Роберт Силверберг - Пасынки Земли

– Есть и еще кое-что. Два пункта. Первое, возможно, самое серьезное: я хочу, чтобы меня оставили в покое… Никаких орденов, никаких торжественных приемов и праздничных шествий мне не нужно. Я просто выполнил то, что мне поручили, и теперь хотел бы вернуться к личной жизни.

Что касается второй просьбы, то она звучит так: когда настанет определенное время, мне хотелось бы, чтобы правительство оказало одну любезность, очень дорогостоящую любезность…

Дэвидсон молча пожал ему руку.

Постепенно внимание к Эвингу пошло на убыль, и он вернулся к своей частной жизни.

Совет назначил ему ежегодную пенсию в десять тысяч стелларов, которая должна будет выплачиваться и всем его будущим наследникам.

Он был так ошеломлен щедростью своих соотечественников, что ему ничего не оставалось, как принять ее.

Прошел месяц. Напряженность, казалось, спала. В один прекрасный день Эвинг отметил, что сын превращается в уменьшенную копию своего отца. Он становится высоким молчаливым парнем, с теми же приметами внутренней отваги, душевной надежности и совестливости. Эвинг наблюдал, как в мальчике формируется личность.

Прошел еще месяц. Аппаратура, которую Эвинг мастерил в подвале своего дома, куда не осмеливался заходить никто, была близка к завершению.

Последние проверки он выполнил в середине лета. Машина работала превосходно.

Время настало!

Он позвонил наверх по внутреннему телефону. Лайра читала в гостиной, Блейд смотрел телевизор.

– Блейд? Лайра?

– Мы здесь, дорогой. Тебе что-нибудь нужно? – спросила жена.

– В течение следующих примерно двадцати минут я буду проводить очень тонкий эксперимент. Все может испортить любая ходьба по комнатам. Поэтому, пожалуйста, оставайтесь там, где вы находитесь в данный момент, пока я не дам сигнала снизу.

– Как скажешь, дорогой, только не заставляй нас слишком долго сидеть на одном месте, хорошо?

Эвинг рассмеялся и положил трубку. Затем он взглянул на свои часы.

Они показывали 14.01.30.

Он пересек комнату и еще раз подрегулировал аппаратуру. Затем стал смотреть на часы. Шесть минут… семь… восемь…

В 14.11.30 он поднялся и включил установку. Стало немного противно в желудке, но все быстро кончилось. Он был отброшен во времени назад на десять минут…

20

Он завис в воздухе, на высоте нескольких дюймов над лужайкой перед своим собственным домом, затем мягко опустился на траву и взглянул на часы. Было 14.01.30.

В это мгновение он знал, его более раннее воплощение звонило по внутреннему телефону Лайре наверх, в гостиную. Значит, надо было быть очень осторожным. Очень!

Эвинг осторожно обежал вокруг дома и вошел через боковую дверь, которая вела в мастерскую в подвале. У двери он остановился.

Здесь на стене была установлена трубка внутреннего телефона. Он осторожно поднял ее и прислушался. -…все может испортить любая ходьба по комнатам. Поэтому, пожалуйста, оставайтесь там, где вы находитесь в данный момент, пока я не дам сигнала снизу, – услышал он собственный голос.

– Как скажешь, дорогой, только не заставляй нас слишком долго сидеть на одном месте, хорошо? – ответил голос Лайры.

Эвинг взглянул на часы: 14.02.11. Он еще немного подождал. В 14.03.30 он услышал звуки шагов другого Эвинга, ходящего по комнате. Пока все шло по графику. Но вот сейчас он будет производить еще одну развилку во времени.

Эвинг приоткрыл дверь и заглянул в мастерскую. Знакомая фигура сидела спиной к двери. Она склонилась над проектором времени, установленным на столе, настраивая его для прыжка в прошлое на десять минут. На часах было 14.05.15.

Он быстро вошел в комнату, схватил лежавший возле двери лом (он его сам туда положил до начала опыта) и в четыре прыжка пересек комнату. Его двойник, поглощенный работой, ничего не замечал до тех пор, пока Эвинг-1 не положил ему на плечо руку и не приподнял со скамьи. В одно мгновение он взмахнул ломом. Вся основная секция временного проектора оказалась разбитой вдребезги. На пол посыпались исковерканные детали.

– Мне очень не хотелось делать подобное, – виновато проговорил он. – Ведь это был большой труд. Но ты ведь знаешь, почему я так поступил.

– Да… да, – неопределенно произнес двойник. Они встретились взглядами – Бэрд Эвинг с Бэрдом Эвингом. Их отличало только то, что в руке одного из них был лом, готовый к дальнейшему применению. Эвинг-1 молился про себя, чтобы Лайра не услышала грохота. Все может рухнуть, если ей в этот самый момент вздумается нарушить его запрет.

Он спокойно сказал своему двойнику:

– Ты ведь знаешь, кто я, почему и как я здесь появился?

Эвинг-2 уныло посмотрел на обломки проектора и произнес:

– Догадываюсь. Тебе удалось меня опередить? Ты на один шаг впереди меня в потоке абсолютного времени.

Эвинг-1 кивнул:

– Правильно! Только говори потише. Я не хочу, чтобы ты доставил мне лишние хлопоты.

– И ты решительно настроен это сделать?

Эвинг-1 снова кивнул:

– Слушай меня сейчас очень внимательно. Я хочу взять свой, вернее наш, автомобиль и отправиться в Браутон. Там я позвоню премьеру Дэвидсону, затем поеду на космодром, сяду в корабль и улечу. И больше ты никогда ничего обо мне не услышишь. А ты должен оставаться здесь по крайней мере до 14.20. Только тогда позвони Лайре и скажи, что успешно завершил свой эксперимент. Убери обломки и, если у тебя достаточно ума, никогда больше не пытайся сооружать что-либо подобное. Больше не должно быть никаких лишних Бэрдов Эвингов. Ты должен быть единственным! И получше заботься о Лайре и Блейде. Не забывай, что я очень их любил.

– Подожди… – поспешно произнес Эвинг-2. – Это несправедливо, потому что ты идешь…

– По отношению к кому? – перебил его Эвинг-1.

– Да к самому себе, черт побери! Я такой же Бэрд Эвинг, как и ты! И также обязан отправиться на Землю. А у тебя также нет никакого права отказываться от всего, что любишь. Давай хотя бы бросим монету, чтобы определить, кто из нас должен уйти.

Эвинг-1 покачал головой. Тоном, не допускающим возражений, он произнес:

– Нет! Ухожу я. Один раз мы уже бросили жребий. Я сыт этим по горло.

Мне надоело смотреть, как мои многочисленные двойники жертвуют собой для того, чтобы я оставался цел и невредим.

– А разве я меньше насмотрелся?

Эвинг-1 пожал плечами:

– Пусть это будет жестоко по отношению к тебе, но это моя голгофа, и я пройду ее до конца. Ты останешься здесь и можешь успокаивать свою больную совесть, сколько тебе будет угодно. Но смотри не перестарайся. Не забывай, что с тобой остаются Лайра и Блейд.

– Однако…

Эвинг-1 угрожающе поднял лом:

– Поверь, мне очень не хотелось бы ломать тебе кости, приятель. Прими свое поражение с достоинством.