Александр Золотько - Чистилище. Янычар

– Более чем.

– Вот и хорошо. И чтобы два раза не звонить: твой позывной теперь… Ты хочешь Утес или Леший?

– Меня устраивает Сергей Иванович.

– Значит, Леший. Вот и договорились. Служи, Леший! Ты еще пригодишься.

Полковник Иванченко хотел послать неизвестного ему далекого Лидера как можно дальше и с наиболее изощренным вывертом, но не успел – тот отключил связь.

Вот ты и побыл мятежником, сказал себе полковник. Вот ты и почувствовал вкус свободы, Леший.

Даже сюда дотянулись… Наверняка врал же о заложенной мине. Но ведь мог и правду сказать. Не проверишь. И хватит двухсот граммов пластида, чтобы нарушить герметичность бункера.

А еще вакцина… А если правда? Если и в самом деле это получится?

Сволочи, сказал полковник Иванченко. Как же я вас ненавижу!

Потом взял карандаш и написал прямо на пульте возле телефонной трубки: «Каждый вечер в 18–00».

Глава 06

Он перестал обращать внимание на то, какой именно сейчас день недели, какое именно число и месяц. Не видел в этом смысла. Он просто считал прожитые после катастрофы дни. Ставил отметки на стене возле двери на кухню.

В первый день после начала эпидемии в городе отключилось электричество. Погасли свет в кабинете и монитор компьютера. Янычар остался сидеть в кресле, мысленно считая секунды. На пятьдесят восьмой свет снова зажегся – не соврали, дизель в подвале включился автоматически, дал электричество дому. Говорили, что дизеля без заправки хватит на три дня.

Три дня, отметил для себя Янычар. К тому моменту, когда вырубится дизель в подвале – вряд ли кто-то станет подливать горюче в бак, нужно будет подготовить тот генератор, что стоит на балконе. Если его использовать не круглосуточно, а по нескольку часов в день, то горючего хватит еще дней на пять. Итого – восемь дней цивилизации.

Только окна стоит задернуть шторами, чтобы не привлекать излишнего внимания.

С другой стороны, где-то в доме наверняка остались включенными лампы, и в темной ночной Москве окна будут светиться, как маяки. И кто только не прилетит на их свет. Наверное, правильно было бы пройтись по дому, вырубая осветительные приборы и отстреливая уродов.

Только вот оставался вопрос: он уже получил свою долю заразы и просто оказался к ней невосприимчивым, или то, что он сидит на десятом этаже в закрытой квартире, предохраняет его пока от заражения?

Можно было, конечно, проверить, выйти на улицу или зайти в какую-нибудь из разгромленных квартир подъезда. Там наверняка есть мертвые. И выжившие твари тоже есть.

Янычар слышал крики в доме. Дверь была надежной, перекрывала все звуки, доносящиеся изнутри дома, а вот балкон он оставил открытым. Кричала женщина. Кричал мужчина. Несколько раз грохнуло ружье. Со звоном разлетелось оконное стекло, и кто-то с криком вылетел из окна. Раздался глухой удар тела об асфальт, и крик прервался.

Несколько уродов, слонявшихся возле дома и подъедавших тела погибших, быстро оказались рядом с упавшим и приступили к трапезе. Они были настолько увлечены едой, что даже не заметили, как мимо них, скользя вдоль стены дома напротив, проскочили трое или четверо людей.

Янычар наблюдал за всем этим с балкона, сидя в кресле и баюкая «винторез» на коленях.

Он наблюдал, не вмешиваясь, отмечая для себя важные особенности нового мира.

Уроды перемещаются очень быстро. Это не зомби из фильмов ужаса, действуют они вполне ловко и даже согласованно. Стараются держаться стаей. Поэтому если на улице наткнутся на такую тварь, то нужно иметь в виду: неподалеку обязательно есть еще несколько.

Бегство по прямой – не самая удачная стратегия.

Молодой парень попытался убежать от группы уродов. Рванул по дороге, рассчитывая то ли скрыться в переулке, то ли спрятаться в одном из домов. Наверное, он уже не первый час метался по обезумевшему городу, вымотался, но, увидев зараженных, попытался сделать ставку на скорость.

Его догнали.

Самый прыткий из каннибалов зацепил парня за плечо, рванул, парень потерял равновесие, сделал еще несколько шагов, пытаясь устоять на ногах, но в спину ему ударил набежавший монстр. Дубиной ударил, уроды не совсем превратились в животных, пользовались примитивным оружием. У этого была массивная ножка от деревянного стола.

Удар в спину швырнул парня на асфальт, второй пришелся по голове. И третий. И четвертый. Потом настало время еды.

Янычар встал с кресла и ушел на кухню. Поскольку электричества хватит всего на неделю, нужно как-то разобраться с продуктами. В первую очередь следует есть скоропортящиеся, отложив на потом еду в вакуумной упаковке и консервы. Макароны, крупы, овощи тоже могут подождать.

Хорошо, что водопровод в доме был спланирован по западным образцам – вода вначале подавалась в здоровенный бак на крыше здания, а потом самотеком шла в квартиры. И в общем, было неплохо, что болезнь и людоеды существенно подсократили численность обитателей дома. Вода вообще не была пока проблемой.

Янычар принимал душ каждый день, даже горячий, включая бойлер.

Живем лишь раз, пояснил Янычар своему отражению в зеркале. Отражение смотрело осуждающе и даже с какой-то брезгливостью. И черт с тобой, подумал Янычар. Не очень и нужно мне твое одобрение.

В городе первые дни шли бои.

Первые четыре дня. Работали пулеметы, автоматические пушки с БМП, танковые орудия. Ночью было хорошо видно, как полыхает что-то на востоке, как отражаются вспышки взрывов на низко висящих облаках.

Мимо брошенных на улице грузовиков в первый день проскочило несколько бэтээров, Янычар даже считать не стал. После двух часов наблюдения он зашел в квартиру – дождь усилился, и даже плащ не очень от него спасал. Слышал только, как ревели двигатели тяжелых машин на улице.

Схватки в доме закончились часа через полтора после начала. Янычар подошел к открытой балконной двери, постоял некоторое время, прислушиваясь, потом дверь закрыл. В доме больше не кричали, не стреляли, не били окна. Значит, наступило временное равновесие. То ли монстры сожрали всех выживших, то ли выжившие сумели перебить монстров, то ли просто закрылись в квартирах и сидят тихо, чтобы не привлекать внимания.

Вечером первого дня Янычар решил напиться. До свинского состояния. На душе было хреново, все никак не мог забыть разговора с Наташей. Даже несколько раз ударился головой о стену, матеря себя самыми последними словами.

Он себя ругал не за то, что не спас Наташу, не вызвал ее сюда. Она бы все равно умерла. Ведь умерла бы, вирус ее доконал, Янычар сам слышал по телефону. Тут себя ругать, по факту, не за что. А вот то, что он не сдержался и все-таки позвонил тогда… Он ненавидел себя за этот телефонный звонок. Значит, все-таки слабак. Значит – расквасился все-таки Янычар в гражданской жизни.