Журнал Полдень XXI век - Полдень XXI век, 2010, №11

— Да что вы говорите, — сказал Николай Николаевич язвительно. — А я фараон Рамзес Второй.

— По нашим данным — нет, — невозмутимо ответил незнакомец. — Вы Николай Николаевич Подгорный, 1953 года рождения, появившийся на свет в этом городе и проживший здесь всю жизнь. Текущее место работы…

— Вон отсюда, — сказал Николай Николаевич.

— Прошу прощения?

— Пошли вон с моей кухни! Требую от вас немедленно удалиться, исчезнуть с глаз моих, провалиться под землю! — завопил Николай Николаевич. — Я не желаю принимать участие в каких-то дурацких розыгрышах, на которые вас, видимо, подбил мой бестолковый племянник!

— Звали ее Лиза Протопопова.

Слова словно вытеснили из кухни весь воздух. От удивления Николай Николаевич распахнул рот и уставился на визитера. Тот посмотрел на него в упор, не мигая. В его глазах не оказалось ни радужки, ни зрачка, они были похожи на стекла аквариума, в котором ничего не плавало.

— Что? — прошептал Николай Николаевич.

— Мы за вами наблюдали.

— Зачем?

— Я представитель внеземной цивилизации, прибывший к вам с дружественным визитом, — повторил незнакомец. — Мы ищем людей, которые могли бы стать нашими проводниками в ваш мир.

— Проводниками? — растерянно спросил Николай Николаевич. — Что это значит?

Визитер, казалось, задумался. Во всяком случае, его неподвижное лицо подернулось, как будто помехи побежали по экрану.

— Этому сложно найти объяснение в вашем языке, — наконец, сказал он. — Можно сказать, что это те, через чье сознание нам удастся лучше понять человечество.

— Зачем вам это нужно?

— Это нужно вам.

— И зачем это нужно нам?

«Представитель внеземной цивилизации» помедлил с ответом снова.

— Это будет нужно вашим потомкам. Однажды нам придется вмешаться в ход вашей истории, чтобы помочь людям. К этому моменту мы должны будем понимать вас досконально, чтобы не причинить вреда, ущерба, порчи.

Все происходящее было абсурдно, дико и совершенно неправдоподобно. У Николая Николаевича закружилась голова.

— Уф, — сказал он и налил себе воды из графина, присаживаясь на табурет. — Послушайте, вы… Как ваше имя-отчество?

— Мое имя покажется вам бессмысленным набором звуков, — ответствовал визитер.

Николаю Николаевичу захотелось кинуть в него тапком.

— Хорошо, допустим, это не чья-то глупая шутка и вы действительно тот, за кого себя выдаете, — сказал он, сам себе не веря. — Но от меня-то вам что требуется?

— Мы хотим, чтобы вы стали проводником, — сказал визитер.

— Почему это именно я?

— Мы считаем, что вы обладаете подходящими качествами, свойствами, характеристиками.

— Какими, любопытно? — спросил Николай Николаевич раздраженно. — И почему у вас такая манера выражаться?

— Нас интересует ваше мировосприятие. И мы пока не разработали адекватную систему сравнительной лингвистики.

— А, по-моему, вы просто издеваетесь, — буркнул Николай Николаевич.

— Простите?

— Вы прилетели на космическом корабле? На летающей тарелке? Где она сейчас находится? Как называется ваша планета? Почему вы собираетесь помогать человечеству? Каким образом вы собираетесь помогать? Чем вас интересую конкретно я? Давно ли вы наблюдаете за мной? Откуда вы знаете про… Хотя неважно, — сказал Николай Николаевич, поднимаясь из-за стола. — Я вам не верю и по-прежнему хочу, чтобы вы отсюда ушли. Иначе я вызову милицию.

— Хорошо, я выполню вашу просьбу, — сказал визитер, не меняя своего бесстрастного тона. — Проводник должен сотрудничать с нами на добрых началах, иначе будет невозможно установление связи. Я не могу вас заставить поверить мне, поэтому уйду.

— Вот и прекрасно.

— Но позвольте попробовать убедить вас в том, что все это не шутка.

— Не позволю!

— Мы можем выполнить одно ваше желание.

— Почему не три? В сказках обычно бывает именно так, — съязвил Николай Николаевич.

— Всего одно…

— Меня это нисколько не интересует!

— Вы должны будете написать письмо и положить его в камеру хранения под номером 234 на вокзале. Обязательно успейте сделать это не позднее двенадцати ночи, иначе…

— Не желаю ничего слушать! — окончательно вспылил Николай Николаевич. — Письмо? На деревню дедушке?! Успеть до двенадцати? Иначе ваш космический корабль превратится в тыкву?! Убирайтесь, чтобы духу вашего тут не было!

Он храбро надвинулся на визитера, испуганно недоумевая, почему племянник до сих пор не проснулся и от всей души сожалея, что могучий Генка все это время дрыхнет и вряд ли придет ему на помощь, окажи ночной гость сопротивление.

Но гость сопротивления не оказал, а лишь отступил к окну, застыв на темном фоне элегантно очерченным силуэтом.

— Прошу вас выйти, — сказал он. — Иначе мне будет проблематично удалиться, так как зрелище моего исчезновения может лишить вас зрения.

— Не хотите, чтобы я видел, как посланник внеземных цивилизаций сигает в окно? — фыркнул Николай Николаевич. — Скажите спасибо, что мы на втором этаже. Я ухожу ровно на минуту. Если по моем возвращении вы здесь по-прежнему будете околачиваться, пеняйте на себя.

— Вы запомнили номер камеры хранения?

— Всего хорошего, — сказал Николай Николаевич и вышел из кухни, хлопнув за собой дверью с такой яростью, что с потолка мелкой перхотью посыпалась штукатурка.

Он топтался в коридоре несколько минут и не извергал из ноздрей яростный огонь лишь потому, что не был способен к этому физиологически. В груди клокотал гнев, и вместе с тем Николая Николаевича обуревала странная растерянность, причина которой не была ему до конца ясна.

Ни в каких инопланетян он, разумеется, не верил. Все случившееся могло быть лишь глупым представлением либо диковинной хитрой аферой, рассчитанной на легковерных простаков, к числу которых он себя, разумеется, не относил. Что же тогда помешало ему позвать на помощь в первый же миг обнаружения постороннего лица? Почему он позволил вовлечь себя в диалог с ним? В конце концов, мошенник мог быть по-настоящему опасен.

Подумав, он решил, что чувство растерянности вполне объяснимо: найдя среди ночи у себя в квартире незнакомца, утверждающего, что он инопланетянин, любой бы слегка опешил.

Он решительно распахнул дверь на кухню и почти испытал разочарование, никого там не застав. Николай Николаевич бросил взгляд в окно, которое выглядело невинно запертым, подошел к нему и исследовал, но было непохоже, чтобы кто-то из него вылезал на улицу. Затем приоткрыл форточку и некоторое время стоял, втягивая носом прохладный воздух и вертя головой во все стороны на манер сторожевого пса. На улице было темно, безлюдно и тихо, как в фильме ужасов.