Под стеклянным колпаком(Избранные сочинения. Т. I) - Соломин Сергей

Откровенность Фрица показала ясно Розе всю невозможность переделать страстную, необузданную натуру пирата, тесно связавшего свою судьбу с шайкой гнусных злодеев. Но как же она отомстит, как уничтожит Дайбна вместе с его «Драконом»?

С ужасом думала девушка, что ей придется быть свидетельницей разгрома европейских государств.

До срока оставалось всего три дня. Быть может, ей удастся убедить Дайбна совсем отказаться от кровавой борьбы?

Воздушный пират выслушал Розу внимательно. Его побледневшее лицо исказила горькая усмешка.

— Поздно, я зарвался! Экипаж «Дракона» никогда не простит мне такой слабости. У них давно уже не было «дела». Все они жаждут крови, грабежа, насилия над женщинами. Неистовым хохотом привыкли они встречать человеческие стоны, мольбы о пощаде, крики о помощи.

— Значит, вы во власти своей шайки? Вы, которого весь мир называет дьяволом, боится, но и уважает, как безмерную сверхчеловеческую силу, вы раб этих бандитов? Стыдитесь! Я вас считала всегда злодеем, врагом всего живущего, я вас ненавидела! Теперь я вас презираю. Неужели вы не можете избавиться от опеки каторжников, людей невежественных, полузверей? Высадите их всех на землю. Вы, я и Фриц, разве мы неспособны одни управлять «Драконом»? Найдутся другие люди, честные, преданные идее. Я вас сведу с ними… Оскар, пойдите по новой дороге, начните служить добру и я… буду вашей!..

— Поздно, повторяю вам! Меня с моими спутниками связали страшные, кровавые преступления… Однажды «Дракон» плыл близко над землею… Было раннее утро… Густой туман поднимался от болот… Вдруг на востоке заалела полоса рассвета, и туман окрасился в кровавый цвет… Какие-то болотные птицы, пробудившись к дневной жизни, стонали там внизу жалобными голосами… И мне казалось, что это стоны умирающих, загубленных мной, и туман этот — испарение пролитой мною крови… Я чувствовал ее запах, пьянящий, терпкий запах человеческой крови… Я слышал стоны… И в тот же день мы разрушили до основания ни в чем не повинный город, наполнили мирную страну дикими ужасами разбойничьего набега…

Роза почувствовала холод в груди. Этот человек пугал ее теперь не своим злодейством, а огнем безумия, мелькавшим в его глазах. Только теперь во всем ужасе предстала пред нею тайна этого страшного человека. Но она еще не теряла надежды убедить.

— Но разве вам не приходит в голову, что когда-нибудь ваша шайка изменит вам, подло вас предаст? Ведь за вашу голову заплатят огромные деньги. Говорят, что вопрос об этом поднимался не раз в международном комитете. Бандиты могут соблазниться золотом и прощением всех преступлений. Быть может, некоторые уже скучают по земле.

Лицо Оскара Дайбна приняло сатанинское выражение.

— Я обезопасил себя на этот случай. Конечно, в их преданность я не верю. Это тигры на цепи, это подлые, трусливые хищники, которых я держу на парфорсном ошейнике. Но если когда-нибудь они вздумают меня предать, в самую последнюю минуту я взорву «Дракон». Сам, своими руками, устроил я адский прибор, о котором не знает и мой любимый Фриц. Достаточно нажать кнопку, и от воздушного судна, от всех нас, останутся мельчайшие осколки, обрывки мяса.

Роза задумалась. Новая мысль озарила ее сознание.

— А мне вы откроете тайну?

— Зачем?

— Быть может, вы не успеете сделать это, вас схватят, свяжут. А ведь ваша гибель будет и моей гибелью. Меня ненавидят и не пощадят.

— Но ведь мы ничем не связаны до сих пор. Вы — сильная, энергичная девушка, сумеете постоять за себя. Испугает ли вас шайка бандитов, когда вы не испугались ее атамана? Вот если бы… — заговорил Оскар Дайбн прерывающимся голосом, — если бы вы согласились… у меня не было бы от вас тайн…

В эту ночь Роза узнала роковую тайну убийцы Кондратия Невеселого.

