Раскаты Грома (СИ) - Лин Искандер

— А, это, она сначала барахлила, а сейчас и вообще не реагирует. Даже шипения канала не слышу, — Гора понял, что он что-то сделал не так и сейчас усиленно анализировал свои поступки. Насколько у него это получалось.

— Гора — ты камень, — заключил командир.

В наушнике вновь прозвучал сигнал выхода в эфир и канал заполнился голосом Мессии. Среди слов, был слышен её плачь:

— Вадим, Декан умер!

Передача закончилась.

— Командир, что произошло? — Гора смотрел непонимающим взглядом на Машу, которая, казалось ни с того, ни с сего пнула ближайший стеллаж.

Вадим тихо ответил:

— Сейчас заменим твою гарнитуру.

Глава седьмая. Сумерки

Тевкры, не верьте коню: обман в нем некий таится!

Чем бы он ни был, страшусь и дары приносящих данайцев.

Вергилий. Энеида

В 4‑х километрах севернее складского комплекса «Объекта 80».

Прошедший «грибной» дождь не затронул следы лап, оставленных в глинистой грязи лесной чащи. Идя в стороне от «звериной тропы», группа двигалась к следующему пункту, обозначенному командиром отряда как «Второй радиоузел, который должен быть неподалёку». Рысь и Старый шли впереди, осматривая редкий лес по ходу движения. За ними следовали Шерлок и Гора, прикрывая фланги, за тыл отвечали Мессия и Палач. Хмурый спецназовец брал на себя зону ответственности девушки, понимая, что ей необходимо какое-то время, чтобы прийти в себя. Настя двигалась в общем темпе, идя за сослуживцами след в след, держа оружие наготове. Её чувства выдавал только печальный взгляд, уходящий сквозь стволы деревьев, стоящих вокруг.

Насте не впервой было видеть последние мгновения жизни людей, в том числе умирающих на её руках. Получая образование в медицинском колледже, на последних курсах, она, как и многие девчонки из её группы, подумывала об акушерстве. Попав медсестрой в травматологическое отделение, она выкинула из головы эти мечты, ощутив себя в самом нужном месте. Переломы, порезы, ожоги, пациенты в состоянии шока, жертвы дебошей — всё это к её собственному удивлению не отпугивало, а притягивало. Больше всего ей хотелось помочь именно этим страдающим, истекающим кровью людям. Атмосфера катастрофы, словно водоворот тонущего корабля, затягивала её в себя всё больше и больше. Но чем дольше она находилась в отделении, тем чаще становилась свидетелем глупости системы здравоохранения и тем противнее становилась с каждым днём увеличивающаяся бумажная волокита. Как-то раз, возвращаясь домой, она увидела на автобусной остановке объявление — листок на столбе — о наборе девушек на военную службу по контракту. Долго не раздумывая, Настя сменила белый фон красного креста на камуфляжную основу нарукавной нашивки. Солдатская форма оказалась для неё комфортнее белого халата. Несколько месяцев ускоренных курсов молодого бойца и военно-полевой медицины, разговор с прибывшим в учебную часть вербовщиком, её подпись под рапортом о переводе, и вот она уже стояла на плацу базы «Раската». Воинская жизнь пришлась ей по вкусу, а тяжёлые тренировки были нипочём, благо ещё со школы она всерьёз увлекалась лёгкой атлетикой. Отряд стал для неё семьёй, которой никогда не было. Если, конечно, не брать в расчёт бабушку по материнской линии, которая опекала и заботилась о внучке так, как могла и насколько был способен инвалид. Тяжёлое наследство от длительной работы в химической промышленности, всё детство было перед глазами Насти. Но теперь это осталось в прошлом, не считая редких звонков и писем: пожилую родственницу Настя оставила с подругой по колледжу, оплачивая заботу о старушке большей частью своего жалования. Месяцы в составе «Раската» быстро пролетали мимо, и чем роднее становились сослуживцы, тем тревожнее были мысли о возможных ранениях, переломах, бинтах. Одно дело пережимать артерию там, в травматологическом отделении: к тебе поступал пациент, которому ты облегчала состояние и делала всё возможное для сохранения его жизни и здоровья. Это пациент, которого ты никогда раньше не видела, он для тебя оставался безликим и неизвестным. Другое дело — твой боевой товарищ, с которым вы вместе были в окопах под ночным дождём. Здесь были люди, с которыми она делила банку тушёнки во время трёхнедельной командировки в горах, брезентовую палатку в сырых болотах и фляжку воды в жарких степях. Сначала не стало Джигита — забавного балагура, не дававшего отряду впасть в грусть, даже после выматывающего марш-броска. Теперь из её жизни ушёл Декан — такой странный, но добрый и умный человек. И она ничего не смогла с этим сделать. «Я должна спасать жизни, а не закрывать веки на остекленевших глазах! Неужели крест на рукаве — лишь право покрывать остывающие тела друзей аэрозолем с ядом?», — эти мысли терзали Мессию с того самого момента, как перестал дышать Декан, медленно сползая по стене на пол «Склада № 1».

