Мюррей Лейнстер - Колониальная служба

— Послушайте, Хайдженс! У вас есть все основания меня убить. Но, очевидно, вы не намерены так поступать. Вам было бы выгоднее оставить в покое эту колонию роботов, а вы собираетесь помочь попавшим в беду людям. И все-таки вы преступник! Я в этом уверен, так как именно с таких планет, как Лорен, были завезены опасные бактерии, и это стоило жизни миллионам людей. Но все-таки вы — подобные вам — продолжаете рисковать. Для чего вы это делаете? Для чего вы совершаете поступки, которые могут стать причиной гибели многих людей?

Доналд усмехнулся:

— Не могу ответить за всех подобных преступников, но что касается моего Ужасного Преступления, то не следует считать, будто не было принято никаких санитарных и карантинных мер предосторожности. Все было сделано по всем правилам. Что же касается остального… А, вы все равно не поймете!

— Да, я не понимаю. Но это еще не доказывает, что я не могу понять. Скажите все-таки, почему вы пошли на преступление?

Хайдженс осторожно вынул маленький электронный блок и начал ввинчивать новый, значительно большей мощности.

— Я преступник потому, что эта роль меня вполне устраивает. Каждый старается вести себя согласно своим представлениям о себе самом, правда, далеко не каждому это удается. Вот вы — порядочный гражданин, честный служащий и считаете себя разумным цивилизованным человеком. А ведете себя совсем не так, как надлежало бы таковому. Вы напоминаете мне о необходимости вас убить или сделать что-нибудь подобное, в то время как любое разумное животное сделало бы все, чтобы заставить меня забыть об этом моем намерении. Ну, и я совершаю поступки, на которые не решилось бы ни одно разумное животное, просто потому, что таково мое представление о том, как должен вести себя человек, стоящий гораздо выше разумного животного.

Он тщательно укрепил один за другим все винты.

— Да это целая религия, — задумчиво произнес Бордман.

— Самоуважение, — поправил Хайдженс. — Я не люблю роботов. Они слишком похожи на разумных животных. Робот будет делать все, что он может, если этого потребует от него человек. А просто разумное животное сделает то, что потребуют обстоятельства. Я уважал бы робота, если бы он ударил меня, не желая подчиниться моему приказу и делать то, что он не хочет. Вот возьмите медведей внизу. Это вам не роботы, а вполне достойные и заслуживающие уважения звери. Они бы разорвали меня в клочья, если бы я попытался заставить их что-нибудь сделать, что идет вразрез с их представлением о достоинстве. Фаро Нелл вступила бы в единоборство со мной, да и со всем человечеством, попытайся я обидеть Наджета. С ее стороны это было бы неразумно, бессмысленно и нелогично. Она бы, конечно, проиграла и погибла. Но я именно за это ее люблю. И я тоже бы вступил в единоборство с вами и со всем человечеством, если бы вы попытались заставить меня сделать что-нибудь против моей природы. И я тоже вел бы себя глупо, неразумно и нелогично…. — помолчав, Хайдженс добавил. — И вы тоже. Только вы не сознаетесь в этом.

Он закрепил регулятор.

— А кто заставлял вас сделать это? Ну, поселиться на запрещенной для колонизации планете? — вопрос был задан с искренним любопытством. — Почему вы стали нарушителем закона? Против чего вы взбунтовались?

Хайдженс нажал кнопку и начал поворачивать регулятор своего перестроенного приемника.

«Такие штуковины, — подумал Дэниэл, — я видеть только в музее истории техники».

— Против чего я взбунтовался? — переспросил Хайдженс насмешливо. — Знаете, когда я был молод, все вокруг пытались сделать из меня сознательного гражданина и порядочного служащего. Они хотели превратить меня в высокоинтеллектуальное разумное животное и ни во что больше. Разница между нами, Бордман, в том, что я это понял вовремя, и, естественно, что я взбун…

Он не закончил фразу. Слабое потрескивание вдруг донеслось из динамика передатчика, приспособленного для приема волн — когда-то их называли «короткими».

Хайдженс вскинул голову, напряженно вслушиваясь и медленно поворачивая регулятор. На фоне треска и свиста стало доноситься какое-то бормотание.

Когда Доналд изменил настройку, бормотание стало явственнее, и, наконец, они услышали ряд последовательных звуков, какое-то нестройное жужжание. Три отрывистых жужжащих звука. Затем пауза в две секунды, три долгих звука, снова пауза и три коротких сигнала. Потом молчание, длящееся пять секунд, — и все сигналы повторились сначала.

— Дьявол, — выругался Хайдженс. — Вам когда-нибудь приходилось такое слышать?! Это старинный сигнал бедствия — SOS. Кто-то там, должно быть, в свое время начитался романов, раз он знает о нем. Значит, в вашей законной, но ныне не существующей колонии кроме роботов есть люди. И они просят о помощи, в которой, полагаю, здорово нуждаются.

Он пристально посмотрел на Бордмана.

— Самым разумным было бы сидеть и ждать, когда появится корабль с вашими или моими друзьями. Корабль поможет пострадавшим лучше, чем это сделаем мы, и, разумеется, куда быстрее их отыщет. Но, возможно, этим бедолагам дорога каждая минута. Поэтому я собираюсь взять медведей и попытаться добраться до них. Вы можете нас здесь подождать, если хотите. Честно говоря, путешествие на Лорене — отнюдь не увеселительная прогулка. Нам придется отвоевывать каждый фут пути: слишком уж много здесь «вредоносной фауны»!

— Не дурите, — Бордман встал. — Конечно, я тоже пойду. За кого вы меня принимаете? И вдвоем у нас будет в два раза больше шансов…

Хайдженс усмехнулся.

— Не совсем так. Вы забыли про Ситку, Сурду Чарли и Фаро Нелл. Если вы пойдете, нас будет пятеро вместо четырех. И Наджета, конечно, тоже нужно будет взять. Помощи от него немного, но нельзя ведь оставить малыша одного! И еще у нас есть Семпер… Да, вы не удвоите наших возможностей, Бордман, но раз вам так хочется быть глупым, неразумным и нелогичным, я буду рад, если вы присоединитесь к нам.

Огромный острый каменный уступ навис над речной долиной. Внизу широкий ручей стремительно бежал на запад, к морю. В двадцати милях к востоку прямо на фоне неба поднималась гряда гор. Их вершины, расположенные на одном уровне, сливались вместе, образуя сплошную стену.

Точка в небе быстро росла. Захлопали огромные крылья, Семпер приземлился и, резко крутя головой, стал обозревать немигающим взглядом скалы. На груди у него был прикреплен маленький аппарат. Орел поднялся по гладкому камню к вершине утеса и застыл там — гордая и одинокая фигура на фоне серых туч.

Послышались треск, рычание, а затем сопение. Ситка Пит вперевалочку вышел из-за поворота. На спине он нес поклажу. Сбруя сложной конструкции должна была удерживать на спине тюк и во время сражений, когда медведю приходилось пускать в ход передние лапы. Ситка прошел по открытой площадке к утесу и посмотрел вниз. Он явно кого-то высматривал, а когда вплотную приблизился к Семперу, орел раскрыл свой огромный изогнутый клюв и издал негодующий клекот. Ситка и ухом не повел, удовлетворенно вздохнул и сел. Его задние лапы смешно разъехались, как у игрушечного мишки.