Джон Уиндэм - Зайцем на Марс

Глава 17.

Знакомства

Четверо астронавтов лежали, распростершись на вершине бархана, и наблюдали за выползавшей из кустарника цепочкой металлических машин. Создание с фотографий, которые им показывала Джоан, казалось странным, но эти выглядели сущим кошмаром. Мужчины не верили собственным чувствам; такие штуки могли быть только галлюцинацией. Дуган небрежно обронил, пытаясь казаться беспечным:

— Я знаю, что это такое. Кто-то подсунул в мой баллон с воздухом спирт.

Дрожь в голосе противоречила беззаботности его слов.

Фрауд прищурился, разглядывая механическую кавалькаду. И решительно покачал головой.

— Извините, но я в это просто не верю.

Не попадалось хотя бы двух одинаковых машин. Они различались по виду, по размерам и форме корпусов, своими причиндалами. У некоторых корпуса были сферические, у других — кубические, у третьих — пирамидальные, у четвертых — прямоугольные, а какие-то походили на гроб, описанный Джоан. Единственное, что их роднило, все они передвигались на ногах различного вида, на глаза не попадалось ни одного колеса. Особенно пристально Фрауд разглядывал яйцеобразное чудище. Оно опиралось с одного бока на две коленчатые ходули, которые были широко расставлены в стороны, чтобы компенсировать три проворные, но куда более короткие ноги с другого боку. Торпедообразное создание имело сзади по одной ноге с каждого боку, а передней частью опиралось на лыжное шасси без стойки. Одна из сфер ухитрялась передвигаться на треноге из неравных ходулей, лязгая и гремя на ходу. Многие корпуса были покрыты пятнами ржавчины и местами заштопаны заплатками из иных металлов; то тут, то там виднелись когда-то покрытые краской узлы, ни одна из машин не была одноцветной.

— Бред, бред, бред. Это не может быть реальным,— повторял Фрауд.

— Если бы я об этом прочел, то наверняка выбросил бы книгу,— проворчал доктор.— Но раз они существуют, они реальны. Должна быть причина для их создания.

Нескладные машины развернулись в строй в виде полумесяца и продолжали приближаться. Более быстрые сбавили скорость до ковыляющего шага медлительных.

— Когда я дам команду,— распорядился Дейл,— цельтесь им в линзы и берегите патроны, лишних у нас нет.

— Полагаю, они враждебны,— вставил Фрауд,— но не забывайте, что говорила Джоан...

— Это не те штуки, о которых она говорила. Кроме того, я не забываю, как выглядел Бернс, и не желаю рисковать,— сказал Дейл.

Он терпеливо ждал. Машины приблизились метров на пятьдесят, когда капитан приказал открыть огонь.

Результат первого залпа оказался обнадеживающим. Наступление резко прекратилось. Одна машина рухнула наземь, распялив свои металлические ноги. Другая разлетелась на куски. Третья впала в буйство. Она зашаталась, полуобернулась, а затем ее щупальца принялись хлестать невпопад, а свободно сочлененные части громко залязгали. Она пьяно устремилась по пустыне со всей скоростью, какую смогли развить ее пять разновеликих ног. Дейл приказал дать второй залп.

Упала еще одна машина. Ноги второй заклинило так, что она пропахала на песке круг. Неповрежденные машины начали отступать, утаскивая с собой пострадавших. Фрауд бросил винтовку и схватил камеру.

— Классическая картина стаи чегототамов, убирающихся несолоно хлебавши,— пробормотал он.

— В одном Джоан была права — они способны думать,— сказал доктор.— Это не просто дистанционно управляемые механизмы — это разумные, способные к самостоятельным действиям машины.

— Может быть,— хмыкнул Фрауд.— Но для такого разума место только в сумасшедшем доме. Да я и сам чувствую себя немного спятившим. Черт побери, это не может быть реальным — даже здесь, на Марсе! Это своего рода кошмар, гибрид из Льюиса Кэрролла с Карелом Чапеком. В подобных машинах нет никакого смысла. Только взгляните на них. На кой черт они нужны?

— Да, но вспомните ту, на фотографиях Джоан,— сказал доктор.— Она-то была в порядке. Как бы странно она ни выглядела, но, по крайней мере, была логически продуманной и цельной. С этими же вышло что-то не так. Они не разумны — это своего рода безумные неудачи. Гляньте-ка вот на ту квадратную груду.

Он показал на один из кубов. Из его нижних углов вырастали две одинаковых металлических ноги и одна совершенно не схожая с ними, в то время как четвертый угол опирался на гибкое щупальце. Машина деловито волокла одну из сломанных машин с помощью щупалец, выступающих из верхних углов.

— У меня появилась мысль насчет того, что это значит. Понаблюдайте за ней немного,— посоветовал Дейл.

Когда машина достигла того, что, очевидно, считала безопасным расстоянием, куб остановился. Установленные на одной из его сторон линзы были приведены в действие, и машина исследовала обломки. После осмотра она опустила собственный корпус на землю и принялась усердно расчленять свой трофей. Пять минут спустя она снова стояла, но теперь покоилась на четырех ногах, а наверху колыхались четыре щупальца. Если не считать мелких расхождений в длине ног, куб был полностью завершенным и готовым к чему угодно.

— Ну, это решает вопрос. Мы все окончательно рехнулись,— сказал Фрауд.

— Странно,— пробормотал доктор,— и где-то даже неприлично. Своего рода механический каннибализм.

Он наблюдал за тем, как еще одна машина со смешными разнородными частями приблизилась к вышедшей из строя и обменяла сильно поврежденное щупальце на то, которое находилось в лучшем состоянии.

— Вы полагаете, что конечный итог — это своего рода супермонстр, собранный из запчастей?

— Не спрашивайте меня ни о чем,— попросил его Фрауд.— У меня такое ощущение, словно мое второе имя Алиса.

Содрав с павших полезные части, уцелевшие машины перестроили ряды и снова двинулись в наступление.

— Так же, как раньше,— приказал Дейл.

И второй раз они отразили атаку.

— Это несложно. С нами будет все в порядке, пока у нас не иссякнут патроны и воздух,— решил он.— Но Бог его знает, что случилось с Джоан.

Пленившая Джоан машина мчалась по пустыне, не издавая ни звука. Металлические стопы шуршали по песку, иной раз корпус лязгал, когда задевал каменные осколки. О механизмах, работающих внутри корпуса, говорило лишь низкое гудение. Они действовали с безупречной точностью, невозможной для тех, что создавались на Земле человеческими руками. Машина ни разу не зашаталась и не оступилась на своих шести спешащих ногах. Плавное совершенство передвижения по пересеченной местности вызывало жуть; каждый подъем и спуск проделывался изящно, без малейшего намека, что автомат может поскользнуться или споткнуться.