Алекс Орлов - Тютюнин против инопланетян

– Тогда из соляры вермут гнать будем! – продолжал развивать мысль Окуркин. – Эх, до чего же жизнь тогда наступит веселая…

Друзья представили себе эту жизнь, и на их лицах появились блаженные улыбки.

– Ну пошли, Лех, поскорее траву собирать, чтобы приблизить эту, как ее… революцию перегонного производства.

– Ага, так заживем, что даже «Юкос» от зависти повесится.

До заросшего тупика, коим заканчивалась главная аллея, оставалось совсем немного, когда Леха вдруг метнулся под дерево и выскочил обратно, держась за конец добротной веревки.

– Смотри, какой денек сегодня хороший! – воскликнул он довольно и потянул за веревку, которая уходила куда-то наверх, в густую листву. – Какая веревочка! Просто для меня ее тут повесили… Ну-ка помоги, Серег, чего-то не поддается.

Тютюнин пришел товарищу на помощь и, скомандовав: «И-и взяли!» – что есть силы рванул за шнур.

В тополиной кроне послышался какой-то шум, потом с жутким треском, обламывая даже самые толстые ветки, в воздухе пронеслось что-то тяжелое и ударилось о землю.

– Е-мое! Это чего же такое будет, а? – удивился Окуркин. – Это что, у нас в парках такие животные водятся?

– Да нет, это кто-нибудь выгуливал, а она удрала, – предположил Серега. – Видишь, веревкой за лапу привязана.

Тютюнин распрямился и посмотрел по сторонам. Ему совсем не хотелось объясняться с хозяином этой твари.

– Знаешь что, Лех, давай двигать отсюда, а то доказывай потом, что мы не специально ее с дерева сдернули. Вон она какая здоровая, небось тыщу долларов стоит. Пошли скорее…

– Да не спеши ты, – одернул его Окуркин, на лице которого заиграла нехорошая жадная улыбочка.

– Ты чего задумал? – строго спросил его Сергей.

– Чего задумал? Ты смотри, шкура какая зеленая. Если умело ободрать, каждому по два кожаных чемодана получится.

– Кожа пресмыкающихся сложна в обработке. Это я тебе как профессионал скажу, – заметил Сергей.

– Да какой ты профессионал? – не сдавался Окуркин. – Это же тебе не кошка и не кролик… – Ну-ка постой. – Окуркин разворошил траву и увидел прибор наподобие кинопроектора, только с очень длинным объективом.

– Так-так-так, – деловито засуетился Леха, почувствовав новую поживу. – Нет такой машинки, в которую бы не пихали цветные металлы, – сказал он уверенно.

С этими словами Леха начал давить на все пимпочки подряд, пока что-то где-то не щелкнуло и не открылась крышка.

– Ну что я говорил? – произнес довольный Окуркин, вытаскивая из прибора увесистый цилиндр желтоватого металла. – Латунь! Считай чистые деньги!

– Давай клади в пакет и пошли скорее, а то, мне кажется, за нами кто-то наблюдает.

Друзья забрали добычу и, не оглядываясь, быстро пошли в сторону тупика, где и скрылись в густых зарослях.

48

Несколько мгновений Живолупова и Косой, пораженные, сидели в траве и даже не высовывались.

Все произошло так быстро, что это просто не укладывалось в голове дунтосвинта.

Внезапно его озарила догадка, показавшаяся ему логичной.

– Это ты! Это ты, подлая старуха, сказала им! Предательница! Умри же…

Дунтосвинт выхватил из кармана депутатскую финку и хотел уже было ткнуть ненавистную старуху, но тут его рука попала в жесткий захват, а затем сильный апперкот отбросил его на землю.

Когда Косой пришел в себя и сел на травке, Живолупова уже стояла перед ним, внимательно следя за его движениями.

– Простите, мэм, погорячился.

– Не переживай, касатик, у нас это лечится, – ответила ему Гадючиха. – Звони главному, докладывай, а то они небось ждут…

Косой кивнул. Однако майор Яндкван их опередил. Он сам связался с Косым, чтобы узнать, как все прошло.

– Плохо, сэр, – уныло ответил Косой.

– Что значит плохо?

– Эти двое обезвредили Рональдоквана в одно мгновение…

– Что?! Что значит обезвредили?!

– Они стащили его с дерева, а дисквакер разрядили. Сэр, они действовали так, будто дисквакер для них обычная вещь, – открыли зарядную камеру и вынули биквакный генератор…

– Но… Но это невозможно, – упавшим голосом произнес майор. Все услышанное не укладывалось у него в голове. – Вот что, Шилдикван, немедленно возвращайтесь вместе с агентом Гадючихой, а я должен подумать…

– А Рональдокван, сэр…

– Заройте его, чтобы ни у кого не возникло вопросов. Заройте и возвращайтесь.

– Слушаюсь, сэр.

Косой убрал рацию, затем поднял оброненную депутатскую финку и спрятал ее в носок, а из нагрудного кармана достал депутатскую саперную лопатку.

– Главный велел закопать Рональдоквана.

– А драндулет его куда?

– Дисквакер тоже закопаем. Без биквакного генератора он не опаснее игрушки.

Пока Живолупова и Шилдикван по кличке Косой предавали земле тело стрелка, отозванные со своего поста Ту-рукван и Гамакван прохаживались вдоль представительской машины.

Им были неизвестны подробности исхода операции, однако они знали, что покушение не удалось.

От нечего делать Турукван изучал лица прохожих человеческих людей, а Гамакван то и дело прижимался носом к затемненному стеклу машины, пытаясь разглядеть оставленную на сиденье книгу.

– Что ты там делаешь? – спросил его Турукван.

– Ничего, – замотал головой Гамакван и отошел от машины. Однако долго сдерживать себя не смог и, посмотрев на товарища, спросил:

– Как ты думаешь, почему Иван-царевич поцеловал Царевну-лягушку, вместо того чтобы просто ее съесть?

– О чем это ты?

– Ну, в книге, которую я читал, написано, что он ее поцеловал, а есть не стал…

– Да-а? – недоверчиво протянул Турукван и задумался. – Может, он сытый был? Наглотался лягушек, а потом пошел к царевне.

– Гм, а я об этом не подумал, – честно признался Гамакван.

Они подождали еще немного и вскоре увидели идущих' к машине Шилдиквана и старуху Живолупову.

– А где стрелок? Где наш прославленный Рональдок-ван? – почувствовав неладное, спросил Турукван.

– Он отдал жизнь во славу Императора, – буркнул Шил-дикван, садясь за руль.

– Я же говорила, – заметила Живолупова, – к нашим алкоголикам особый подход нужен, их с простого драндулета не пристрелишь…

49

Охваченные предвкушением близкого открытия, Тютю-нин и Окуркин быстренько набили пакеты разной травой и, радуясь как дети, направились к главному выходу из парка.

По дороге Леха еще раз заглянул под дерево и, не найдя там ни диковинного животного, ни киноаппарата, пришел к выводу, что все это прибрали более основательные люди.