Константин Волков - Звезда утренняя

Зато сладкое вышло бесподобным. Воздушный пирог полностью оправдал свое название. Он не имел никакого веса и буквально таял во рту, как легкое печенье, созданное из одной яичной пены.

— А вот чаю нет! — заметил академик.

Но Наташа с Владимиром обещали устроить и чай. Так простые и обыденные вещи — чай и колбаса, суп и ветчина — переплетались в сознании путешественников с величественными картинами Вселенной…

Наташа явилась с термосом в руках, в котором был заварен ароматный чай. Владимир нес сосуд с кипятком, Это было очень сложное сооружение, так как обычный чайник был здесь непригоден. Появился лимон. И в особой, закрытой сверху посуде любимая академиком тахинно-ванильная халва. Эту халву перемещали из вазочки, чуть приподнимая крышку, в чайные блюдечки особой конструкции, вроде наполовину закрытых сверху чашек. Только в таких сосудах и можно было удержать хрупкое лакомство, а иначе крошки разлетелись бы по всей ракете. С таким же трудом разливали чай.

Так прошел первый день путешествия.

Строго говоря, понятие о дне и ночи теперь не существовало. На космическом корабле действовал строгий распорядок, устанавливающий часы для работы, отдыха и сна. На этот раз, в виде исключения, порядок был нарушен. Однако около двух часов по земному времени все разошлись по своим каютам, кроме астронома, оставшегося на вахте в рубке.

ГЛАВА X,

в которой появляются маленькие предметы, и большие опасности

Немало дней прошло в этом необыкновенном полете. Но правду говорят, что человек привыкает ко всему. Мало-помалу участники экспедиции успели освоиться с необычными условиями жизни в летящей ракете и чувствовали себя почти как дома.

Все на борту корабля шло по раз, навсегда установленному распорядку. Каждый отлично знал свое дело. Дежурный готовил пищу, убирал помещение, принимал на себя все хозяйственные заботы. От них освобождался только глава экспедиции — академик Яхонтов. Суточную вахту несли трое, сменяя друг друга. Остальные проводили время за научной работой. К обеду собирались в салоне, по вечерам отдыхали. Кое-кто оставался в каютах и проводил время за книгой, но так было редко. Для чтения оставалось только полтора-два часа. В первые дни вообще было не до чтения. Только потом люди раскрыли книги, так как один день в полете походил на другой, как две капли воды. Сначала было странно заниматься такими обычными вещами, как чтение или дневник. Потом привыкли.

После ужина обычно задерживались в салоне. Включали радио или телевизор, слушали и смотрели, что происходило на Земле. Москва передавала специальную программу, составленную по просьбе астронавтов.

В тот вечер из Большого театра транслировали «Пиковую даму». Когда опера окончилась, астронавты прослушали «Последние известия». На Земле собирали урожай, добывали руду и уголь, перевыполняли план огромные заводы, выходили в свет новые книги, происходили спортивные соревнования. Как все это было далеко! И в то же время близко! Несмотря на огромное расстояние, отделяющее их от родной планеты, путешественники не чувствовали себя одинокими. Невидимые радиоволны неслись через пространство еще быстрее, чем космический корабль, настигали его, звучали в репродукторе музыкой Чайковского, человеческой речью, шумом футбольного поля. Незримые нити прочно связывали горсточку отважных людей с оставленной ими планетой. И каждый раз, когда в ракете раздавался голос Земли, на душе становилось легче. Вот почему вся жизнь на космическом корабле строилась по московскому времени. Будучи далеко от шумной и залитой огнями советской столицы, астронавты чувствовали себя неотделимой частью своего народа.

Передача закончилась. Виктор Петрович был совершенно удовлетворен результатами шахматного турнира в Париже. Наташа, все время наблюдавшая за ученым, удивлялась, как можно интересоваться судьбой шахматной партии в такое насыщенное волнением и опасностью время. Очевидно, у ученого были свои соображения на этот счет.

Владимир принял вахту. Обязанности вахтенного не были сложными, скорее утомляли своим однообразием. Моряки на вахте постоянно видят море, наблюдают игру красок и волн, разнообразие облаков, бури и туманы. Их окружают опасности, которые непрестанно требуют внимания. Даже среди безжизненных просторов Арктики происходят какие-то явления, пылают северные сияния, воет пурга или поднимается над снежными равнинами Луна. А в командирской рубке межпланетного корабля, за стеклами кабины, виден в течение долгих часов, дней и недель один и тот же пейзаж. Ощущение полета полностью отсутствует. Кажется, будто ракета неподвижно висит в пространстве, так как нет точек, смещение которых в поле зрения дало бы возможность осознать движение. В таком полете нет смены дня и ночи. С одной стороны корабля, где находится Солнце, — постоянный день, а с другой — царит вечная ночь. Везде черная пустота и мириады ярких, никогда не мерцающих звезд. Вокруг нет ни облаков, ни грозных валов. Не слышно рева ветра. Полная, абсолютная тишина. И наблюдатель в кабине сознает себя среди этой пустоты ничтожной пылинкой, затерявшейся в мировом пространстве. Поэтому в часы вахты человек остается наедине с самим собой. Зрение здесь не нужно. Впереди нет ничего, кроме пустоты. Если пилот и заметит нежданно возникшее на пути космическое тело, встреча с которым может оказаться катастрофической, то при чудовищной скорости полета зрительное впечатление бесполезно. Мозг не успеет отдать команду мускулам, чтобы повернуть рычаг. Только созданные наукой автоматы, в миллионы раз более быстрые и безошибочные, чем человеческий глаз, способны уберечь корабль от внезапной опасности. Пилоту остается наблюдать за показаниями сигнальных аппаратов, проверять исправность их действия, вести корабельный журнал, регулировать внутреннюю жизнь ракеты, следить за составом воздуха и температурой в помещениях корабля, вовремя подавать сигналы подъема, отбоя, приема пищи. Он должен также проверять по приборам и таблицам правильность курса.

На передней стенке командирской кабины, прямо перед глазами Владимира, находился экран радиолокатора. Такой аппарат обнаруживает любое тело, даже если оно не превышает размеров булавочной головки, на расстоянии до 1500 километров впереди или в сторону от корабля. Сопряженный с радиолокатором электронный счетчик автоматически определяет точку предстоящего пересечения траекторий движения корабля и встречного тела, производит все необходимые расчеты и в нужный момент включает двигатели, производящие поворот. Одновременно он подает сигнал тревоги.