Эдмонд Гамильтон - Долина творения

Сердце у него заколотилось, когда мысленный голос древних обратился к нему. Слен выглядел пораженным. И в этот момент Нельсон обрушился на него.

Пулемет разразился очередью у него над головой, яростно дыша и ревя Эрик сбил Слена на пол и они покатились по полу Пещеры в направлении расщелины холодного света. Ван Восс бросился к ним, стремясь выстрелить так, чтобы не задеть Слена.

«За Барина!» – взревела дикая мысль волка и, катаясь по полу, Нельсон увидел огромное тело Тарка у горла голландца.

Слен колотил его коленом, пытаясь вырвать свое тяжелое оружие и обрушить на череп противника. Резким движением Слен высвободил пулемет и нажал на спусковой крючок. Пламя и горячий удар обрушился на руку Эрика… и Слен был свободен.

Он вскочил на ноги на краю расщелины холодного огня, приобретя гигантские пропорции на фоне пляшущего света и быстро навел оружие на своего врага.

– На этот раз не будет…

Изящная вещица из металла мелькнула над головой Нельсона сзади – летящий клинок. Он поразил Слена не острием, как должен был, а плашмя. Но и такой удар отбросил его назад.

Его нога зацепилась за край пропасти, он оступился и подался назад, цепляясь за свой пулемет, а затем пропал в сиянии.

Раздался ужасный крик из этого величия холодного огня – крик, от которого Эрику стало плохо.

Он с усилием повернулся. Ван Восс валялся на полу Пещеры с разорванной глоткой и пустыми глазами. Клыки Тарка сверкали алым светом, а в его глазах горело безумие.

– Холк, слушай!

Шэн Кар, сидя вдали между колоннами с хлещущей из груди кровью, послал шепотом призыв.

Именно Шэн Кар, понял теперь он, был тем, кто, умирая, метнул свой клинок и сбросил Ника Слена в ужасные глубины. Лицо хуманита было серой маской. Холк, который оцепенело следил за быстро чередующимися событиями, приблизился. Нельсон, сжимая раненную руку, приблизился тоже.

– Холк, выслушай запись древних… а затем пусть другие тоже прослушают, – прошептал Шэн Кар. – Пусть война закончится, а Братство восстановится. Я согрешил, когда пытался его разрушить.

Холк печально смотрел, как умирает человек. Нельсон знал, что он тоже теперь слышит этот торжественный голос.

«Вы, кто пришли после нас, внемлите предупреждению».

Наступил рассвет, когда Нельсон и Ншара вышли из Пещеры. Л'лан лежал перед ними в лучах восходящего солнца, долина полуосвещена огнем, а частично скрыта во мраке. Шарообразные купола Рууна сверкали в разрывах дыма.

– Вся долина восточнее реки не тронута огнем, – сказала Ншара. – Леса достаточно, чтобы восстановился сгоревший.

Хуманиты ушли… их воины, ведомые Холком, вернулись в Аншан. И уходили они молчаливо и печально.

Их вождь был мертв, наемники и их оружие утеряно, военная компания потерпела провал. И все это потому, что основа их амбиций о человеческом превосходстве была сокрушена посланием древних.

Холк, выполняя приказ умирающего Шэн Кара, привел хуманитов одного за другим в Пещеру, чтобы услышать могучее послание древних. И они выслушали его в тягостном молчании.

– Мы знаем, что виновны, – признал Холк. – Но мы загладим свою вину. Аншан будет городом Братства, как в старину.

– Прошлое забыто, – ответила Ншара. – Пусть мир царит в Л'лане.

Хуманиты ушли… но кланы ждали. Они ждали на откосах перед Пещерой… стаи Волосатых, огнеглазый тигриный клан, клановые братья Хатхи, а в вышине парили крылатые.

Хатха, Тарк, Кйор и Эйя ждали на выходе из Пещеры. Нельсон услышал их мыслекрик.

«Ншара, теперь ты – Страж Братства!»

Девушка взглянула на Нельсона:

– Теперь ты можешь с чистой совестью уйти из Л'лана, Эрик Нельсон. Ты очистился от всех грехов за то, что принес смерть в долину.

Нельсон говорил медленно.

– Я не хочу уходить, Ншара. Я нашел здесь что-то, что никогда не находил во внешнем мире.

В глазах у нее было сомнение и радость.

– Сможешь ли ты быть счастлив здесь, человек из внешнего мира, здесь, где царит братство человека и зверей?

– Ншара, я изучил, что такое Братство, когда бегал в теле Эйши! – ответил он.

Он изучил, да! Он знал теперь, что древний образ жизни, которого придерживались в Л'лане, вовсе не был странным. Не более странен, чем тот, во внешнем мире, жесткой неистовости людей-хозяев – и порабощенных зверей. Что было гораздо более странным.

Он никогда не вернется в тот мир, домой, понимал Нельсон. Он не сможет вспоминать Л'лан вновь и вновь, не разбивая свое сердце.

– Я хочу остаться, чтобы помогать защищать Л'лан от проникновений внешнего мира! – сказал он. – Я хочу остаться с тобой, Ншара!

Глаза ее изучали его лицо.

– Я тоже хочу, чтобы ты остался, – ответила она.

Затем, когда надежда и радость запели в ее сердце, она повернулась и послала свою мысль и голос своим друзьям:

– Клановые вожди, примем ли мы Эрика Нельсона в наше Братство?

Зеленые глаза Тарка сверкнули и огромный волк выступил вперед.

– Он сражался со мной плечом к плечу! От имени клана Волосатых, я объявляю его братом!

Вверх понесся вой, вырвавшийся из приветствующих глоток.

– У-у-у, брат!

Пришла быстрая и холодная мысль Эйя.

«Тарк правильно сказал. Крылатые принимают его!»

«И мой клан, – заявил Хатха. – Я видел, как он сражался в Аншане!»

Ншара глянула на тигра. Гримаса исказила лицо Кйора.

«Он почти убил некоторых из нас, – прорычал Кйор. – Но он пролил кровь за Руун. Кровью заплачено за кровь! Мы принимаем его!»

Ншара сжала руку Нельсона.

– Теперь пошли в Руун, клановые братья!

Они спустились вниз с холма в лучах восходящего солнца к темневшему лесу и жалкому городу, который вновь ожидал. Братство было всем для них и над их головами гремели крылья.