Сергей Барнатин - Стиглеры- Новое поколение миротворцев

Проснулся Везавий мгновенно от чувства какой-то неосознанной опасности. Вокруг, казалось, было абсолютно тихо. Но опасность будто витала в воздухе. Везавий чувствовал ее, как дряхлые кости старца чувствуют приближение грозы. А тишина только усиливала это ощущение.

Отодвинув в сторону одну из веток, Везавий осторожно выглянул наружу. Дождь уже прекратился, но с деревьев еще спадали вниз редкие крупные капли. Не заметив ничего угрожающего, Везавий вылез из своего убежища и еще раз внимательно огляделся. И когда уже готов был поверить, что находится в безопасности, около десятка стрел с характерным звуком вонзились в его тело. Вспыхнувшая было резкая боль мгновенно притупилась, оставив после себя лишь неприятное чувство проникновения в организм холодного металла.

Не прикасаясь к торчащим в теле стрелам, Везавий с философским спокойствием наблюдал, как приближаются к нему, обходя со всех сторон, люди, вооруженные кто рогатиной для охоты на медведя, кто странным приспособлением вроде длинного копья, только с острым крюком на конце.

Даже при серьезности полученных ран силы для борьбы у Везавия еще были. Нападавшие на него охотники и не подозревали, с чем могут столкнуться. Но Везавий не хотел драться. Он всеми силами пытался сдержать в себе того зверя, который так усиленно рвался к крови. Вот только эти люди не понимали его и, предвкушая близкую и легкую победу, продолжали наступать. Везавий быстро оглянулся и в ярости сжал кулаки, когда увидел, что путь к отступлению уже отрезан. Его вынуждали на крайние действия, ему просто не оставляли выбора.

Окружив жертву плотным кольцом, охотники замерли, готовясь к последнему решительному броску. Везавий видел на их лицах гримасу страха, перемешанного с ненавистью, и почему-то ему стало жаль этих людей. И готовая уже вырваться звериная ярость вдруг исчезла без следа. Везавий смотрел на своих будущих убийц и, добродушно улыбаясь, тихо говорил, словно делая наставления:

— Зачем же вы это делаете, люди?! Ведь убийство ради страха не принесет вам добра. Опомнитесь!

— Погань!!! — злобно проревел в ответ один из охотников и ловким выпадом вонзил в грудь Везавия свою рогатину.

— По-гань!!! — завопили все остальные и по примеру первого пустили в ход орудия убийства.

Везавий даже не пробовал как-то уклониться от разящих ударов.

— Вы не понимаете, — потеряв голос от полученных ран, шептал он. — Я ведь могу не выдержать. Но я не хочу быть черным. Вы не видели мать… Вы не видели, как это ужасно…

Обессилев, Везавий упал на землю, но ослепленные страхом и злобой люди продолжали кромсать его тело.

— Опомнитесь, — прошептал он в последний раз и, ухватившись рукой за один из крюков, пристально посмотрел в глаза нападавшего.

На какой-то миг этот человек застыл, глядя на свое оружие, а затем вдруг выхватил из-за пояса топор и одним ударом отсек его руку.

— На костер его, — взревел он, — сжечь погань!

Подняв над головой отрубленную руку, как знак победы, охотник повел за собой обезумевшую толпу, на рогатинах и крюках у которой висело истерзанное, уже бездыханное тело.

И в это время чей-то неясный силуэт, молниеносно и без звука, выскользнул из лесной чащи и, врезавшись в толпу, не задерживаясь, прошел сквозь нее. На земле осталось лежать несколько неподвижных тел, а перед опешившими охотниками неизвестно откуда появился высокий сутулый старик с шестом в руке. Не произнеся ни слова, незнакомец обвел толпу жестким, холодным взглядом и, перекинув шест в другую руку, невероятно быстрыми мелкими шажками вновь двинулся на растерявшихся охотников.

Схватки как таковой не было. Кто-то еще успел вскрикнуть, кто-то впустую махнуть своим оружием в сторону неясной, скользящей тени, но в целом сопротивления никто оказать не смог. Все было кончено за считанные секунды. Неясная тень остановилась и вновь стала тем самым вроде бы безобидным стариком, вокруг которого, так ничего и не успев понять, остались неподвижно лежать десять охотников. Отбросив в сторону свой шест, незнакомец на удивление легко взвалил на плечи истерзанное тело Везавия и, подобрав отрубленную руку, так же тихо, как появился, исчез в густой чаще леса.

Возвращение было резким и неприятным. Сначала тело пронзила сильная судорога, изогнув его дугой. Затем в самый пик боли Везавий вдруг широко открыл глаза. И яркий дневной свет на мгновение ослепил его.

— Уфф, — с облегчением выдохнул он, когда боль притупилась.

— С возвращением, — к Везавию нагнулся Эгей и, подмигнув, потрепал его за волосы. — Как ты?

Везавий не ответил. Он не мог отвести взгляда от старика.

«Старика?! Нет, это уже был не тот старик! Он помолодел! Лет на десять, наверное, — не меньше! Почти исчезла прежняя сутулость, раздались и как будто стали шире плечи, и морщины — их явно стало меньше».

Теперь Везавий видел, как сильно Эгей похож на Лада. И раньше он замечал некоторое сходство, только не придавал этому значения. Мало ли кто на кого похож! Сейчас это уже были не просто сходные черты лица и фигуры, а полное тождество!

— Ла-ад… — не то спросил, не то окликнул старика Везавий.

Лад едва заметно кивнул головой.

— По-нятно, — протянул Везавий, хотя сам он по-прежнему ничего не понимал. — А ты помолодел, я имею в виду Эгея.

Лад смущенно улыбнулся.

— Это только начало, пока я еще не в полной форме. Везавий понимающе кивнул и приподнялся на еще слабых дрожащих руках, чтобы сесть. Лад быстро помог ему и подложил под спину подушку.

— Где мы? — поинтересовался Везавий, осмотрев большую неприбранную комнату.

— В Тон-Тоне. Пока ты восстанавливался, я организовал переселение людей и объяснил, как нужно себя вести, чтобы избежать расправ. И заодно я избавил город от нечисти, вернее сказать, я только помог. Люди сами сожгли их. — Лад тяжело вздохнул. — Три больших волка… Им уже нельзя было возвратить человеческую сущность. А вот в Речи таких было только два.

— Выходит, связи с черным миром действительно уже нет, — произнес Везавий.

— Конечно, ты думал, я врать буду! — Лад улыбнулся. — Подожди с разговором. — Лад импульсивно встал с постели. — Я сейчас принесу тебе поесть, — сказал он и удалился в другую комнату.

Есть Везавию хотелось меньше всего. Гораздо больше его беспокоило множество вопросов, надоедливо роящихся у него в голове. А то, что Эгей оказался Ладом, и вовсе могло заставить позабыть о собственном аппетите. Везавий даже не знал, печалиться ему этому факту или радоваться.

Лад вернулся почти тотчас, с миской горячего супа и куском зачерствевшего хлеба.