Генри Каттнер - Земные врата

Все произошло невероятно быстро. Кориовл по-прежнему отчаянно озирался в поисках своих сподвижников или пути к отступлению, толпа бесновалась в нерешимости, люди Иерарха надрывали свои луженые глотки. Но события готовились принять другой оборот. Я был уверен, что жрецы одерживают победу, хотя это еще не слишком ощущалось. Во всяком случае, недавно установившееся равновесие тяжеловесно склонялось на сторону Иерарха.

Возможно, это был величайший момент в истории Малеско, сравнимый лишь с расколом между нашими мирами. Мгновение назад все находилось в равновесии. Я держал зажигалку в руке и растерянно глядел на нее. Что это значит? С кем Дио — со жрецами или с толпой? «Ни то и ни другое, — быстро ответил я сам себе. — Дио на стороне Дио, и больше ни с кем. Он с победителями».

Но зачем же тогда он дал мне в руки средство, способное украсть победу у жрецов? Это могло значить только одно: Дио считает, что у повстанцев больше шансов на победу. Он всегда принимает сторону сильнейших. Тогда выходит, что жрецы значительно слабее, чем кажутся. Видимо, здесь происходит колоссальный блеф, и Дио знает об этом. Он рассчитывает, что я… что я?

Занудливый голос рассудка, как заезженная пластинка твердил: «Не суйся! Это не твоя игра!» — но телу надоело это слушать и оно поступило по-своему. Ударом ноги я опрокинул стоявший передо мной столик из золота и стекла. Страницы моей речи разлетелись по помосту, а грохот опрокинутого стола был достаточно резким и высоким, чтобы привлечь внимание людей в первых рядах.

Я вскинул руки над головой и щелкнул зажигалкой, молясь, чтобы она не отказала.

Крики в передних рядах стихли. Вздох удивления легким ветерком прошел по залу. Я понял, что зажигалка загорелась.

Довольно быстро толпа притихла. На площади еще слышался гул, но в зале установилась тишина. Постепенно волны тишины накрыли всех собравшихся. Я стоял как статуя Свободы, и это сравнение совсем не так глупо, как может показаться. В тот момент я действительно символизировал свободу, а пламя моей зажигалки было ее светом, если я, конечно, не ошибся в своих выводах.

Я сохранял эту театральную позу, пока не убедился, что все глаза прикованы к маленькому язычку пламени, к этому факелу мощностью в одну свечу, который оказался сильнее, могущественнее всех орудий Иерарха. Я знал, что, пока держу его, жрецы не посмеют тронуть меня.

А дальше что? Не мог же я вечно стоять в этой мелодраматической позе.

И все же это был мой час, и я просто не мог совершить неправильного поступка.

Я закрыл зажигалку, отвел руку назад и с силой бросил этот сверкающий квадратик металла в толпу. Он дважды перевернулся в воздухе, сверкнул на свету, и мягко пропал среди запрокинутых голов. На мгновение все замерло. Потом там, где упала моя зажигалка, все забурлило и раздался пронзительный крик:

— Нашел! Нашел!

Все головы повернулись на крик. Даже Иерарх подался вперед на своем троне. В центре внимания оказался худенький лысоватый человек, подхвативший зажигалку, брошенную мной.

Он был похож на мелкого служащего, одетого в поношенную тунику, с плохо остриженными остатками волос на голове. Он держал зажигалку в ладонях, сложенных лодочкой, как священную реликвию. А на его невзрачном лице горел восторг.

В этот момент Иерарх потерял голову. Он, безусловно, был умным человеком, но даже он не мог предвидеть всего. Он растерялся и не знал, как поступить. Ему никогда не приходилось сталкиваться с людьми, так решительно выходящими из-под контроля. Теперь все зависело от того, какое он примет решение, но прошлый опыт был не мог ему помочь.

Появление Джиммертона отчасти напоминало эту ситуацию, но тогда жрецы быстро одержали победу используя метод силового давления. Этим способом Иерарх хотел воспользоваться и теперь, хотя ситуация была иной. Он понимал одно: нельзя позволить этой опасной штуке разгуливать по городу, переходя из рук в руки, разжигая крамольные мысли в каждом, кто ее увидит.

— Принесите мне священную реликвию, — крикнул он, сопровождая слова царственным жестом. — Реликвия из Рая — слишком святая вещь для человеческих рук! Принесите ее мне!

Я почувствовал скользнувший по мне злобный взгляд его загадочных глаз, но в тот момент ему было не до меня. Он поднялся и ринулся вперед, оттолкнув нас с Лорной с дороги.

— Немедленно отдайте мне реликвию! — крикнул он так звучно, что его услышали даже сквозь шум толпы. Некоторые оглянулись.

Прежде всех его услышали стражники, расставленные в толпе. Они сразу обнаружили себя, рванувшись выполнять приказ.

Но приказ услышали не только они, и гневное рычание толпы подсказало Иерарху, что он погорячился. Если так пойдет дальше, то дело закончится применением тяжелой артиллерии — очень тяжелой. А возможно, все это действительно блеф и у него не было оружия, способного утихомирить гневное рычание многоголового зверя.

Теперь толпа напоминала единый организм. Любое слово, брошенное в нее, мгновенно подхватывалось и вихрем разносилось по улицам, по запруженным народом проспектам, порождая всюду неописуемое волнение.

Некоторые стражники уже подобрались к человеку с зажигалкой, другие спешили им на помощь, но сопротивление толпы возросло. Чем ближе к человеку, державшему зажигалку, тем труднее! давался каждый шаг. Толпа превратилась в единый организм, и клеточки этого организма окружали болезнетворные микробы.

Малеско никогда не знал такой толпы, вернее сплоченного коллектива единомышленников, не знал этого спаянного единства тысяч людей, действующих как один. Это было сильнее Иерарха, сильнее всего духовенства.

Я создал новую реальность а значит, отвечаю за нее. Выходит, теперь это — моя игра.

Дио продолжал смотреть на меня с напряженным ожиданием. Чуть в стороне, зажатый толпой, Кориовл тоже смотрел мне в глаза. Я почувствовал на себе еще чей-то пристальный взгляд и, повернувшись, увидел, что Иерарх не спускает с меня своих непроницаемых глаз. Эти трое понимали, что теперь мой ход. Вернее, их было четверо.

Мой взгляд остановился на ясных глазах Лорны. Она шагнула ко мне, и я почувствовал на руке пожатие ее холодных пальчиков. Своим безошибочным чутьем Лорна Максвелл определила, что здесь все зависит от меня, и в каком бы там мире она ни находилась, она не была намерена упускать своего. У нее сработал инстинкт.

А мне что делать дальше?

Глава 17

Всего через полминуты после того, как я швырнул зажигалку, в толпе уже разгорелась битва вокруг поймавшего ее маленького человека. «Маленький человек», — с горечью подумал я. В жизни, по-видимому, не обойтись без избитых штампов. Даже без этих тошнотворных слов, используемых для определения большой массы народа, обретавшую подлинную жизнь у меня на глазах. Типичный представитель «маленьких людей» пронзительно кричал и отчаянно боролся за нелепый дар — зажигалку, а я ничем не мог помочь ему. Я не мог…