Восьмой район - Алиса Аве
Мальчику в Perfectum установили блокиратор, Магде установили блокиратор, выходило, Ковчег перенял технологии прошлого. Получается, Карен все же существовала по-настоящему!
– Вчера я снова читала. – Секреты я делила с Зеноном, оттого, наверное, не открывала их Эн – слишком много будет ушей. – Карен ходила к этому корректору. Какой он страшный! Ухоженный, с холеными длинными пальцами, брр. Разве у мужчин бывают чистые ногти? Казалось, он оторвет от нее кусок, достанет ребенка из живота и выбросит! Глаза горят, ярко-синие, как его лампы в операционной. А разговаривает как нежно!
– Он так ей не понравился? – спросил Зенон.
– Кому? – не поняла я.
– Ну Карен этой.
– Она от него без ума. Она его чуть не расцеловала! Но он жуткий. После ее прихода с ним кто-то связался. Не по Миражу, а по какой-то круглой штуке. Голос было слышно.
– Вы закончили вторую часть эксперимента?
– Так точно.
– Замечательно. Вы бесценный сотрудник, корректор Кир. Мы рады сотрудничеству.
– Взаимно.
Я повторяла слова и будто слышала говорящих, даже интонации выходили похожими.
– И все. А он врал, я точно знаю. – Я кивала без остановки.
– Яра, ты читаешь и его файл? – Зенон выглядел растерянным.
– Нет.
– Тогда откуда ты знаешь, что с ним кто-то связался? – Зенон перешел на громкий шепот, хотя ему явно хотелось кричать. – Карен там присутствовала?
– Нет же, говорю, после ее ухода.
– Как тогда она описала то, чего не знала?
– Она и не описывала. Я увидела его довольную физиономию.
Я увидела: корректор вынырнул поверх текста. Картинка всплыла прямо передо мной. Просторный кабинет, массивный стол. Штука, светящаяся голубым и чуть подрагивающая от интонаций говорящего.
– Яра, – Зенон нервничал, – с тобой что-то происходит.
Чужой и, возможно, нереальный мир проникал в мою реальность.
– Зенон, когда ты поведешь меня в отходник? – спросила я, лишь бы что-то спросить.
Но Зенон тоже отлично умел пропускать мимо ушей вопросы:
– Разбей планшет. Доложи. Посидишь в карцере денек. Потом будешь в безопасности.
– Ты хоть раз в карцере бывал? – обиделась я.
– Десять раз в прошлом году, три – в этом.
– Да как ты жив вообще?
– У меня нет клаустрофобии. Я там отлично высыпаюсь. Не переводи разговор.
Я пообещала ему, а сама продолжала читать, все больше теряя буквы и явственнее вызывая картинку. Периодически напоминала Зенону о свидании в отходнике. Размышляла, стоит ли открыться Эн, взять ее с собой. Внутренне торопила Магду, задержавшуюся в лаборатории. Если бежать, то вместе. Нельзя оставлять их Ковчегу. Я жалела, что не сблизилась с остальными девчонками. Зенон не спешил. Вообще он будто бы стал избегать меня, в особенности разговоров о Карен. Мы опять больше молчали. Я не наседала, скорее всего, он готовил план. Друзья, о которых он говорил, помогут нам сбежать! Для этого он и хочет отвести меня в отходник! Зенон уговорит своих друзей, что Магда и Эн пойдут с нами. «Все должно происходить тайно, тихо, им нельзя привлекать внимание, – успокаивала я себя. – К тому же рискованно приводить новеньких, Зенон, должно быть, готовит почву». Я открыла в себе умение ждать, о котором никогда не подозревала.
Зато активизировалась Эн. Она постоянно говорила о Вите, о том, что ей кажется, что он смотрит на нее, что наверняка она ему тоже нравится и как страшно, если Стиратели узнают о ее чувствах. Эн рассказывала это не только мне, она вздыхала над Кью, Ди и другими, а они, за исключением Кью, вздыхали в ответ. Спальня вечерами полнилась девичьими мечтами. Мечты не поддавались правилам.
– У старших девочек есть эмпат. Она так и трется возле Вита. Худая слишком, одни кости. И лицо вечно грустное, недовольное. Чувствует, что не нравится ему!
– Как далеко ты видишь? – изумилась я.
Эн хихикнула.
– Вита я увижу где угодно. Эмоциональная привязанность, как объяснил мой медик, усиливает способность.
– Ты рассказала про Вита медику?
– Ты думаешь, что самая умная? Нет, конечно. Я тоже умею хранить тайны. Особенно свои.
– Ладно-ладно, прости. И что ты еще подглядела?
– Их мало, старших. И они кучкуются так же, как мы. Одни с Демоном, по которому сохнет наша Кью, другие с Витом и твоим Зеноном.
– Он не мой!
– Эмоциональная привязанность, одиннадцатая. Я отлично вижу тех, кто мне небезразличен. Но странно, что ты то и дело пропадаешь из поля зрения.
Она перебралась ко мне на кровать.
– Эй, N-130, физический контакт и прочее! – прогрохотала Ди. – Кто-то может доложить.
Эн махнула ей рукой. Удивительно, но Ди рассмеялась. Она сидела, прижавшись спиной к стене, и следила за девочками. Эн дружила со мной, но в то же время ладила и с другими. Даже с Ди и Кью. Мне стоило попросить ее дать мне пару уроков по налаживанию отношений.
– Две минуты! – крикнула Ди. – Слышала, N-130? Иначе скажу Кью, она доложит Стирателям.
– Какая ты щедрая! – крикнула в ответ Эн, не оборачиваясь.
Я оглохла, Эн прижалась губами к моему уху, и крик пронзил всю голову. В звоне сложно было разобрать, что зашептала Эн.
– Я, кажется, догадалась, какие у тебя способности. Ты невидимка.
Я ударилась затылком о стену, отскочив от ее догадки. С минуту таращилась на нее в темноте. Глаза Эн всегда ярко блестели.
– Если бы… Но надо подсказать твою идею новому медику, – усмехнулась я. – А то бедняга все думает, что же я такое.
Мы с Эн просидели вместе больше отведенных Ди двух минут. На душе стало легче. Все-таки Ковчег не справлялся: то, что удалось сделать с Кью и Ди, не срабатывало на Эн, Магде и мне. Пока не срабатывало. Вместе с Эн, прежде чем она уснула, я полюбовалась прикрытым респиратором лицом спящего Вита. Попыталась разглядеть Зенона через нее. Но Эн не наглела, она пользовалась способностями ровно настолько, чтобы видеть лицо – ничего более. Во многом Эн сама как невидимка. Бродит где хочет, стоит ей прикрыть глаза.
Исчезала и Кью. Она все чаще отсутствовала на уроках, в Пирамиде, в спальне. Кью открывала совсем другой Ковчег, никаких сомнений, ведь ее способности могли принести пользу, а показатели неизменно росли. Она точно нашла, как себя занять, и я невольно сравнивала ее с Ханой. Они обе умели добиваться своего. Я же умела три вещи: скучать, сомневаться и пожирать саму себя. Промахи в Пирамиде добавляли уныния. Учитель на своих лекциях ловил меня спящей, направлял в карцер. Новый медик шипел, что я мусор. Эн мечтала. Магда не возвращалась. Зенон отмалчивался. Карен обрастала любовью и животом. Я сходила с ума.
