Алексей Калугин - Форс-мажор (сборник)

Я сидел в первом ряду полутемного зала. Помещение небольшое и неухоженное – какой-то старый заводской клуб или заброшенный кинозал. В зале человек сорок. На сцене – длинный стол, за которым с серьезными, сосредоточенными лицами сидят шесть членов президиума. Вещающего с трибуны старичка с длинной, аккуратно расчесанной и разделенной пробором надвое бородой, в очках с необычайно толстыми линзами и в черной, старомодной академической шапочке, я знаю. Это профессор палеоботаники Сигизмунд Вольфович Кунц. Милейший человек, до тех пор пока речь не заходит о предмете его исследований. Услыхав хотя бы одно ключевое слово, приведенное в длинном списке в конце его монографий «Палеоботаника как метод творческого самопознания» и «Как стать палеоботаником и заработать свои первые десять рублей», он превращался в фанатика с горящим взглядом и пламенной речью. Именно в таком состоянии он сейчас и пребывал.

Я достал часы и щелкнул крышкой.

Было без восьми минут четыре.

По всей видимости, Ахав не смог переместить меня в ту же точку пространства-времени, откуда забрал, и я оказался на Гиперконе любителей родной природы, главной темой которого в этом году была защита Облонских болот. Собственно, иначе и быть не могло, поскольку Гиперкон проводился при активной спонсорской поддержке Международного экологического форума. А кто платит деньги, тот и танцует девушку. Гиперкон – это самое скучное и бессмысленное мероприятие из всех, какие только можно себе вообразить. Даже на съезде слепоглухонемых паралитиков и то веселее. Поэтому, несмотря на официальное приглашение, я не собирался посещать открытие Гиперкона. Однако временная неопределенность в действиях Ахава внесла коррективы в мои планы.

Что представляла собой захваченная спецназом больница, где мне вправляли мозги? Беспочвенный бред или один из возможных вариантов реальности, который я случайно зацепил, перемещаясь назад во времени? Об этом если кто и знал, так только Ахав. Но он сказал, что мы с ним больше никогда не встретимся. Значит, о больнице можно забыть.

Теперь нужно было подумать о том, как тихо и незаметно свалить с мероприятия. Ситуация осложнялась тем, что я сидел в первом ряду и на меня пристально смотрели два сопредседателя Гиперкона, занимавшие почетные места в президиуме. Конечно, можно было на все наплевать. И я бы, наверное, так и поступил, если бы не глупая деликатность. Привычками очень легко обзаводишься, а вот избавиться от них совсем не просто.

Пока я обдумывал план побега, Сигизмунд Вольфович закончил свое выступление и его место на трибуне занял следующий оратор. Этот был моложав, подтянут и одет в светло-синий спортивный костюм с белыми полосками на рукавах. Даже не представившись – возможно, он был уверен, что все присутствующие в зале должны знать его в лицо, – новый оратор стал рассказывать о той ценности, которую представляют Облонские болота для исследователей. Оказывается, в свое время среди топей стоял монашеский скит, который в период татаро-монгольского завоевания в один час ушел в трясину. Со всеми, кто в нем находился. А было их сто тридцать два человека. Все, как один, святые. Свидетелей тому событию, понятное дело, не было, а потому и в летописях сие славное событие не отражено. И никто бы до сих пор не знал о том канувшем в трясину ските, если бы не научный подвиг докладчика. Все было здорово. Единственное, чего я не понял из выступления, это каким образом сам докладчик прознал историю скита на Облонских болотах. И каким образом в скит сей, затонувший еще при Чингисхане, могла попасть библиотека Ивана Грозного…

— Простите, – сзади кто-то деликатно тронул меня за плечо.

Обернувшись, я увидел мужчину в строгом черном костюме с галстуком, лет сорока, с вытянутым, очень худым лицом и длинными, неестественно черными, прямыми, будто набриолиненными волосами. Почему-то он показался мне похожим на гробовщика.

— Вас к телефону, – незнакомец протянул мне крошечный ярко-желтый мобильник.

— Меня? – страшно удивился я.

— Вы ведь Петр Леонидович Максин? – спросил «гробовщик».

— Да, – кивнул я.

— Тогда это вас.

Я наконец сообразил – «гробовщик» работает на Госбезопасность. Обещал же майор Ворный проследить, чтобы со мной ничего не случилось.

— Спасибо. – Я взял телефон, приложил его к уху и полушепотом произнес: – Слушаю?

— Это ты, Петя?

Голос принадлежал жене. Вот уж кого я никак не ожидал сейчас услышать. Настя знала, что в командировках я почти все время провожу на конференциях, переговорах и деловых встречах, поэтому если и звонила, то лишь поздно вечером или рано утром. Да и то если случалось что-то крайне важное. По ее мнению. Если же она вдруг позвонила днем… Я даже представить себе не мог, что это могло означать.

— Петя?

— Да, это я. Что случилось?

— Я плохо тебя слышу.

— Я не могу громко говорить.

— Петя?..

Похоже, она совсем меня не слышала.

Я глянул на сопредседателей, виновато улыбнулся, поднялся со своего места и быстро зашагал к выходу. По дороге я обернулся и, приподняв руку с мобильником, жестом спросил у «гробовщика», могу ли я взять телефон с собой. Владелец телефона благосклонно махнул рукой. Я с благодарностью кивнул и выбежал в холл.

— Настя?

— Петя!

— Что случилось, дорогая?

— Ничего, – голос у Насти удивленный. – Я просто решила тебе позвонить.

У меня булыжник с души свалился.

— У тебя все в порядке? – спросил я на всякий случай.

— Конечно. А ты как?

— Нормально.

Холл был маленький. Не грязный, но замусоренный. Стекла окон во всю фасадную стену до самого верха замазаны белилами. Буфет в левом крыле, судя по всему, давно уже не работал. Зато четыре игральных автомата весело перемигивались разноцветными огоньками. Рядом с ними в наполненном песком жестяном ведре стояла живая пальма, украшенная почему-то елочной гирляндой из разноцветных фонариков. И это, на мой взгляд, было неправильно.

Как и то, что Настя звонила мне на мобильник совершенно незнакомого человека.

— Откуда у тебя этот номер?

— Ты сам же мне его и оставил. Сказал, что на крайний случай. Я не могла дозвониться по твоему и начала беспокоиться. Вот и позвонила… Я оторвала тебя от дел?

— Нет… Скорее даже наоборот.

Определенно, я не оставлял Надежде никакой резервный номер чужого мобильника. Зачем? Я никогда так не поступал. В конце концов, если она не могла дозвониться мне на мобильник, всегда можно было позвонить в гостиницу портье и, если меня нет в номере, оставить сообщение.

Кто такой «гробовщик»? И как он вписывается в ситуацию, которая после разговора с Ахавом стала мне более или менее ясна?.. Если только я на самом деле встречался с человеком из будущего, называвшим себя Ахавом…