Джек Вэнс - Хозяева драконов (сборник)

Солнце было в зените, серо-зеленый вереск пах медом. По мере того как всадники приближались, к ним присоединялось все больше пеших казаков. Они бежали за медленно трусящими зипанготами.

— Это их обычный способ нападения? — спросил Клайстра.

Морватц почесал в затылке:

— У них нет обычных способов.

— Прикажите вашим людям взять по пять дротиков из вьюка и быть наготове, — приказал Клайстра.

Морватц явно пришел в себя. Он побежал вдоль фронта, выкрикивая приказы. Бьюджулэйсцы подтянулись, подравняли строй. Они по очереди подходили к зипанготам, брали дротики и возвращались в каре.

— Ты не боишься, что… — проговорил Бишоп.

— Я боюсь выглядеть испуганным, — сказал Клайстра. — Без оружия они кинутся к лесу как кролики. Это вопрос выдержки. Мы должны вести себя так, как будто цыгане — прах под нашими ногами.

— Теоретически, ты прав.

Всадники, остановились в сорока ярдах от каре, как раз вне предела досягаемости пращ. Их зипанготы были больше бьюджулэйских, холеные, с длинными тяжелыми шеями, с блестящей кожей. На них была кожаная сбруя с грубыми украшениями, и у каждого на морде было что-то вроде носорожьего рога.

На первом зипанготе сидел высокий дородный человек в голубых сатиновых штанах, коротком черном плаще и голубой шапке. В каждом его ухе висело по большому медному кольцу, на груди он носил медаль из полированного железа. Лицо было круглым, мускулистым, с тяжелыми веками.

Клайстра услышал бормотание Морватца:

— Этман Бич Божий.

Клайстра оглядел вождя цыган, спокойно кивнул. Равнодушие всегда поражает больше самоуверенности. За Этманом стояла дюжина всадников, а за ними кралось около сотни мужчин и женщин в темно-красных шароварах, синих и зеленых блузах и остроконечных колпаках.

Клайстра повернулся, чтобы проверить строй — что-то просвистело мимо его лица. Он отскочил, наклонился и взглянул в невозмутимое лицо Эббидженса, медленно опускающего пращу.

— Морватц, заберите у него оружие, свяжите руки и ноги.

На мгновение Морватц заколебался, затем отдал приказ. Клайстра уже не обращал внимания на свалку за спиной, ибо Этман и его политборо спешились и направлялись к нему.

Этман остановился в нескольких шагах от Клайстры, улыбаясь и поигрывая хлыстом.

— О чем вы думали, вторгаясь в земли цыган? — речь его была легкой и стремительной.

— Мы идем в Кристиендэйл, дорога лежит через ваши земли.

— Выходя в степь, вы рискуете свободой.

— Работорговцы рискуют больше.

— Нам ли бояться солдат? — презрительно отмахнулся Этман.

И тут Клайстра услышал крик:

— Клод!

Он окаменел, потом понял, что Этман с удовольствием следит за ним.

— Кто назвал мое имя?

— Женщина со склона, которую мы поймали в лесу. За нее дадут хорошую цену.

— Отдай ее мне. Я заплачу.

— Так ты богат? Это удачный день для цыган, — лениво сказал Этман.

— Приведи ее сюда, или я пошлю за ней человека.

— Человека? Одного? — Этман насмешливо сощурился. — Кто вы? Вы не из Бьюджулэйса, а для жителей Монвира у вас слишком темная кожа.

Клайстра осторожно вытащил ионник.

— Мы — электрики, — он улыбнулся собственной шутке.

Этман потер свой тяжелый подбородок:

— Где живет ваш народ?

— Это не народ, а профессия.

— А… Таких среди нас нет. Мы воины, убийцы, работорговцы.

Клайстра уже нашел решение. Он повернул голову:

— Приведите Эббидженса. Электрики, видите ли, могут убивать взмахом руки.

Эббидженса вытолкнули вперед. Клайстра сказал:

— Если бы твоя смерть не была нужна для дела, я, клянусь, доставил бы тебя на Территорию Земли для исправления. — Он поднял ионник.

Эббидженс вскинул голову и рассмеялся:

— Неплохую шутку сыграл я с вами, Клод Клайстра!

Через мгновение Эббидженс был мертв.

Этман не казался испуганным.

— Отдай мне женщину. Иначе я убью тебя, — властно сказал Клайстра. — Быстро!

Этман удивленно поднял брови, что-то пробормотал, потом махнул своим.

— Дайте ему ее.

Нэнси упала, дрожа и плача, к ногам Клайстры. Он даже не посмотрел на нее.

— Идите своей дорогой, а мы пойдем своей, — сказал он.

Но Этман быстро сравнял счет.

— Я уже видел такие штуки. Наши копья убивают так же верно. Особенно когда темно и копья летят со всех сторон.

Клайстра повернулся к Морватцу:

— Командуйте “марш”.

Морватц вскинул руки вверх и опустил.

— Вперед.

Этман улыбнулся и кивнул:

— Возможно, мы еще встретимся.

Великий Склон остался позади. Впереди была степь, широкая как океан, поросшая серо-зеленым вереском с темными пятнами папоротника в ложбинах. Позади остались цыгане: пешие казаки и политборо на своих зипанготах.

В середине дня на горизонте появилось темное пятно.

— Похоже на деревья. Вероятно, родник, — сказал Фэйн.

Клайстра напряженно всматривался в степь.

— По-моему, это единственное укрытие на десятки миль. Мы станем лагерем здесь. — Он посмотрел назад, на темные точки в степи. — Боюсь, что у нас еще будут неприятности.

В глубине рощи был маленький родник, обложенный камнями. Вода была подозрительного цвета, но бьюджулэйсцы пили ее с удовольствием. Около родника лежала большая куча веток со странного вида желтыми плодами и чан с чем-то, напоминавшим пиво.

Солдаты с воплями ринулись к чану. Морватц выкрикнул приказ, остановил их. Крайне недовольные, солдаты повернули обратно.

Клайстра достал из вьюка кружку и протянул Морватцу:

— Норма на каждого.

Он услышал восторженные крики солдат и сказал Пианце:

— Если бы мы могли каждый вечер поить их грогом, нам не пришлось бы их охранять.

Пианца покачал головой:

— Совсем как дети. Никакого контроля над эмоциями. Надеюсь, они не напьются.

— Напьются или нет, главное, что мы можем расслабиться. Ты с Фэйном — первая вахта. Через четыре часа вас сменю я с Бишопом. Не спускайте глаз с вьюка с дротиками. — Он пошел сменить Элтону повязку, но увидел, что с раненым уже сидит Нэнси.

Бьюджулэйсцы, распевая, разожгли костер и подкинули в огонь несколько веток из кучи, от которых дым приобрел острый, пряный запах. Пианца был явно обеспокоен.

— Они уже пьяны. И, боюсь, могут стать неуправляемыми.

Клайстра смотрел на солдат с растущим раздражением. Те, толкаясь и крича, пытались пробиться туда, где дым был гуще. Их лица расплывались в идиотских улыбках. Те, кого вытолкнули, с проклятиями пытались прорваться обратно.