Андрэ Нортон - Угрюмый дудочник

– Тед, ты остаёшься… будешь дежурить. Аннет не остановить, раз она считает это своим долгом, но должен быть какой-то порядок.

Я думал, Тед станет возражать. Ничего подобного. Ни следа упрямства, как бывало до похода в пещеры. Он кивнул, и я протянул ему запасной станнер.

– Оставайся в укрытии. Ты знаешь, что делать.

Я не стал вдаваться в подробности – высокая оценка. Он опять кивнул.

Аннет уже надела на плечо медицинскую сумку и пошла в направлении, которое указал Тед. Пришлось поторопиться, чтобы догнать её. Проводник нам был не нужен. В сумерках невозможно миновать пламя. Аннет торопливо шла по бездорожью, и я не пытался успокоить её. Довольно скоро она сама замедлила шаг и остановилась, тяжело дыша после крутого подъёма. Пришлось переводить дух, прежде чем идти дальше. Я шёл рядом. Ясно была видна сцена катастрофы. Флиттер ударился о скалу. Как будто рука великана смяла его, отбросила в сторону и подожгла.

– Никто не уцелел, – сказал я.

Её тяжёлое дыхание напоминало плач. Я продолжал:

– Возвращайся…

– А ты?

Она не смотрела на меня: глаза её всё ещё были устремлены на сцену крушения, как будто она не могла оторваться.

– Посмотрю…

В глубине души я считал, что путешествие к этой груде лома совершенно бесполезно.

– Ну… хорошо…

Аннет была потрясена. Я не видел её такой с тех пор, как она наткнулась на завал в пещере и поняла, что мы отрезаны от поверхности. В жизни Бельтана так редко встречались насилие и трагедии, что нам не часто приходилось сталкиваться со смертью. Она видела, как умирал Лугард, но не была в Фихолме, а рассказ о мёртвом городе не стал для неё реальностью. А теперь её как будто ударили.

Я смотрел ей вслед. Она ни разу не оглянулась, шла, опустив голову, глядя только себе под ноги. Потом я снова обернулся к обломкам флиттера. Он упал на каменистую площадку. Я был рад этому: по крайней мере не нужно бояться лесного пожара. Конечно, грозы основательно увлажнили растительность, но тлеющие угли всегда могут разгореться, особенно при ветре. А из всех опасностей, подстерегающих в заповеднике, самая большая – огонь. Не стоит подходить ближе. Я не могу приблизиться настолько, чтобы опознать флиттер и тех, кто находился в нём. Но остаётся крошечная возможность узнать, что же произошло на Бельтане. Поэтому я пошёл.

Я был прав. Жар, отражённый от скал, не давал приближаться к пылающей машине. Всматриваясь в очертания флиттера, я вдруг понял, что он не наш. Даже поломанный и обгоревший, он сразу выдавал своё инопланетное происхождение. Затем я обнаружил бластер, далеко отлетевший от кабины с распахнутой дверцей. Регулярное оружие службы безопасности. От удара о скалу бластер разбился, починить его было невозможно. С тех пор, как Бельтан покинули вооружённые силы, я такого бластера ни разу не видел. Я не пытался дотронуться до него. Рассказ Аннет о вирусах не выходил из памяти. Если флиттер… если эту машину пилотировали мёртвые или умирающие люди (я вспомнил неуверенный полёт, виденный накануне), обломки всё ещё могут быть заразными. Итак, я не тронул бластер и осторожно переступил через другие обломки. Их было достаточно, чтобы подтвердить мою догадку: флиттер инопланетный.

Огонь гас; всё, что могло гореть, сгорело. Мне незачем задерживаться. Вернувшись на станцию, я обнаружил, что Тед и Аннет перенесли внутрь наши вещи. Дагни лежала на одной из коек; в этой же комнате были постели девочек, а Эмрис и Сабиан разложили наши в большой комнате.

– Нашёл что-нибудь? – спросил Тед, когда я вошёл.

Я с одобрением заметил, что он находился у окна, из которого видны подходы к дому, в руке держал станнер, второй лежал рядом. Дом задней стенкой упирался в подножие Гурьего Рога, поэтому оборонять нужно было только фасад.