Европа с трепетом ожидала восхода солнца в день, назначенный Оскаром Дайбном для исполнения его «повелений». Все было готово к страшной, неслыханной в истории человечества борьбе. Германия, невольная виновница появления на свет воздушного пирата, первая держава, обреченная в ультиматуме на разгром, решила встретить врага в окрестностях Берлина, куда были стянуты армии всех государств Европы, где были устроены искусно скрытые батареи, и в тысяче ангаров ожидали сигнала для взлета аэропланы и дирижабли.

Но прошел день, другой, прошла целая неделя, а «Дракон» не появлялся.

Умы стали уже успокаиваться. В газетах высказывались предположения, что воздушный пират отказался от своего безумного замысла, или… этому хотелось так верить!.. «Дракон» погиб от какой-либо случайной причины.

Отсутствие известий за последнее время о воздушном судне, казалось, подтверждало это предположение.

Неожиданно, в ночь на 3-й день Пасхи, когда люди, среди торжественных празднеств, почти уж забыли об Оскаре Дайбне, получилась ошеломляющая телеграмма из Парижа.

«Дракон» появился, весь освещенный огнями, над городом, разрушил Эйфелеву башню и, не причинив другого вреда, промчался далее на восток.

На утро 4-го дня пасхальной недели, воздушный корабль уже был около Берлина и тихо опустился над полем, где были заготовлены орудия смерти и десятки тысяч людей готовились пожертвовать собой. Словно дразня, издеваясь над людьми, «Дракон» остановился всего на высоте 30 метров. Раздался грохот электрических пушек, с оглушающим треском рассыпались молниями огненные шары. Перчатка была брошена — бой начался. Загремели сотни орудий, осыпая «Дракон» разрывными снарядами, взвились аэропланы, медленно поползли вверх дирижабли. И с них посыпался град бомб…

Все видевшие начало боя были поражены изумлением: снаряды разрывались на расстоянии 15 метров от «Дракона», видимо, не причиняя ему никакого вреда, а сам воздушный пират еще и не начинал нападения и висел неподвижно в воздухе, как призрак, угрожающий смертью и разрушением, как чудовище, собирающееся с силами для последнего смертельного прыжка…

«Драконом» уже не управлял Оскар Дайбн. Он, Фриц и Роза лежали связанные на полу изолированной комнаты. Шайка решила только «попугать» и затем войти в переговоры с державами о выдаче воздушного пирата. Во главе возмутившихся стояли: машинист, прекрасно изучивший управление «Драконом» и его многочисленными аппаратами, и рыжий Джек, в ведении которого и ранее находилась электрическая артиллерия.

Роза и Фриц покорились судьбе, но Дайбн бесновался. Напрягая свои железные мускулы, он катался по комнате, силясь разорвать веревки. Добравшись, наконец, до дверей, он приподнялся с огромными усилиями и стал перетирать веревки об острый край стальной притолоки. Через полчаса нечеловеческого напряжения ему удалось освободить руки.

Остальное уже было пустяками.

У Фрица нашелся складной нож и в несколько минут все три пленника были освобождены. Оставалось отворить дверь. Оскар Дайбн несколько раз бросался на нее с разбега, и дверь, под его могучим натиском, с грохотом упала в коридор.

Никто из шайки не слышал среди треска разрывающихся артиллерийских снарядов, как освободился атаман. Он явился внезапно среди восставших, ножом Фрица положил на месте машиниста и, после недолгой борьбы, окровавленный труп рыжего Джека упал к ногам Дайбна.

— Фриц! Становись к машинам!

Вся шайка замерла в невольном трепете перед тем, кому привыкла столько месяцев беспрекословно повиноваться.

— Я сам буду управлять артиллерией. Станислав, к прожектору!

В Оскаре Дайбне проснулся гордый, жестокий пират, который в яростном ослеплении сверхчеловеческою властью хотел видеть весь мир покорно лежащим у его ног.

Роза пыталась остановить Дайбна, но он грубо ее оттолкнул и она бросилась к окну.

Через мгновение страшное, кошмарное зрелище предстало пред ее глазами. Искусно скрытые батареи взрывались под влиянием силовых лучей, ружья солдат и запасные патроны разряжались сами собой; здания рушились от электрических бомб; как подстреленные птицы, сложив крылья, падали аэропланы, огромные неуклюжие дирижабли вспыхивали пламенем загоревшегося газа, их почерневшие гондолы грузно летели на землю… Всюду огонь, дым, летящие вверх осколки и камни, разорванные на части человеческие трупы…