"На суше и на море" - На суше и на море. Выпуск 10 (1970 г.)
– Стрелять был черед Холтзингера, - заметил я.
– К черту! Я ждал, - сказал Джеймс, - но он проканителился, и я решил, что с ним что-то стряслось. Сколько можно мешкать? Они увидели бы или почуяли нас.
Его возражения были не так уж глупы, но меня раздражала сама его манера говорить.
Я сказал:
– Если это повторится, в следующий раз мы оставим вас в лагере.
– Не будем ссориться, джентльмены, - успокаивал Раджа. - Не следует забывать, Реджи, что они ведь еще неопытные охотники.
– Что будем делать дальше? - спросил Холтзингер. - Потащим зверя сами или пришлем за ним людей?
– Я думаю, мы можем донести его на шесте, - сказал я. - Он не потянет больше двухсот фунтов.
В рюкзаке у меня был складной алюминиевый шест для переноски тяжестей с мягкими прокладками из губчатой резины на концах, чтобы не натирало плечи.
Раджа и я выпотрошили «крепкоголового» динозавра и привязали его к шесту. Тучи мух налетели на отбросы. Ученые утверждают, что это не мухи в обычном смысле слова, но они схожи с нашими, да и повадки у них те же.
До самого вечера мы обливались потом под тяжестью шеста с ношей. Одна пара несла зверя, другая - ружья. Время от времени мы менялись. Из-под ног разбегались ящерицы, и мухи, жужжа, вились над тушей.
До лагеря мы добрались перед самым закатом. Мы были так голодны, что могли бы за один присест проглотить целого динозавра. В лагере все было в порядке; пока повар поджаривал куски мяса «крепкоголового», мы сели опрокинуть по стаканчику виски.
– Хотел бы я знать, - сказал Холгзингер, - если я убью цератопса, как мы справимся с его головой?
– Если позволит рельеф, мы привяжем его к раме катка и покатим, - пояснил я.
– А сколько может весить его голова? - спросил он.
– Это зависит от возраста и экземпляра, - ответил я. - У самого крупного - около тонны, у прочих - от пятисот до тысячи фунтов.
– И повсюду такая овражистая местность, как та, по которой мы шли сегодня?
– Почти везде. Это все из-за сильных дождей. Эрозия здесь устрашающе быстра - мало растительности.
– А кто потянет каток с головой?
– Да все, у кого есть руки. Крупная голова потребует участия всей партии. И даже тогда мы можем не справиться с ней.
– О! - сказал Холтзингер. По всему было видно, что он размышляет, стоит ли голова цератопса всех этих усилий.
Следующие два дня мы обследовали окрестности. Ничего интересного для охотника - ящерицы и птерозавры, птицы и насекомые. Встретилось только стадо, голов пятьдесят, орнитомимов, которые убежали прыжками, как толпа балетных танцовщиков. Среди насекомых была огромная муха с кружевными крыльями, жалящая динозавров. Сами понимаете, кожа человека для их хобота - ничто. Одна из этих мух ужалила Холтзингера сквозь рубашку, да так, что он подскочил. Джеймс подтрунивал над ним по этому поводу, приговаривая: «Сколько шума из-за какой-то мошки!»
На следующую ночь в дежурство Раджи вдруг слышим страшный крик Джеймса. Мы выскочили из палаток с ружьями наизготовку. А случилось вот что: один из паразитирующих на динозаврах клещей заполз в палатку к Джеймсу и присосался у него под мышкой. Этот клещ, даже не насосавшись, размером с большой палец руки, так что испуг Джеймса вполне понятен. К счастью, он разделался с клещом раньше, чем тот высосал из него пинту крови. Холтзингер, еще не забывший насмешек Джеймса, теперь отомстил ему, заметив: «Сколько шума из-за какого-то паршивого клопика, дружище!»
Джеймс со злости топнул ногой и что-то проворчал - он не терпел насмешек.
Мы сложили свои пожитки и снова отправились в путь. Нам хотелось сводить сахибов на край болота, где водились завроподы.
Я вел охотников к краю болота, к песчаному, лишенному растительности гребню, откуда открывался чудесный вид. Когда мы добрались до гребня, солнце почти зашло. При виде нас несколько крокодилов скользнули в воду. Сахибы, выбившиеся из сил, замертво растянулись на песке.
Над головой парили мелкие птерозавры, похожие на летучих мышей.
Боргард Блэк набрал хвороста и разжег костер. Мы только что принялись за бифштекс, когда из воды, шумно дыша и издавая скрежещущие звуки, вынырнул завропод.
Сахибы вскочили, размахивая руками и крича:
– Где он? Где он?
Я показал:
– Вон то черное пятно на воде… левее…
Они голосили, пока завропод не наполнил легкие воздухом и не исчез.
– Я читал, - сказал Холтзингер, - что они никогда не выходят из воды, потому что слишком тяжелы.
– Это неверно, - сказал я. - Они отлично передвигаются по суше и часто совершают прогулки, чтобы отложить яйца или перейти в другое болото. Но большую часть времени они проводят в воде, как гиппопотамы, и съедают за день по восемьсот фунтов нежных болотных растений. Они бродят, жуя, по дну озера и болот и каждые четверть часа высовывают из воды голову, чтобы подышать воздухом. Уже темнеет, так что эта бестия скоро выйдет наружу и уляжется поспать на отмели.
– Не подстрелить ли нам его? - спросил Джеймс.
– Я бы не стал этого делать, - сказал я.
– Почему?
– Бессмысленно, - ответил я. - И не спортивно. Прежде всего, поразить его в мозг очень трудно из-за повадки постоянно покачивать головой на длинной шее. А чтобы попасть ему в сердце, прикрытое горой мяса, нужна исключительная удача. Затем, если вы убьете его в воде, он утонет, и найти его невозможно. Если же вы убьете его на суше, единственным трофеем станет маленькая голова. Вы не можете унести с собой зверя, так как он весит тонн тридцать, а то и больше.
– Музей в Нью-Йорке - как его там? - заполучил-таки один экземпляр, - сказал Холтзингер.
– Да, - согласился я. - Американский музей естественной истории послал в раннюю эпоху мелового периода экспедицию из сорока восьми человек с пулеметом пятидесятого калибра. Они установили пулемет на краю болота, убили завропода, и им потребовалось целых два месяца, чтобы освежевать его, отделить скелет от мышц и дотащить до машины времени. Я знаком с парнем, которому было поручено осуществление этой операции: до сих пор его мучают кошмары и преследует запах разлагающегося динозавра. Им пришлось заодно убить еще дюжину крупных тероподов, которых привлекло зловоние и которых никак нельзя было отпугнуть. Все они полегли вокруг и тоже гнили. И тероподы все же сожрали трех участников экспедиции, несмотря на пулемет.
На следующее утро мы как раз кончали завтрак, когда один из помощников позвал меня:
– Гляньте, мистер Риверз! Вон туда!
Он показывал на берег. Шесть крупных утконосых динозавров паслись на отмели. Они принадлежали к виду паразавролоф, на макушке у них возвышался гребень, состоящий из длинного костяного шипа наподобие рога антилопы бейза, и кожной ткани, соединяющей этот шип с затылком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});