Завацкая Яна - Союз летящих

Катерок зависал над "куттой", и Светлана имела возможность подробно рассматривать ее поверхность, любуясь фантастическими переходами цветов, игрой света и тени. Застывшая, замершая поверхность цветного океана в бурю.

И подумать только, что вся эта красота — вместилище разума!

"Очень мощный разум", — послал ей в комп Реети, — "мощнее Союза Тайри. Но как раз мотивация и интересы, этика — совершенно другие. Таких в человеческом обществе в принципе не бывает. Если бы они хотели, могли бы стать сильнее нас. Но им это не нужно. Я не могу тебе объяснить, какие они — для этого у нас нет слов. Когда ты станешь тайри, ты по крайней мере сможешь почувствовать этот разум, частично войти в него. Это очень увлекательно".

"Спасибо", подумала Светлана.

Они же совсем беззащитные. Все равно, что открытый мозг прямо на поверхности планеты.

"Не такие уж беззащитные, — ответила Кьена, — они защищены силовым полем. Куда мощнее костей черепа".

"Значит, все же есть общее свойство разумных — потребность в защите", — заметила Светлана.

"Да. Другие просто не выживают".

Между куттами и грядами разноцветных скал матур буйствовала живая природа — джунгли, широкие зеленые поля. Матур не нуждались в кислороде, но бережно сохраняли собственную биосферу. Воды на планете было сравнительно мало, ни одного серьезного океана.

— Поющие кристаллы, — неожиданно вслух сказала Кьена, — подожди, Реети.

"Мы и так уже отстали", — ворчливо заметил Реети через комп, так, что Светлана тоже услышала.

"Это совершенно неважно".

Реети снизился над большой куттой.

"Они поют, Света"

"Как?! Я ничего не слышу".

"Попроси комп сделать временной график электромагнитного поля. А еще лучше — просто дать тебе возможность воспринять пение матур".

Перед мысленным взором Светланы появился полупрозрачный график. Колебания электромагнитного поля. Трехмерный график с осями координат, одна из которых означала время. Поле равномерно колебалось, оно было неоднородным, и в этой неоднородности угадывались ритмические всплески. Светлана сквозь график видела внизу кутту — красновато-желтую, охристую, терракотовую, с зелеными и синими жилами. Похожую на замок короля гномов — и даже захотелось послушать Грига, но Светлана сосредоточилась на графике поля. Это и есть "пение" кристаллов? График был по-своему красив, основная линия, мощная, то усиливалась, то падала почти до невесомости. Множество дополнительных линий, демонстрирующих локальные участки, волновались на уровне низкой гравитации. Словно голоса дискантов, подумала Света. Ну и бред!

"Это что-то вроде искусства для них. Хотя у них другие понятия об этом. Но это имеет для матур эстетическое значение. Хотя мы вряд ли можем воспринять такую эстетику", подумал Реети.

"Да, — сказала Света, — но зато cами кристаллы очень красивые!"

Кристаллы матур напомнили ей походы по Уральским горам, величественные скалы, курумы — гигантские каменные реки из бело-розовых кварцевых глыб. Симфония камня, временами переходящая в осознанную, казалось даже, рукотворную архитектуру.

Реети медленно изменил угол наклона катерка и стал поднимать машину в небо — ослепительно-синее, с фиолетовым отливом, с белыми и нежно-сиреневыми кучевыми облаками.

Алейн выбралась на крышу, ежась от холода и сырости. Черепица скользила под ногами. Дождь и туман заволокли утреннее небо. Еще никого не было на улице, свежие, вымытые дождем дома и дорогие авто мирно дремали.

Погодка — так себе, но летать в эту погоду — самое то.

Алейн выпрямилась и связалась мысленно с кэриен, оставшимся дома. Сат послал ей укоризненный импульс.

"Я бы могла тебя прихватить. Сам же не хочешь".

"Слуга покорный, болтаться над облаками. Да еще в такую погодку! Этак и ревматизм недолго подхватить".

Алейн засмеялась. Выпрямилась, изменила гравитационное поле вокруг себя, отдав приказ суперкомпу. Гравитация падала постепенно, и как только достигла невесомости, Алейн изо всех сил прыгнула вверх.

У нее на поясе были прикреплены два маленьких реактивных двигателя, но это неспортивно — она любила взлетать сама.

Отключив ощущение холода, она быстро поднималась вверх по инерции. Вскоре пришлось включить моторы, иначе передвигаться в невесомости невозможно. Гравитационная флюктуация двигалась вместе с тайри. Алейн с удовольствием бросила бы взгляд на город с высоты, но все так заволокло туманом, что все равно ничего не увидешь. Наконец она вошла в облако — туман стал плотным и буквально потек по ней. Алейн купалась в облаке, словно в разреженной воде бассейна. Немного неприятно тянула мокрая одежда, но летать нагишом Алейн не нравилось, она слишком уж переняла для себя земные нормы поведения. Нагишом и на метле, подумала она и фыркнула.

Облако кончилось внезапно, и Алейн зажмурилась от яркого света. Солнце заливало тускло-синеватую и белую поверхность туч, заполняло бирюзовый мир вокруг победным сиянием. Алейн засмеялась от радости и перекувырнулась, упала к поверхности туч, раскинув руки, снова взмыла вверх.

Как хорошо!

Она то убирала флюктуацию и пикировала вниз, наслаждаясь скоростью, то взмывала выше и выше, описывая круги, раскинув руки, как птица. Солнце вскоре высушило одежду и волосы, плещущие на ветру черной волной. Пока остальные потоки полусознательно продолжали контролировать Землю и собственный организм, тайри полностью отдалась полету.

Она снизилась над одним из городских районов и сквозь проем в тучах наблюдала, вися наверху, как движутся крошечные человеческие фигурки, разъезжаются на перекрестках игрушечные авто, любовалась недвижными шпилями церквей и аккуратными домиками, нарезанными квадратами палисадников. Потом Алейн поднималась выше и выше, не отрывая взгляда от земли, и наслаждалась тем, как все уменьшается внизу, становится все мельче, все трогательнее. Казалось, она могла бы взять собор на ладонь. И все меньше значения имела твердыня внизу, важны были воздух и облака, воздушные потоки сдували Алейн, но смеясь, она выбиралась из этих потоков. Вдалеке от нее пронесся вихрем гигантский аэробус, Алейн отшвырнуло в сторону. Комп предупредил бы ее об опасной близости самолета за десятки километров, но издалека Алейн любила наблюдать за этими неуклюжими, но дерзкими машинами, загрязняющими атмосферу, похожими на летающие гробы — но люди все-таки рискуют на них подниматься в небо.

Если бы не рисковали — на свет никогда не появились бы тайри.

Алейн напоследок, как всегда, захотела подняться вверх. Включив движки на полную мощность, увеличила скорость до того, что воздух вокруг стал обжигать. Преодолев километры пути, задержав дыхание, Алейн оказалась в разреженном мире, где сияние солнца стало призрачным, почти космическим, а кожу неприятно покалывало. Выше и ей уже не подняться! И это был экстремальный подъем, в принципе, Алейн рисковала получить хорошую дозу радиации. Она редко, очень редко позволяла себе забираться так высоко. Огляделась вокруг, вбирая, впитывая в себя фантастическую картину.