Мюррей Лейнстер - Экспедиция на Землю. Сборник англо-американской фантастики

— Мы установим контакт, — с каменным лицом произнес Ригс. Голос его, казалось, исходил из репродуктора, а не от него самого. Это звучало как-то непривычно и тревожно. — Мы испробуем сначала мирные пути. Поэтому идем без оружия. Впрочем, на всякий случай я беру с собой маленький пистолет. Один из вас пойдет рядом со мной и один — за мной. Мы останемся у самого корабля. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы нас отрезали. Проверить связь!

— Есть проверить! — гаркнул Пурчи.

— Есть проверить! — прошептала Хони Лундквист.

Капитан шагнул в шлюз, те двое — за ним. Я захлопнул внутреннюю дверь шлюза и при помощи телеуправления открыл наружную. Все оставшиеся на борту кинулись к экранам.

Лопотуны — их было двадцать или тридцать — не отходили далеко от кустов. Мы не могли видеть ни капитана, ни его двух добровольцев, но их, несомненно, заметили лопотуны. Они всей толпой бросились вперед, и, клянусь, мои старые глаза в жизни не видали более страшного зрелища. По радиотелефону я услыхал голос Пурчи: несметной толпой они двигались к кораблю.

— Капитан! — крикнул я. — Не пора ли нам в путь? Спалим на них чешую.

— Заткни свою дурацкую глотку! — возмутилась Лорна. Она говорила шепотом, но я уверен, что ее было слышно по всему кораблю. — Они несут Слопса назад!

Она была права! В самом деле, она была права! Обхватив ногами шею бегущего вприпрыжку лопотуна, немного посинев кислород у него уже кончался — и все-таки широко улыбаясь, Слопс подъехал к кораблю, окруженный сотнями чешуйчатых чудовищ. Лопотун, принесший Слопса, опустился на колени, и Слопс, у которого закоченели все члены, слез на землю. Он помахал рукой, и добрых полсотни лопотунов, сев на корточки, принялись бить кулаками по земле. Слопс устало направился к кораблю, и четыре лопотуна пошли за ним, неся на головах по огромному узлу.

— Люк открыт? — догадался кто-то спросить. Я проверил: да, он был открыт.

Из люка донеслись глухие звуки, словно упало что-то тяжелое. Тут же послышалось терзающее слух лопотание. Потом красная лампочка погасла и загудел воздушный насос. Наконец дверь отворилась. Мешая друг другу, мы кинулись стаскивать со Слопса шлем и костюм.

— Я хочу есть, — сказал он, — и ужасно устал. И, наверное, на всю жизнь останусь глухим.

Мы растерли его, закутали и накормили горячим супом. Пока мы хлопотали вокруг него, он уснул. Меж тем подошло время старта. Мы привязали Слопса к койке, закрепили его четыре тюка, дали несколько коротких вспышек, чтобы отогнать лопотунов, и унеслись к звездам.

В тюках оказалось восемьсот девяносто два великолепных кристалла. На обратном пути мы так старались воздать Слопсу за все его мучения, что стали ревновать его друг к другу. А Слопс — он больше не был «почти». Он безусловно был «совсем настоящим». В голосе — металл, в походке — упругость.

Он работал над добытыми кристаллами, как одержимый. Вначале он только твердил, что совершенно необходимо научиться синтезировать их. Мы помогали ему. И мало-помалу история его успеха всплыла наружу. Чем дальше он подвигался в изучении сложной решетки кристаллов, тем больше нового сообщал нам. Таким образом, к тому времени, как мы достигли Луны, нам уже было известно, что произошло.

— У вас неверное представление о лопотунах! — сказал Слопс. — У людей есть один ужасный недостаток: они боятся всего, чего не понимают. Это довольно естественно. Но почему, встретив странное живое существо и поразившись его видом, они воображают, что оно непременно нападет на них?

Представьте себе, что вы маленькое животное, скажем бурундук. Вы спрятались под стол, подбираете крошки от печенья и занимаетесь, так сказать, своим делом. В комнате сидят пять или шесть человек, и один из них цедит длинную историю про фермера и дочку бродячего торговца. Наконец он дошел до соли, и все хохочут. А что же почтенный бурундучок? Он знает только, что животные за столом разразились громким ревом. И чуть не помирает со страху.

В точности то же самое происходит между людьми и лопотунами. Только люди тут для разнообразия играют роль бурундуков.

Кто-то не выдержал:

— Не хочешь ли ты сказать, что эти полуящерицыполуобезьяны смеялись над нами?

— Вот послушайте, — произнес Новый Слопс. — Как легко мы приходим в негодование! Да, я хотел сказать именно то, что сказал. Человеческие существа — это самое смехотворное, что когда-либо видели лопотуны. Когда я вышел к ним, они отнесли меня в свой поселок, созвали соседей со всей округи и устроили бал. Что бы я ни сделал, все их забавляло. Помашу рукой — они гогочут. Сяду на землю — их корчит от смеха. Побегу и прыгну — они лежат пластом.

И вдруг он отложил в сторону работу и спросил очень искренне:

— Вам больно слушать? Нельзя смеяться над людьми? Они должны быть царями Вселенной, исполненными достоинства и силы? Человеку непростительно быть смешным — разве только когда он сам этого захочет? Так разрешите мне кое-что вам сказать: лопотуны пробудили во мне то, чего до сих пор не мог сделать никто из людей, — чувство принадлежности к человечеству. То, что испытали вы, когда лопотуны, хохоча, впервые помчались к вам, я испытывал всю жизнь. И этого больше не случится. Во всяком случае, со мной. Ибо благодаря лопотунам теперь я знаю, что все вы самоуверенные спесивцы и не менее смешны, чем я.

Лопотуны — кроткий и признательный народ. Они наслаждались происшествием и осыпали меня подарками. Когда я дал им понять, что мне. нравятся кристаллы, они побежали и принесли мне больше, чем я мог унести. Я тоже благодарен им. И я позабочусь, чтобы теперь эти кристаллы можно было производить на Земле, притом настолько дешево, что больше не потребуется отправлять за ними экспедицию на Венеру. Неужели вы не видите, как это важно? Если человек еще раз столкнется с существами, смеющимися при одном взгляде на людей, он их всех истребит.

Но если хорошенько подумать, может быть, Слопса и не объявят «самой замечательной личностью века». Возможно, он не захочет, чтобы о лопотунах стало широко известно. А кроме того, он свинья — женился на моей девушке.

Гарри Гаррисон

СМЕРТНЫЕ МУКИ ПРИШЕЛЬЦА

Где-то вверху, скрытый за вечными облаками планеты Вескера, гремел и ширился грохот. Услышав его, торговец Джон Гарт остановился и, приставив руку к здоровому уху, прислушался. При этом ботинки его слегка увязли в грязи. В плотной атмосфере звук то разрастался, то ослабевал, однако все более приближаясь.

— Такой же шум, как от твоего космического корабля, — сказал Итин, с бесстрастной вескерской логикой медленно расчленяя мысль, чтобы лучше обдумать ее. — Однако твой корабль все еще стоит на том месте, где ты его посадил. Хотя мы его и не видим, он должен быть там, потому сто только ты умеешь управлять им. А если бы даже это удалось кому-нибудь еще, мы услышали бы, как корабль поднимается в небо. Но так как мы раньше ничего не слышали, а такой грохот производит только космический корабль, то это должно означать…