Дим Край - Идеaльный мир

— Знаешь, я очень интересовалась историей, — Сказала Виевин. — Это моё хобби, так сказать, увлечение. Но видеть и дотронуться до живого представителя прошлого, для меня… Это… — девушка остановилась и сочно произнесла, — потрясающее чувство!

— Знаете, мне тоже приятно, — как-то глупо я ответил, 'а что я ещё мог ответить в таком нервном напряжении' — мысленно оправдывал себя.

Вдруг Виевин схватила меня за руки, но не так чтобы сжала запястья, а нежно и в какой-то степени кокетливо их потеребила:

— Расскажи мне о своё мире. Мне очень интересно узнать как там…

— Ну, — замешкался я, — я… не знаю с чего начать…

— Хорошо. Давай я сформулирую вопрос по-другому. Расскажи, что в вашем времени есть хорошего? Что тебе нравится?..

Она посмотрела мне прямо в глаза. 'восемнадцатилетняя, не больше, — оценил я её взгляд. — Правильно ли я её понял, что она хочет как молоденькая зелёная девочка наивно узнать о положительных сторонах нашего жестокого мира, где убийства, грабежи, насилие — привычное, обыденное дело; а войны и тупая политика президентов, доводящих свои страны до кризиса, до гражданской войны — это норма жизни?..'

— Ну… — опять я замешкался, — я не знаю, что есть у нас такого… чего нет у Вас.

— А как же Любовь? — испытующе посмотрела на меня Виевин, вздернув брови, — мне всегда казалась, что в прошлом она была более искренней и чувственной…

'Девушка явно перечитала романов про принцев на белых конях, сражающихся с драконами ради спасения принцесс, заточённых в башни злостными гадами, про героев спасающих красавиц, типа Бреда Пита, дубасящих негодяев и маньяков слева на право одной левой…' — подумал я. Но мне пока не хотелось её растаивать. Не известно, как себя поведёт расстроенный президент Федерации…

— Да… — начал я издалека. — Любовь, можно сказать, у нас процветает. Ради любви люди готовы отдать жизнь, пойти на жертву во имя спасения любимой… Или даже наоборот. По новостям я видел такие поступки, когда спасали…

— Нет, — прервала меня Виевин. — Ты не правильно меня понял. Мне интересны чувства…

— Но чувства нельзя описать… — отреагировал я. — Ви, я не могу этого сделать.

— Видимо, сейчас они у нас так притупились, что их можно описать… — тихо и печально сказала Ви, затем спросила, — а тебе нравится в нашем мире? В мире, который старше твоего на одно тысячелетие?

— Да. Безусловно, — почти сразу ответил я и зачем-то добавил. — Здесь всё так идеально и красиво, безмятежно и спокойно, нет преступности и войн… ну, с общей точки зрения… что у меня даже появилось дикое желание здесь остаться…

— Под названными тобой плюсами скрываются недостатки нашего мира, — ответила Виевин. — Да, в нашем мире нет войн, и люди о них стали забывать. Нет преступности, как таковой. Есть только недоразумения и мелкие хулиганства, совершаемые чаще всего по глупости. В нашем мире процветает честность, открытость и безмерное уважение друг к другу… Поэтому все люди стали честными и разучились врать; стали доверчивы и иногда наивны. Разучились жить без технического сопровождения… Вот, возьми да и отними у них всё это, оставь только шалаш, хлеб да воду, и что? Погибнут! Многие погибнут сразу же. Не смогут выжить в резко изменённых условиях… Да, мы стали нежными, требующими комфорт и удобства, существами, которые отказались от семейных ценностей и разучились размножаться природным способом, а точнее посчитали это негигиеничным и аморальным…

— Думаешь, наш мир — конфетка? — не выдержал я и высказал наболевшее. — Люди каждый день гибнут под колёсами машин с пьяными водителями, от рук убийц, для которого ты — только толстый кошелёк, чтобы приобрести очередную порцию 'наркоты', - последнее слово я сказал по-русски. — У вас даже слово такого нет в альверском языке! Завидую этому. От рук террористов, которые доказывают не себе, и не другим, а просто для общественного страха, наводя ужас, такая у них профессия, сотнями гибнут люди, которые ничем не провинились ни перед кем, просто оказались случайно не в том месте и не в то время. А сколько гибнет от зверств маньяков, которые ищут жертву для удовлетворения своей похоти или какой-то зловредной привычки? Сколько людей страдает от голода, холода и непрерывных войн, раздутыми правительствами? Да им числа нет! А Вы! Вы добились мира и порядка, комфорта и процветания! Так чем же Вы ещё недовольны?

— Люди всегда чем-то не довольны. Посмотри, какой ценой мы этого добились, — здесь она имела ввиду себя. — Кто я? Человек? Имею ли я право так называть себя?.. Подумай… Мы всё время стремимся к идеальному миру… Что-то создаём похожее, а потом понимаем, что идеальным он не стал, какие-то огрехи есть и их надо устранить. И двигаемся дальше… И дальше, и дальше… Идеальный мир наступит тогда, когда исчезнет человечество, когда вымрет последний из рода людей, — сказала Ви, словно поставила точку. Но через некоторое мгновение, отогнала своё огорчение, очаровательно улыбнулась и продолжила. — Если ты захочешь, если ты считаешь этот мир своим идеалом, я могу дать тебе гражданство в Федерации. Не сложно. И… живи у нас, — игриво подмигнула Ви. — Во всяком случае, может быть, ты прав. Возможно в вашем мире сочли бы наш мир совершенным и прекрасным. Хотя, я считаю, что ваш мир, где человек, ещё не избалованный техникой, удобствами и комфортами жизни, куда более правильный, чем сейчас…

Минуту или около того времени мы сидели молча. Виевин смотрела куда-то в мраморные плиты аллеи. А я смотрел на её печальный взгляд. Для меня это казалось вечностью, словно она мысленно карает меня, что я не могу продолжить беседу… А я не знаю, что сказать, словно стал внезапно немым и выдавить слова не могу. Молчание прервала она:

— Алексей, я думаю, что это не последняя наша с тобой встреча. Я была сегодня слишком сентиментальной и эмоциональной. Это роскошь для президента. Но и встреча была у нас неофициальной, недолгой и мне хотелось… Наверное, тебе это знакомо: хочешь чего-то, но не заешь чего именно. Вот и я не знаю, чего именно я хотела спросить тебя. Скорее, я просто хотела посмотреть на тебя воочию, немного высказаться.

— Я прошу прощения, — начал оправдываться я. — Немного перенервничал… И не совсем правильно подбираю слова и отвечаю на вопросы.

— Не стоит, — она сразу переменилась в лице, улыбнулась, опять погладила моё запястье. — Вероятно, для вашего мира непривычно, когда красавица-девушка сама начинает дотрагиваться до собеседника. Но в нашем времени, когда высокопоставленное лицо дотрагивается до представителя противоположного пола, означает равенство их общения и глубокую заинтересованность темой беседы. Если ты расскажешь другим, что я дотрагивалась до тебя, они начнут тебя уважать…