Ольга Елисеева - Сокол на запястье

* * *

Заполучив волшебную стрелу, Арес понесся домой и хорошенько припрятал ее под камень у порога своего жилища.

-- От чего ты так весел? - спросила его Афродита, пришедшая на закате навестить своего прекрасного, но увы безмозглого любовника. -- Еще утром я оставила тебя угрюмым, как скала.

-- Я нашел решение! - копейщик хватил себя кулаком по ладони. Только не спрашивай, какое, женщина. Я дал слово никому не раскрывать тайны.

-- Ты? Нашел? - усомнилась Пенорожденная. - Сам?

К несчастью, Арес совсем не умел лгать. Он мог смерчем пройтись по городам, сметая с лица земли целые народы. Мог сорвать с небес луну и играть ею в мяч. Но врать копейщик не научился. Он всегда запутывался и его быстро припирали к стенке.

-- Сам, не сам. - буркнул фракиец. - Мне помог хитрец Аполлон. Уж он-то умеет выйти сухим из воды. Что скажешь?

-- Аполлон? - насторожилась богиня. - Он оскорбил Великую Мать. Хорошего же советчика ты себе выбрал!

-- Он отдал мне золотую стрелу! - И копейщик выложил возлюбленной все про свой договор с Фебом. -- Лучник готов взять вину за убийство вепря на себя.

-- Ну и простак же ты! - возмутилась Афродита. - Кто поверит, что кабана убил гипербореец, который сейчас находится в изгнании? Себя-то он как раз подстраховал. А тебя подставил!

-- Что же мне делать? - взмолился обескураженный фракиец, у которого голова шла кругом от чужого коварства.

-- Нужно предпринять вот что, -- Афродита взяла волшебную стрелу и своими волшебными пальцами разломила ее надвое вдоль древка. Получилось сразу две тонких стрелы, уже ничем не напоминавшие аполлонову. - Вручи их своим великанам и прикажи спрятаться за кустами в Каледонском лесу друг напротив друга. Когда вепрь пробежит мимо них, пусть стреляют. Хоть один да не промахнется. А если оружие сохранило силу, то обе стрелы попадут в цель. Так ты и убьешь кабана, и сам не станешь рисковать своей головой на опасной охоте, и оружия Аполлона никто не узнает.

-- Сердце мое! - просиял Арес. - Как хорошо, что я с тобой посоветовался.

Божественные любовники до утра провели в сосновом шалаше копейщика, предаваясь ласкам и не ожидая беды.

Между тем Афродита, как и предполагал Феб, ничего не могла скрыть от Великой Матери. Сговор Ареса и Аполлона был раскрыт, не начавшись, и Трехликая решила примерно наказать копейщика.

Утром в Каледонском лесу великаны От и Эфиальт, туповатые, как и их господин, чуть только увидели волшебного кабана, поднялись из кустов и вскинули луки. Великая Мать, обернувшаяся черной дикой свиньей, скакнула мимо них в каком-то локте. Но когда великаны дружно спустили тетиву, растаяла в воздухе, и несчастные верзилы пронзили друг друга насквозь. Ибо золотая стрела Аполлона, даже разделенная надвое, никогда не давала промаха.

Как только кровь капнула на нее, она вновь обрела прежнюю форму и улетела в небо, оставив на земле два распростертых тела спутников Ареса.

* * *

Пока амазонки ехали, Аполлон играл на флейте. Им нравились нехитрые мелодии, которые заставляли их хохотать во все горло или шмыгать носами, смахивая слезы с ресниц. Они хотели слушать про любовь, такую недоступную в этих местах, и не хотели про подвиги, которые здесь, на Эвксине, были делом обычным.

У края моря стояла Белая Скала, под которой плескалась огромная борода водорослей. Хорошее место для жертвы.

