Дин Кунц - Звездная кровь

Сочетание неземной технологии и пластикового ведерка из-под сидра было едва ли не комическим. Тимоти непременно рассмеялся бы, не подумай он о Леонарде Тагастере и о многих тысячах других людей, жизнь которых погубил этот наркотик.

Что ж, ничего удивительного в том, что химикам из полицейских лабораторий никак не удается ни синтезировать этот наркотик, ни хотя бы раскрыть тайну его химического состава. ПБТ прибыл сюда с другой планеты, может быть даже из другой галактики. Маловероятно, что в земных лабораториях когда-нибудь удастся раскрыть молекулярную структуру этого вещества. Металлы, вполне возможно, и сохраняют одинаковую структуру в различных частях Вселенной. Но органические вещества в каждом из миров, разумеется, должны быть совершенно особыми. А уж биологические формы жизни и вовсе резко различаются от земной, может быть, даже радикально. А поскольку почти со стопроцентной уверенностью можно допустить, что ПБТ синтезируется из биологического или хотя бы из вегетативного источника, в земных лабораториях, применяя привычные земные стандарты, ученые всякий раз будут наталкиваться на глухую стену.

Кожух агрегата был частично взломан, как будто члены Братства, призвав сюда экспертов, велели им обследовать механизм, по-видимому, в надежде найти способ ускорить процесс получения бесценного препарата, обогащавшего сотни и медленно убивавшего тысячи, десятки тысяч людей. Агрегат представлял собой фантастически миниатюризованную и комплицированную систему, выполняющую гораздо больше разнообразных функций, чем любой прибор, когда-либо изобретенный на Земле — включая Модуль Селективного Уничтожения, изготовленный в лаборатории психотехнического оружия. Не поддающаяся расшифровке мешанина электро- и микросхем, должно быть, отбила у представителей Братства охоту усовершенствовать всю конструкцию, потому что даже возвратить снятую плату на место они не удосужились. Но, судя по тому, что знал Тимоти о Братстве, его вожаки едва ли смирились бы с поражением после первой же неудачи. Без сомнения, они пытались увеличить производство ПБТ. Но, судя по всему, случайно отступить их принудило не столько опасение вывести агрегат из строя, сколько суеверный страх. Похоже, они считают, что каждого, кто возьмет на себя дерзость вмешаться в работу машины, изготовленной существами вроде того, которое возлежит на космическом корабле в морозильной камере, ждет смерть.

В конце концов, больше искать здесь было нечего. Тимоти решил вернуться сюда позже и самым тщательным образом обследовать агрегат с помощью психотехники. Тогда он постарается понять здесь все, что можно понять, и научиться всему, что поддается изучению. Тимоти вернулся в главный коридор.

Ему не терпелось выйти на поверхность земли и очутиться в своем доме на склоне холма, откуда он сможет связаться с федеральным Бюро по борьбе с наркотиками и ошарашить агентов своей историей. После чего он, разумеется, со страниц своей газеты поведает миру обо всем, что узнал. А уж дальше пусть всей этой мутью занимаются те, кому положено. Как ни странно, ему было безразлично даже, сумеет ли “Страна развлечений” сохранить монопольное право на освещение этой истории. Но возможность напечатать раз в жизни нечто настолько взрывоопасное наверняка доставит Джорджу Крили большее удовольствие, чем выпуск тысячи номеров, содержащих второсортные сенсации.

Но до того как покинуть космический корабль, Тимоти решил тщательно его осмотреть. В конце концов, это право первооткрывателя. Передать дело в руки соответствующих инстанций он еще успеет, а прискорбный опыт встреч с полицией подсказал ему, что поступить следует именно так.

В коридоре его, как и на пути сюда, повсюду сопровождал призрачный голубой свет, непостижимым образом испускаемый самими стенами. Тимоти показалось, будто он попал в один из балаганов ужасов на ярмарке, — в одно из тех кошмарных местечек, за вход в которые публика платит деньги (а ведь большинство стремящихся туда зевак психически нормальны, однако им хочется быть напуганными, потому что слишком уж упорядочена и лишена малейшей доли риска их повседневная жизнь). Есть такие жуткие лабиринты, где с любой стороны и в любое мгновение на вас может наброситься враг, где завывают “привидения”, где обитают “гоблины” и “гулы”, конечно игрушечные — пластиковые и картонные, — но все равно довольно-таки страшные.

Еще через двадцать футов туннель закончился, упершись в глухую металлическую стену, похожую на ту, которую Тимоти увидел, когда впервые подобрался к космическому кораблю снаружи. Он поискал дверь, но таковой не нашлось. Тимоти понимал, что еще не успел сделать полный круг, хотя расстояние отсюда до люка, сквозь который он проник в звездолет, составляло добрые двести футов. С одной стороны, ему так нигде и не попались ни контрольный пульт, ни центр слежения. Конечно, с учетом психотехнических способностей пришельцев и то, и другое могло оказаться сведено к минимуму, но не отсутствовали же они вовсе! Да и в каютах экипажа, мимо которых он успел проследовать до сих пор, спальных мест хватило бы лишь для двух дюжин инопланетян. Двух дюжин. Учитывая микроминиатюризацию, нашедшую такое широкое применение во всех системах космического корабля, было бы просто глупо строить такой огромный звездолет в расчете на столь малое число астронавтов. В одном только “кинотеатре” их могла разместиться добрая сотня. Так что, хотя все и выглядело так, будто он уперся в тупик, на самом деле это был никакой не тупик. Это был барьер, преграда, ложный конец, призванный отпугнуть любого, кто пожелал бы проникнуть в самое сердце корабля.

Гангстеры, судя по всему, пришли к аналогичным выводам: они предприняли несколько попыток пробиться через барьер, преграждавший им доступ ко всем чудесам, которые наверняка еще должны были найтись на космическом корабле. Мощная электродрель валялась здесь на полу, рядом с нею — несколько сломанных сверл. Тимоти увидел, техники Братства воспользовались и промышленным алмазом, но толку от него оказалось не больше-, чем от сверл из легированной стали. Здесь же находился и робот, используемый на тяжелых работах, ручные механизмы которого сейчас бессильно болтались. Должно быть, робот применил максимальное или даже запредельное усилие — и сверло сломалось, причем сила противодействия была такова, что она испортила и надежный ручной механизм умной машины. Второго робота, который вместо обычной дрели использовал лазерную, буквально разорвало на части размером не больше человеческой ладони каждая и раскидало по всему коридору, а это означало, что в результате чрезмерных усилий энергия лазера, не нашедшая выхода, привела к мощному взрыву.