Николай Петри - Колесо превращений

- Да соглашайся ты! - донеслось до Милава на пределе слышимости - это Ухоня, чтоб его за такую ночную охрану!

- Хорошо, бабушка, - сказал Милав после недолгой паузы, - определяюсь к вам на жительство! Только скажите, будьте любезны, как звать-величать вас?

Старушка даже слегка зарделась от такого галантного

- Зови меня бабушка Матрена.,

"Матрена - телом ядрена!" - прилетел легкий шепоток, и Милав подумал об Ухоне - поймаю, положу на наковальню и...

- Хорошо, бабушка Матрена, пойдемте смотреть ваши хоромы!

- Да ну тебя, кузнец-молодец, скажешь тоже - "хоромы"!

- А что! Мне после лесной чащи теперь любой дом - хоромы! - сказал Милав и спохватился: не сболтнул ли чего лишнего? Да вроде нет.

Спускаясь по холму вниз, в сторону крестьянской слободы, кузнец вдруг спохватился:

- Бабушка Матрена, а ты зачем сюда приходила-то?

- Так за травами, - откликнулась старушка, - скоро змеи свадьбу править зачнут - покусают многих, вот я заранее и готовлю траву для облегчения людского. Здесь места на целебные травы шибко богатые: и марьин корень есть, и папоротник, и вероника, что "змеиной травой" зовется. Вот только чертогрыза не отыскала, а это самое сильное средство от укуса!

- Неужто, бабушка Матрена, есть трава с таким страшным названием? удивился Милав.

- Есть, как не быть! - отозвалась старушка. - Чертогрыз кладут на растравленную рану от укуса змеи и ждут, когда трава яд вытянет. А название верное, потому как считается, что сам черт яд высасывает да в сторону сплевывает.

Милав шел рядом со старушкой и о чем-то думал.

- Ты чего закручинился? - спросила бабушка Матрена, заметив перемену в настроении кузнеца.

- О змеях помыслил, - отозвался Милав, - я раньше о них как-то не думал, а теперь...

- Тю-ю-ю, кузнец-удалец, нашел о чем горевать! - воскликнула старушка. - Да я тебе из коры ясеня такой оберег сделаю - все змеи стороной обходить станут!

"Бабушка Матрена только о ползающих змеях говорит или о двуногих тоже?" - чревовещал невидимый Ухоня.

Так за разговорами и неслышными для старушки комментариями невидимого Ухони они дошли до Матрениной избы. А изба у бабушки Матрены оказалась действительно не хоромы. Добротный лет сто тому назад дом из сосновых кряжей теперь выглядел ветхим стариком, доживающим свой век на мхом поросшей завалинке. Милав осмотрел древнее строение, помнившее, наверное, еще бабушку самой бабушки Матрены. Опытный глаз кузнеца, не боявшегося и плотницкой работы, сразу прикинул, что можно сделать с этим раритетом деревянного зодчества.

- Ну, вот что, бабушка Матрена, - сказал Милав старушке, - ты в избу ступай, дела свои делай, а я здесь малость осмотрюсь.

Бабушка засуетилась, побежала в избу. Милав услышал, как там зазвенела посуда, - сердобольная старушка собиралась попотчевать случайного гостя. Ну что ж, пусть себе суетится, а у кузнеца и свои дела найдутся.

- Как тебе старушка? - Голос ухоноида нарушил течение мыслей кузнеца.

- Я с тобой еще поговорю по поводу сегодняшнего утра, - пообещал Милав вполголоса. - А сейчас не мешай мне: хочу помочь старушке за доброту ее, потому как неизвестно - в кого завтра превратится кузнец.

И Милав принялся за работу, не обращая внимания на оправдательную болтовню Ухони. Первым делом кузнец решил немного выправить скособочившийся на одну сторону дом. Он принес тонкое бревно длиной в десять аршин, подкатил к углу валун пудов на двадцать, подкопал угол сгнившего сруба и воткнул в ямку бревно. Приладился поудобнее и, используя валун как точку опоры, а бревно - как рычаг, навалился всем своим телом. Изба скрипнула, бревна захрустели, и Милав услышал крик из дома:

- Ой, да неужто опять колдун проклятый шуткует? - Бабушка Матрена вылетела на крыльцо и, увидев, чем занят кузнец, всплеснула руками: - Да ты никак мою избу порушить собрался?!

- Не волнуйтесь, бабушка Матрена, я дому вашему костыли примериваю, чтоб стоял ровнее!

- Ну, коли так... - И старушка вернулась к своим горшкам.

А у кузнеца было еще много работы: плетень упавший поправить, крыльцо выровнять, навесы кованые закрепить, чтобы дверь до конца закрывалась. В общем, дел было невпроворот.

Часа через три бабушка Матрена позвала Милава:

- Прошу откушать работничка молодого. Уж не побрезгуй: хлеб-соль на столе, а каша в печи - хошь ешь разварную, хошь - на бабку кричи!

- Кричать не стану, - отозвался Милав, - а откушаю с удовольствием. Где умыться можно?

- Да хоть в избе, а то и у колодца!

- У колодца приятнее будет!

- Молодому-то на воле все за благость! - сказала старушка и пошла в избу за рушником.

Глава 8

РЫК-БЕЗУМЕЦ

... Милав-кузнец трапезничал с бо-о-ольшим удовольствием. Давно он не испытывал такого блаженства. В прежних-то ипостасях ему разве до еды было? А здесь - каши мисочка, размером с добрый тазик, грибочки соленые, яблочки моченые, капустка квашеная с листом смородиновым, репа печеная - в печи мореная, да медок душистый, да сбитенек игристый! В общем, пой, душа, веселись, да на чрево молодое не сердись!

- Уважила, бабушка Матрена, угощеньицем, - промолвил Милав, облизывая деревянную ложку и кладя ее на стол. - Давно не едал я так славно!

- На здоровье, молодец, на здоровье! - отозвалась старушка.

- Пройдусь я по городку да работой поинтересуюсь, - сказал кузнец, вставая. - Если задержусь маненько...

- Ладно, - сразу поняла старушка, - гуляй себе сколько хочешь дело-то молодое!

- Да я...

- Полноте, че я, мамка тебе, чтобы отчета требовать? Я тебе в сенях постелю - душно в избе-то.

- Ну, коли так, я пошел.

- Иди, милок, молодость-то она не вечная. Ступай...

И Милав оказался на улице.

- Какой план? - Ухоноид был рядом и жаждал деятельности.

- Выпороть бы тебя... - буркнул кузнец, оглядываясь по сторонам - нет ли кого поблизости.

- Нельзя меня пороть. Я - реликтовый ухоноид. Таких больше на всем белом свете нет!

- И хорошо, что нет. Здесь от одного-то с ума сойдешь!... Так ты скажешь, где тебя носило, когда я старушке руку отгрызть пытался?

- Понимаешь... - Ухоня был в большом затруднении. - Там недалеко озеро, а в нем русалки синхронным плаванием занимались. Так красиво! Ну, я и задержался немного...

- Все понятно, извращенец ты невидимый, пока я в одиночку членовредительствовал - ты бессовестно подглядывал за русалками. Вуайерист!!

- Ты меня такими ужасными словами не оскорбляй! - возмутился ухоноид. - Подумаешь, русалки! Да они даже на берег не выходили!

- А ты не пробовал единственным плавником вместо ног по траве шоркать? - Милав уже не сердился на ухоноида - сегодня им предстояли серьезные дела, и нужно, чтобы Ухоня соображал быстро и точно, а не дулся, как жаба-пузырь.