Роберт Уилсон - Спин

Конечно, на практике не обходилось без подводных камней. До пяти процентов случаев выявленного рассеянного склероза отказывалось реагировать на склеростатин и на любую иную терапию. Врачи относили эти случаи к «полирезистентным» и поговаривали, что надо бы выделить их в отдельную болезнь той же симптомологии.

Но лечение Джейсона в начальной фазе протекало по классическим канонам. Я прописал ему минимальную дневную дозу тремекса, и болезнь отступила именно так, как и полагалось в типичном случае. Все шло хорошо буквально до того дня, когда в «Перигелион» с интенсивностью тропического урагана ворвался И-Ди, рассыпая вокруг себя ассистентов и пресс-атташе из штата Конгресса.

И-Ди представлял собою Вашингтон, мы — Флориду. И-Ди — начальство, бюрократ; мы — наука, техника, технология. Джейс оказался между двумя жерновами. По сути, его работа заключалась в том, чтобы передавать вниз давление сверху, проводить в жизнь решения мудрого руководства. Однако он не стеснялся противостоять бюрократам, в результате чего научный персонал даже и не заговаривал о «непотизме» и то и дело приглашал Джейса на междусобойчики, как «в доску» своего. Джейса тревожило то, что И-Ди не ограничивался общим руководством, влезал в детали, часто руководствуясь политическими соображениями, иногда заключал контракты с подрядчиками исходя не из качества исполнения, а с целью заручиться поддержкой в Конгрессе. Сотрудники фирмы в кулуарах и на рабочих местах перемывали ему косточки, однако воодушевленно трясли руку во время его наездов в фирму. В этом году И-Ди обставил свой приезд особой помпой, увенчав его торжественным собранием в актовом зале. Мы все направились туда к назначенному часу, послушные, как паиньки-школьники, лучась энтузиазмом разной степени искренности. Все расселись по рядам, и Джейсон представил своего родителя. Я следил, как он распоряжался, как вызывал в президиум руководителей направлений, шуровал с микрофонными стойками. Не укрылось от меня, что левая рука его висела на уровне бедра, что поворачивался он несколько неуклюже, на каблуках, что руку отца пожимал с вымученной улыбкой.

Джейс кратко, но грациозно представил аудитории отца и стушевался назад, замешался в толпу президиума, состоявшую, главным образом, из экскурсантов-конгрессменов. И-Ди вышел на авансцену. Перед Рождеством ему стукнуло шестьдесят, но выглядел он подтянутым джентльменом спортивного вида лет на десять моложе. Строен, никакой выпуклости на животе костюма-тройки, поредевшие волосы подстрижены военным полубоксом. Он выдал что-то похожее на предвыборный панегирик прозорливости администрации президента Клейтона, рассыпался в похвалах присутствующим за их преданность интересам фирмы, помянул добрым словом сына, его «вдохновенный труд»; не забыл инженеров и техников, «воплощающих мечту в реальность, несущих жизнь на мертвую планету и надежду для всех нас, живущих в мире, который мы называем своим домом». Дружные аплодисменты, хищная энергичная улыбка, и И-Ди исчез, окруженный свитой сопровождающих и телохранителей.

Джейсона я увидел примерно через час в столовке для руководства, где он сидел за маленьким столиком, притворяясь, что читает «Астрофизике ревю».

Я расположился напротив:

— Итак, все опять плохо?

Он слабо улыбнулся:

— Ты о визите папаши?

— Ты понял, о чем я. Он понизил голос:

— Лекарства я принимаю аккуратно, утром и вечером, по часам. Но эта дрянь вернулась. Сегодня утром я с ней проснулся. Левая рука, левая нога, иголки и булавки. И с каждым часом все хуже. Хуже, чем раньше. Как будто вся левая сторона под напряжением, под током.

— У тебя сейчас есть время заглянуть в медчасть?

— Время-то у меня есть… — Он сверкнул глазами. — Вот есть ли возможность? Не хочу тебя тревожить, но… Хорошо, что ты здесь появился. Понимаешь, я не в состоянии ходить. Я не в состоянии даже встать. Я добрался сюда после речи И-Ди. Но совершенно ясно сознаю, что, если попытаюсь встать, рухну. Я не смогу идти, Тай.

— Я позову…

Глаза его снова сверкнули:

— Ни в коем случае. Лучше я останусь здесь за столиком, пока народ не разойдется.

— Но так же нельзя, Джей…

— Ладно, давай. Ты поможешь мне, но чтобы никто не заметил. До твоей епархии ярдов двадцать — тридцать. Ты в дружеской беседе подхватываешь меня под руку, и мы, не привлекая излишнего внимания, как-нибудь доползем.

Что ж, я согласился. Не потому, что меня восхитила эта дурацкая маскировка, но потому, что понимал, что на иной вариант он не пойдет. Я подхватил его под левую руку, правой он оперся на край стола и поднялся. Мы благополучно пересекли кафетерий, даже не вильнув, хотя левую ногу Джейс волочил, и замаскировать это было невозможно. К счастью, никто на нас не обратил слишком пристального внимания. В коридоре мы, чтобы не вызывать лишнего интереса, держались вплотную к стене. Заметив одного из руководителей фирмы, Джейсон прошептал:

— Стоп! — И мы остановились, якобы продолжая оживленную беседу. Джейсон опирался на витрину, возле которой мы остановились, и я видел, как побелели у него суставы пальцев. На лбу его выступили капли пота.

В медчасть я его уже почти внес. Молли Сиграм куда-то вышла, и, кроме нас с Джейсом, во всей клинике никого не было. Я запер за собой дверь и помог Джейсону лечь на стол в ближайшей из смотровых, потом вернулся в приемную и оставил Молли записку с распоряжением меня не беспокоить.

Вернувшись к Джейсону, я увидел, что он плачет. Беззвучно, но обильно проливая слезы.

— Твою мать… — шептал он. — Я не смог сдержаться. Извини. Я ничего не мог…

Оказалось, он потерял контроль над мочевым пузырем.

Я помог ему переодеться в медицинский халат, выстирал его одежду в раковине и повесил сушить у освещенного солнцем окна кладовой. Посетителей в этот день не было, и я решил отпустить Молли.

Джейсон слегка оправился, приободрился, но выглядел в хлопчатобумажном халате как будто меньше ростом.

— Ты говорил, что эта болезнь излечима. Что случилось?

— Она, как правило, излечима, Джейс. Но случается всякое.

— Значит, я оказался исключением? Вытянул несчастливый билет?

— Пока мы говорим лишь о рецидиве. Для запущенной болезни это тоже типично. Периоды улучшения могут чередоваться с рецидивами. В некоторых случаях для устойчивого действия лекарство следует принимать длительный период — для накопления его в организме.

— Я уже полгода принимаю то, что ты прописал. А мне сейчас хуже, чем было вначале.

— Можем попытаться переключить тебя на другой склеростатик, проверить его действие. Но химически они все очень схожи.