– Нет. Думаю, это был не флиттер. Скорее разведывательная шлюпка с корабля. Мало что от неё осталось. И… нужно держаться от неё подальше.

Аннет поймала мой взгляд.

– Да! – тут же подхватила она. – Да!

Мы поели, и я распределил дежурства. Аннет от этой обязанности освобождалась. На её попечении Дагни. Но Гита, Тед, Эмрис, Сабиан и я будем дежурить по очереди. Не могу сказать, чего мы ожидали, но стоило подготовиться к худшему. Я взял фонарь и обошёл загоны мутантов. Почти все животные разбежались. Истробен, остановивший нас, был в клетке с товарищем. Он подталкивал пищу к морде лежавшего; тот ел понемногу и был, по-видимому, ещё не в состоянии подняться. Видя, что у них нет воды, я принёс её и поставил ведро рядом с лежащим животным; потом набрал воды в ладони и дал полакать. Первый истробен отодвинулся с негромким рычанием. Второй пил и пил, но когда я в четвёртый раз поднёс ладони с водой, он отвернулся и занялся едой с большей энергией, чем раньше. Это была самка и, мне показалось, беременная. А тот, первый, должно быть, самец. Этих животных привозили с других планет, и они весьма редки. Я подумал, что они – часть какого-то проекта, только что завершённого. Об этом говорило их недавнее появление в заповеднике. И если они всю жизнь провели в лаборатории, как же они выживут в заповеднике без присмотра рейнджеров? Конечно, они всеядны. И ни одно животное не отправлялось в заповедники, пока не адаптировалось к имевшейся там пище. Но… Впрочем, я не мог размышлять об этих несчастных переселенцах. Я принёс ещё воды и пищи. Самец сопровождал меня до контейнеров. Он постучал лапой по крышке закрытого контейнера и посмотрел на меня с той же мольбой, с какой смотрел в ягоднике.

Я открыл крышку и отошёл, чтобы посмотреть, что он будет делать. Он принюхался, но ничего не взял. Опустился на четвереньки и отправился к самке, должно быть, довольный, что пища есть. Некоторое время я осматривал оставшихся животных, надеясь, что они вскоре разбредутся: сами мы не могли здесь задерживаться. И опять мне захотелось сделать этот дом нашим постоянным жилищем, хотя он тесен и не так удобен, как штаб-квартира рейнджеров. Сколько времени займёт переход через горы? Не знаю. Иногда в конце лета грозы закрывают проход. Если Батт не занят, это гораздо лучшее место для нас, чем всё по эту сторону гор. Для себя я выбрал последнее дежурство, поэтому, вернувшись в дом, сразу лёг спать. Тед разбудит, когда придёт время.

Спал я неспокойно, впечатления последних дней не оставляли и во сне. Но как только Тед тронул меня за плечо, я проснулся.

– Всё спокойно, – прошептал он. – Мутанты возвращались за пищей, но к двери не подходили.

– Хорошо.

Я заступил на дежурство. Постоять у одного окна, перейти к другому, и так через равные промежутки. Но ничего не видно при свете полной зелёной луны – одного из чудес Бельтана. Машину я оставил на подзарядке; пока батареи не зарядятся, она не нуждается в присмотре. Вопрос в том, долго ли мы сможем на ней двигаться. Хотя Аннет говорила, что состояние Дагни улучшается, выздоровление шло медленно. Девочку придётся нести на руках, когда мы покинем машину. Значит, меньше можно будет взять припасов. Лучше всего чрезвычайный рацион: он даёт максимум калорий при минимуме веса; но нужна ещё вода, одежда для высоты – даже летом проход местами покрывает снег. Многое можно оставить, но есть вещи, которые оставлять нельзя. Мысленно я составлял их перечень. У стены в дальнем конце комнаты находился коммуникатор, который связывал станцию с Фихолмом. Накануне мы включали его со слабой надеждой, быстро развеявшейся. Я решил установить его в машине и включить на самый широкий диапазон, хотя это потребует утром дополнительной работы. Неожиданно мне захотелось услышать голос, любой голос, даже голос возможного врага, лишь бы знать, что мы не одни на Бельтане.