Алексей Корепанов - Найти Эдем (Сборник)

— Дорога еще не кончается, — повторил Грон. — Надо спрятать коней.

Ал с сожалением выпустил дощечку из рук и вскарабкался на коня.

Всадники направились вдоль гряды и вскоре отыскали подходящее место. Иссеченная трещинами стена делала поворот почти под прямым углом, образуя глубокую нишу, незаметную со стороны дороги.

— Подожди здесь, — сказал Грон поникшей девушке, закутанной в его плащ. — Присматривай за конями. И не грусти. — Он прикоснулся ладонью к ее мокрой от дождя щеке, ободряюще улыбнулся. — Втроем мы справимся, а если что — переберемся по скалам на ту сторону, пусть попробуют нас догнать. Никуда не уходи отсюда, мы обязательно вернемся.

— Мне бы лучше пойти с вами, — робко сказала Рения, с мольбой глядя на вольного бойца.

— Не надо, Рения, — мягко ответил Грон. — Мы справимся сами, а ты не упусти коней.

Оскальзываясь на мокрых камнях, трое мужчин вернулись к проходу и начали карабкаться вверх по склону. Серая пелена, обволакивающая скучное небо, незаметно растаяла, словно прожженная и высушенная огненным диском солнца, поднявшегося над горизонтом, и над головами странников распростерлась нежная голубизна. Легкий пар закурился над равниной, высохли и расправились сморщенные зеленые листья на тонких деревцах.

— Красотища! — Ал остановился передохнуть на широком уступе, поднял лицо к небу, сделал несколько глубоких вдохов. — Воистину, божественное проявляется через природу. Хороший мир я придумал, ничего не скажешь. И увидел Бог, что это хорошо… Жить и радоваться… — Глаза его внезапно потускнели, словно погасли в них маленькие солнечные отражения. — А приходится все время — с оружием, с оружием… С топором этим мясницким… — Он щелкнул ногтем по рукоятке заткнутого за пояс топора.

— Ты бы вернулся, Колдун, — понимающе посоветовал Грон, тоже остановившись и глядя в сторону, на Вальнура, который перебирался через каменную кромку, держась за гибкие ветви.

Ал, сощурившись, обвел взглядом небо, вытер о плащ мокрые ладони.

— Думаешь, я струсил? — Ал хмыкнул. — Я не струсил, Гронгард, хотя то, что мы будем делать сейчас, мне не нравится. А смерти я не боюсь, ее ведь нет для человека — смерти.

«Если бы…» — подумал Грон.

— Смерти бояться не стоит, — медленно произнес Ал. — «Подумайте: как это хорошо… Нам только жить! Нигде и никогда мы не увидим собственного трупа… Мы умираем только для других, но для себя мы умереть не можем…» Хорошо сказал Сельвинский, а? Так что смерти я не боюсь, сын Гронгарда Странника. Просто… Просто жить, по-моему, тоже неплохо.

— Спорить не буду, — улыбнулся Грон.

— А я думаю, жить не только неплохо, а очень даже хорошо, — заявил Вальнур. — Я готов прожить еще двадцать, нет, пятьдесят жизней. А там подумаю, сколько еще прожить! А потом, — юноша мечтательно закрыл глаза, подставляя лицо под солнечные лучи, — хотел бы превратиться в птицу… нет, в цветок под окном ясноглазой Оль, она ведь тоже проживет столько же жизней…

— Каждому воздастся по делам его, — глухо проронил Ал и запахнул полы черного плаща. — Только смерть-то все равно не одолеешь. Даже сотней тысяч жизней.

Грон встал, поправил арбалет на плече, оценивающим взглядом смерил заваленный каменными обломками склон, ведущий к краю ущелья, на дне которого петляла тропа. Сказал, поморщившись:

— Разговор у нас какой-то… Не о смерти думать надо, Колдун, а о том, что надо сейчас выбрать камень у обрыва, чтобы был по силам, и столкнуть в нужный момент. А мы с Вальнуром угостим их из арбалетов — на таком расстоянии никакой щит не спасет.

— О смерти думать не стоит, — тихо промолвил Ал. — Думы наши ей безразличны, ни приблизить ее не могут, ни отвести…

Грон первым направился дальше. Вальнур и Ал последовали за ним. Оступаясь, огибая камни, хватаясь руками за стволы и ветви, они, наконец, приблизились к обрыву. Грон посмотрел вниз, на тропу, и удовлетворенно кивнул. Лучшего места для засады нельзя было придумать. Над краем ущелья тянулся усеянный камнями неширокий карниз, вполне просторный для того, чтобы послужить укрытием для трех человек; узкая тропа петляла под почти отвесными стенами высотой в четыре человеческих роста. Продвигаться по ней можно было только поодиночке, и в случае удачных выстрелов по едущему впереди и замыкающему всадникам, весь отряд оказался бы в ловушке. Нападающие могли беспрепятственно осыпать находящихся внизу стрелами, оставаясь на недосягаемой для тех высоте. Грон сразу оценил все преимущества позиции и, наметив места засады для себя и Вальнура, предложил спутникам подтащить к самому краю подходящий обломок, который Ал смог бы потом столкнуть на метателей. Втроем они управились довольно быстро и разошлись по местам, ожидая приближения противника.

— Пожалуй, ты не ошибся, Вальнур, — сказал вольный боец, готовя к бою арбалет. — Позиция на редкость удачная.

Юноша заулыбался, довольный похвалой, сбросил с плеч изорванный плащ и сел на него. Положил рядом арбалет, колчан и топор, обхватил руками колени.

— Хорошо, что эту позицию заняли мы, а не озерные метатели.

— Что хорошо, то хорошо, — согласился Грон и кивнул на Ала. — Ты посмотри, как Колдун готовится к бою.

Ал тщательно примерялся плечом к обломку скалы, разгребал ногой мелкие камешки, отыскивая место для упора.

— Осторожно, Колдун, не урони камень раньше времени, — сказал Грон. Иначе они заподозрят ловушку, дальше не пойдут и сами будут нас караулить здесь на обратном пути.

— Постараюсь не уронить, — с непонятным ожесточением ответил Ал, отошел от камня, сел и замер, глядя в ясное голубое небо.

— А ведь такое действительно может прийти им в голову, — встревожился юноша. — Что если они не захотят лезть в ущелье?

Грон, счищавший кинжалом засохшую грязь с сапога, поднял голову и некоторое время размышлял.

— Может быть, — наконец вымолвил он и добавил: — Быть-то может, но, скорее всего, не будет. Тешу себя мыслью, что Крут не считает меня совершеннейшим глупцом и понимает, что засада бесполезна, поскольку мы, предвидя подобную опасность, будем возвращаться другим путем.

— Если есть другой путь, — заметил Ал.

— Найдем, — твердо произнес вольный боец. — А если сейчас постараемся, у них просто некому будет устраивать засады.

Солнце незаметно возносилось все выше в небо над лесистыми холмами, задул легкий теплый ветерок, и просохшие камни окутались пыльной дымкой, пришедшей на смену испарившейся дождевой влаге. Вдали, у самого края неба, белыми точками скользила в голубизне птичья стая.

«Действительно, мир хорош, Колдун прав, — отрешенно подумал вольный боец, с трудом справляясь с отяжелевшими веками. — Чистый… спокойный… безлюдный… Если бы еще не было здесь озерных метателей…»