое, но доски пристани мокро отсвечивали либо от ночного дождя, либо от росы. Людей видно не было. Гальперин вздохнул, успокаиваясь, но тут кобыла всхрапнула и ударила копытом в стенку сарая. Вслед за тем до него донесся, приглушенный расстоянием, истошный женский крик. Приоткрыв вторую створку, он увидел, что над противоположным концом деревушки занимается зарево пожара. Крик повторился. Теперь кричало сразу несколько женщин. Через секунду к ним присоединились мужские голоса. А затем он увидел, как раздвигая клочья тумана, к пристани подходит многовесельная галера. Прикрыв ворота, Борис бросился назад к месту ночлега.