Амазонки спешились, и Андромаха подняла руку, приказывая Фебу перестать играть. Он и сам уже оторвал флейту от губ, но зануда Марсий, живший в дудке, не желал прекращать свой свист, пока не допоет песню.

-- Цыц, -- сказал ему лучник, -- а то сломаю об колено. Не видишь? Здесь опасно.

-- Мне-то что? - рассмеялся в ответ рапсод. - Я дерево. Это ты смертен.

Напомнить об этом было жестоко.

-- Ждем здесь. - приказала царица, и ее спутницы попрятались за камнями. - А ты иди туда. - она знаком указала Фебу на вершину скалы.

Вот это гостеприимство! Использовать его вместо приманки! Гипербореец попытался возразить, но Андромаха недвусмысленно покачала луком у него перед носом и потыкала в сторону тропинки на скалу.

Вообще-то Феб любил белые скалы. У него на родине по холодному морю плавали целые глыбы ослепительного льда. Он обожал кататься на них, когда был... бессмертным. Но сейчас именно эта сказа ему очень не нравилась.

-- Попробуй выманить его песней! - крикнула Андромаха.

-- Кого его? - огрызнулся Феб.

-- Плохого мальчика. - рассмеялась она снизу. - А мы пристрелим эту тварь, как только голова поднимется над водой.

"Нельзя позволять им так обходиться с собой. - в панике думал Аполлон. - А то они постоянно начнут таскать тебя в качестве приманки".

-- Ну как дела? - злорадно свистнул Марсий. - Интересно быть червяком на крючке?

-- Ты будешь первое, что разгрызет чудовище, когда кинется на меня, -- пообещал гипербореец.

Ах, если б с ним сейчас была его золотая стрела! Но ничего, кроме флейты, Фебу не позволено было взять с собой. Он с опаской приложил ее к губам, надеясь свистеть не слишком громко. Однако Марсия трудно было унять. От малейшего дуновения он зашелся таким криком, точно на утесе собралась стая чаек.

Старания рапсода были вознаграждены. Вода у сказы забурлила и со дна пошли огромные пузыри. Нечто большое поднималось наверх. Через минуту лучник понял: на свете есть твари и пострашнее Пифона. Несчастный змей был всего лишь толстой веревкой по сравнению с горой морщинистой кожи, всплывавшей со дна Эвксина.

Увидев маленькое существо на гребне сказы, тварь некоторое время решала, съедобно оно или нет. В отличие от других человечков, рассыпавшихся по берегу, оно не просто излучало тепло, а пульсировало ярким солнечным огнем. Страж преисподней инстинктивно боялся обжечься и, вместо того, чтоб наброситься на Аполлона, проявил интерес к более привычным теплым шарикам на берегу. Чудовище нагнуло голову и схватило одну из амазонок. Остальные кинулись в рассыпную. Видимо, они не предполагали, что "плохой мальчик" окажется настолько большим.

-- Стреляйте же! Глупые бабы! - крикнул Феб. - Оно растопчет вас!

Земля вздрагивала от тяжелых шагов, даже Белая Скала заметно тряслась. В этот миг на голову Аполлону рухнула с небес его драгоценная стрела, которая, совершив кровавое дело, возвращалась к хозяину. Некогда было думать, нарушает он запрет или нет. Гипербореец издал радостный крик, подхватил стрелу, мигом наложил на тетиву и выстрелил, почти не целясь.

Феб видел, как тонкий острый луч солнца удаляется от него, пронзает подводную тварь насквозь и выходит наружу, вновь став стрелой.

Чудовище издало грозный рев, призывая небо в свидетели, что оно не ожидало такого вероломства, и через секунду грянулось оземь. Прямо на глазах его серя морщинистая туша стала коченеть, превращаясь в камень. А солнечный лучник почувствовал себя как-то странно. У него закружилась голова, во рту появился привкус крови, тело ощутило необычайную легкость, точно вот-вот взлетит. Он не мог понять, почему к нему возвращается сила бога. Но она возвращалась!