Кир Булычев - Подземелье ведьм

— Я передам вам все бумаги отца, ваше завещание — все. При одном условии: если вы возьмете у пришельца прибор под названием дупликатор.

— Тот, из-за которого вы пытались убить невинного человека?

— Я могу сейчас убить вас раньше, чем вы позовете на помощь.

— А какие гарантии, что я получу бумаги?

— Мое слово самурая.

— Оно существует?

— У вас нет выхода.

— У меня есть выход. Я позову на помощь…

— Не успеете. Через час я буду ждать вас здесь же. Бумаги будут со мной.

Маркиз исчез.

— С кем вы разговаривали, мисс? — спросила Пегги, которая подошла к ручейку за водой.

— Тебе показалось, — отрезала Вероника.

Когда профессор Мюллер подходил к кораблю Рона, он еще толком не знал, что скажет. Он знал, чего хочет, но не знал, что скажет.

У входа в корабль он обернулся. Менее всего ему хотелось бы ставить под угрозу жизнь пришельца, зная, что здесь скрывается опасный убийца.

Потому он совсем не ожидал, что какая-то растрепанная, полуодетая фигура вылетит ему навстречу из корабля — волосы взлохмачены, блузка расстегнута, юбка тянется по земле, пальто в охапку…

— Мадемуазель Черникова? Это вы? — спросил профессор, но ответа не получил. Рыдая, девушка скрылась в буреломе.

«Не может быть, — сказал себе профессор, останавливаясь перед люком корабля. — Неужели он напал на девушку и пытался ее обесчестить? А производит впечатление хорошо воспитанного молодого человека. Впрочем, что мы знаем о нравах на дальних планетах? Не исключено, что они проповедуют у себя свободную любовь и распущенность нравов. Как известно, поздняя Римская империя, с точки зрения цивилизации бывшая передовым государством Земли, тем не менее отличалась именно распущенностью нравов».

Рассуждая таким образом, Мюллер все не решался войти в корабль.

Но тут слабый голос Рона прозвучал у него в ушах:

— Вам что-то нужно, профессор?

— Нет, — смутился Мюллер. — Я так, проходил, хотел проверить, как вы себя чувствуете.

— Вам ничего не нужно от меня?

— Ни в коем случае, — искренне произнес профессор.

— Тогда заходите. Я как раз закончил ремонт корабля и могу позволить себе краткий отдых.

Астронавт лежал на диване, составленном из мягких кресел. Он еще более осунулся и производил впечатление человека, находящегося при последнем издыхании.

— Простите, — сказал Мюллер, — я не хочу вмешиваться в вашу жизнь и не мне судить о ваших нравах, но, входя к вам, я увидел мадемуазель Черникову в странном виде…

— Я не причастен к ее виду, — ответил печально пришелец. — Дело в том, что она предлагала мне свое тело в обмен на… дупликатор.

— Дупликатор? А он ей зачем?

— Для революционной борьбы, — сказал Рон.

— Но это же несерьезно, — сказал в сердцах профессор. — Что она, пули в нем будет отливать, что ли?

— Очевидно, и пули тоже.

— Надеюсь, вы ей не отдали этот прибор?

— Вы же знаете, что я не смогу без него улететь. Я умру.

— И умрет надежда Земли? — спросил Мюллер.

— Хорошо, что хоть вы понимаете ситуацию, — сказал Рон. — Мне начинает казаться, что всем и дела нет ни до меня, ни до судьбы планеты.

— Человек слаб, — согласился Мюллер. — И сегодняшний день ему кажется куда более реальным, нежели отдаленное будущее. Если бы вы сказали, что вернетесь через месяц, люди бы согласились ждать. Но поверьте мне, старому человеку: как тяжело ждать и не быть уверенным!

— Вам тоже нужен дупликатор? — спросил Рон.

— Я ничего у вас не просил.

— Но будь ваша воля?

— Нет! Люди, пришедшие сюда с этой же целью ранее, скомпрометировали саму идею. Я согласен ждать. Даже если не дождусь.

— И что бы вы сделали с дупликатором?

— Я бы не стал его использовать в корыстных целях. О нет! Я скромный человек, и профессорского жалованья мне хватает на жизнь. Но мысль о том, что мне не поверят, что меня поднимут на смех, невыносима. Мне нужно доказательство вашего существования!

— Тогда подождите. Подождите год, дайте мне жить!

— Я ничего не прошу, — возмутился профессор. — Вы сами задали мне вопрос.

— Я понял: если бы я сейчас умер, вы бы почувствовали большое облегчение. И не возражайте, профессор. Если вы заглянете в свою добрую маленькую душу, вы увидите, что я прав. Судьбы Земли для вас — это актовый зал университета, вы, стоящий там на кафедре, и гром аплодисментов. А затем через сколько-то лет славы — похороны по первому разряду.

— Вы слишком много о нас знаете, господин Рон, — рассерженно ответил профессор, который был категорически не согласен с пришельцем.

— Да, и с каждой секундой узнаю все более и все более сомневаюсь, достойна ли Земля нашей помощи. Или в ней есть некий генетический изъян, который погубит любую попытку вывести ее на путь гуманного прогресса.

— Я повторяю, что ничего не просил у вас! Не знаю, чем все кончится: вы умрете в пути, не вынеся путешествия…

— Возможно.

— Тогда лучше отдайте дупликатор мне. Он хотя бы останется достоянием науки и не попадет в руки дельцов или террористов.

— Еще один такой визит… еще один, и я сам отдам вам этот прибор! Я уже хочу умереть!

— Не мне вас судить, — сказал возмущенно Мюллер. — Вы жестокий эгоист, вот вы кто, сударь! Вы могли бы помочь реально земному прогрессу, но предпочли бегство!

Мюллер пошел прочь и на выходе столкнулся с Вероникой.

Та вошла спокойно, не торопясь, точно так, как положено заходить к занемогшему родственнику. Казалось, что в руке у нее небольшой домашний пирог, испеченный специально к такому случаю.

— Простите, если я вам помешала, — сказала Вероника. — Но я на минутку. Мне хотелось справиться о здоровье мистера Рона.

— Сами справляйтесь, — буркнул Мюллер. Ему было все противно. Да, скорее противно, чем стыдно. Он был унижен излишней откровенностью, даже цинизмом этого инопланетянина, забывшего, что он обязан жизнью именно профессору Мюллеру.

Вероника проводила чуть насмешливым взглядом надутого, как обиженный индюк, профессора и присела в кресло в ногах астронавта.

— Вы плохо выглядите, — сказала она.

— Я знаю об этом, — ответил Рон. — И должен вам сказать, что, если вы намерены предложить мне сексуальное общение, я заранее отказываюсь. Я вас не люблю. И я тяжко болен.

— Почему я должна предлагать вам такое… общение?

— Потому что вы пришли говорить со мной о судьбах Земли, о братстве гуманных галактик, а на самом деле вам нужен дупликатор, без которого мне не улететь.