Грег Иган - Город Перестановок

Начинала она, пытаясь на ходу выдумать какой-нибудь предлог, но всё было правдой. У неё только шесть месяцев, за которые нужно если не построить мир, то хотя бы набросать, и, если она не будет этим жить, питаться и дышать, дело не сладится, мир не оживёт.

Аден фыркнул.

– Это смешно! Тебе даже не нужно писать программу, которая будет работать. Ты сама сказала, что если будешь прилагать достаточные усилия, то, что бы ни получилось в конце, этого достаточно. Что Дарэм может тебе сказать? «Извини, но не думаю, что эта скользкая плесень когда-нибудь изобретёт колесо»?

– Для меня важно сделать это как следует.

Аден промолчал. Некоторое время спустя он спросил:

– Если ты хочешь остаться из-за матери, почему прямо не сказать?

Мария была поражена.

– Потому что это не так.

Аден сердито уставился на неё.

– Знаешь, я собирался предложить остаться с тобой, но ты не хочешь это обсуждать.

Марии пришлось немного подумать, чтобы понять, о чём он.

– Так ты об этом пришёл мне сказать? Что, если я собираюсь остаться в Сиднее из-за Франчески, ты откажешься от работы в Сеуле?

– Да, – подтвердил Аден таким тоном, словно это было очевидно с самого начала. – Она ведь умирает. Думаешь, я уйду и брошу тебя одну? За какое дерьмо ты меня принимаешь?

«Она не умирает, она пройдёт сканирование». Но вслух Мария этого не сказала.

– Франческе неважно, уеду я или останусь. Я предлагала ей пожить у неё, но она не хочет, чтобы за ней кто-то присматривал. Тем более, я.

– Тогда поедем в Сеул.

– Зачем, собственно? Чтобы ты не переживал, что бросил меня? К этому всё и сводится, верно? К твоему душевному спокойствию.

Некоторое время Аден обдумывал её слова. Наконец сказал:

– Ладно. Хрен с тобой. Оставайся.

Он встал и вышел из комнаты. Мария слышала, как он возится с велосипедом, затем открывает входную дверь, потом с хлопком её закрывает.

Она прибралась на кухне, проверила замки, выключила свет. Поднялась наверх и полежала в темноте на кровати, пытаясь представить себе вероятное течение событий в несколько ближайших недель. Прежде чем уехать, Аден позвонит и попытается всё наладить, но теперь она видит, насколько это легко – порвать навсегда. Она не чувствовала ни волнения, ни облегчения – только спокойствие. Так всегда бывало, когда она сжигала мосты и разрывала отношения. Упрощала жизнь.

После чтения заметок Дарэма она оставила терминал включенным. Экран был пустым и, по идее, совершенно чёрным, но по мере того, как глаза привыкали к темноте, Мария начала различать испускаемое им слабое серое свечение. Время от времени на экране, в случайном месте, возникала точечная вспышка – пиксель, активированный фоновым излучением, ударом космического луча. Она смотрела на вспышки, как на медленный дождь, брызжущий из окна в иной мир, пока не заснула.

Январь 2051 года

Малколм Картер выглядел высоким, крепко сбитым, энергичным человеком на закате среднего возраста; ему и в самом деле было пятьдесят восемь, так что тело посетителя вполне могло являться прямой копией настоящего. Пир помнил, что встречал фотографии Картера в начале тридцатых, когда лишь начинал приобретать известность как один из первых архитекторов-программистов, полностью сосредоточивших усилия на потребностях Копий, вместо того чтобы обслуживать людей, посещающих виртуальное пространство для работы или развлечения. Впрочем, посетители тоже, в конечном счёте, стали обращаться к его услугам – такие как Кейт: те, кто хотел перебраться в виртуальность насовсем. А Кейт в то время вращалась примерно в тех же кругах: молодая компьютерная художница из Орегона, исторгнутая из безвестности и принятая сан-францисским бомондом тогда же, когда Картер начал своё восхождение с небольшой компьютерной фирмочки в Аризоне. Пир не был уверен, что опознал бы его по тем старым журнальным снимкам; но ведь никто не захотел бы сейчас выглядеть как в тридцатые, если мог этого избежать.

Картер пожал Пиру руку и кивнул Кейт. «Интересно, не приветствовали ли они друг друга теплее в приватной версии встречи, невидимой для меня», – подумал Пир с любопытством, но без ревности. Все трое находились в просторной приёмной, стены и потолок которой украшали концентрические ступенчатые круги, вылепленные из кремовой штукатурки; пол покрывала чёрно-белая ромбическая плитка. Это был официальный адрес Картера в виртуальной реальности, общеизвестный: любой мог набрать номер и «попасть сюда». Комната, однако, создавала отдельные версии для каждого звонившего; Пир и Кейт приняли специальные меры, чтобы прибыть совместно, но при этом не рисковали случайно наткнуться на одного из богатых клиентов Картера или Дарэма.

Картер сказал:

– Надеюсь, вы не возражаете, если мы будем кратки и перейдём прямо к делу. Мне бы не хотелось заставлять индукторы работать больше двадцати четырёх часов кряду.

– С вашей стороны очень любезно найти время для встречи с нами, – откликнулся Пир и тут же мысленно отругал себя: он ведь собирается заплатить этому человеку значительную часть своего состояния и доверить ему судьбу автономной копии собственного сознания. У него есть полное право на аудиенцию. «И всё же при коэффициенте замедления шестьдесят…»

Картер – если это действительно был Картер, а не правдоподобная маска – указал на дверь в конце зала.

– Там находится примерный набросок города; если захотите, можете потом его осмотреть. Понадобится гид – позовите. Но, полагаю, сам город – не совсем то, что вас в первую очередь интересует. Что вы на самом деле хотите знать? Смогу ли я безопасно поместить вас в «щели»?

Пир бросил взгляд на Кейт. Та помалкивала. Она уже не сомневалась, что эта встреча устроена ради него.

Картер протянул руку к центру комнаты.

– Видите этот фонтан?

По его мановению исправно появился этакий свадебный торт метров десяти в диаметре, увенчанный фигурой крылатого херувима, борющегося со змеёй. Вода исторгалась из зияющей раны в горле херувима. Картер продолжил:

– Он рассчитан с помощью избыточных мест в черновике города. Я мог бы извлечь эти данные, потому что знаю точно, где их искать, но никто другой не имеет ни малейшего шанса на них наткнуться.

Пир подошёл к фонтану. Приближаясь, он заметил, что не чувствует брызг, а когда окунул ладонь в воду у основания статуи, ничего не ощутил; движение его пальцев не оставило ни малейшего следа на пенной поверхности. Они видели результат вычислений, но никак с ними не взаимодействовали; фонтан был замкнутой системой. Картер пояснил:

– Конечно, в вашем случае никому не понадобится знать результаты вычислений. Кроме вас самих. А вы будете их знать, потому что ими и будете.