Группа шла уже около двух часов. Густая лесополоса сменилась редкими деревьями и впереди стала видна стена кустарника из ольхи, скрывавшая за собой кювет. Осторожно, раздвигая ветви, группа выбралась на дорогу. Асфальт был в отличном состоянии — при строительстве объекта средства не экономили и разметка отчётливо сохраняла габариты двух полос. Чуть левее, метрах в пятидесяти дальше по дороге, были видны две чёрные кривые полосы — следы шин.

— Идём к месту, где обрываются следы шин, — скомандовал Старый.

Вдоль проезжей части не было отбойников, лишь сплошная белая линия проходила по границе между асфальтом и начинающимся травяным ковром, переходящим по склону в придорожный дренаж. Из канавы торчал борт автомобиля. В месте, где небольшой армейский джип вылетел в кювет, дёрн был содран тормозящими колёсами, а чёткие линии из стёртой резины восстанавливали картину «виляния» рулём в момент ДТП. Джип лежал на крыше, примяв кусты подлеска. После рокового кувырка боковая часть автомобиля встретилась с деревом, ободрав кору старой сосны. Бензин вылился из баков, оставив подтёки на корпусе и цветные масляные пятна на поверхности стоячей лесной воды в канаве. Задняя дверь была открыта, а в трёх метрах от неё, внизу, в неестественной позе лежал труп военного в бронежилете и каске. Никакого оружия рядом с ним не было. Дождь ещё не успел смыть обильные багровые пятна на траве вокруг разодранных рук и ног бедняги.

— У них могут быть документы, карты — будьте внимательны! — Старый подошёл к краю дороги, чтобы рассмотреть труп.

— Я проверю машину! — вызвался Рысь и начал спускаться в канаву, приближаясь к автомобилю.

Гора смотрел на уходящую вдаль ленту асфальта — около пятиста метров впереди не было ни единого поворота: «Интересно, а они тут гоняли? Вряд ли им приходили штрафы». Вдалеке появился силуэт какого-то четвероногого существа. «Что за херня?», — выругался про себя пулемётчик. Животное поднялось на дорогу, поводило поднятой кверху мордой и, уставившись в сторону группы, направилось к месту ДТП.

— Командир, вижу тварь! Корова какая-то! Четыреста метров впереди! — передал Гора, смотря на существо сквозь прицел.

— Отряд, в лес! Палач — ведущий! — приказал Вадим. Он присел на колено у обочины, прильнув к оптическому прицелу винтовки.

— Есть! — хмурый боец скрылся в кустах на противоположной стороне дороги. Ломая высохшие сучки и приминая тонкие стволы к земле, с пулемётом наперевес, за ним в чащу нырнул Гора. Маша спустилась только наполовину склона, вслед за остальными и, остановившись, присела, смотря то на приближающегося монстра, то на командира. Мессия, заметив это, остановилась рядом:

— Ты чего? — прошипела она.

— Я их прикрою, — отрезала Шерлок.

— Тогда я тоже, — Мессия плюхнулась чуть вперёд, упёрлась локтями в высыхающую после дождя почву, заложив приклад автомата в плечо.

Рысь съехал по траве вниз, перепрыгнул через канаву и рванул к машине. На колёсах были прилипшие комки грязи и травы, стёкла на дверях потрескались, на стойках каркаса остались ручейки какой-то смазки, вытекшие из-под помятого капота.